Экспедиция надежды - Хавьер Моро
За день до отъезда из Мадрида они узнали, что именно от них требуется. Три санитара – Басилио Боланьос, Франсиско Пастор и Педро Ортега, которых дети были обязаны беспрекословно слушаться, – привели Хасинто и Андреса в кабинет доктора Бальмиса для вакцинации. Бальмис позаботился о том, чтобы препарат был лучшего качества: он использовал жидкость из пустул других детей, которых он сам прививал и у которых сам же оценивал результат. Чего никто не ожидал, так это бурной реакции сироток; увидев врача с ланцетом в руке, они заверещали и попытались сбежать.
– Это совсем не больно, – увещевал их доктор.
Как им ни объясняли, что прививка избавит их от жуткой болезни, ничего не помогало, даже предложенные конфеты. Дети в страхе озирались по сторонам, как пойманные зверята, которым вот-вот перережут горло. В конце концов санитар Басилио Боланьос, великан с ручищами мясника, схватил Хасинто, тогда как Франсиско, другой санитар, удерживал силой маленького Андреса. Бальмис ланцетом сделал едва заметный надрез на коже мальчиков и ввел жидкость. И все это под непрерывные детские вопли.
На следующий день, десятого сентября, участники экспедиции выдвинулись из Мадрида в нескольких экипажах. Трое санитаров сопровождали только что привитых детей, не давая им чесаться и следя на стоянках, чтобы они не приближались к остальным, дабы не заразить их. Однако при малейшем ослаблении надзора мальчишки пускались во все тяжкие. Они бегали, дрались – их любимое развлечение – на глазах перепуганных взрослых, пока санитары не догоняли их и не уводили подальше. Хорошо вести себя они начали только тогда, когда подействовала вакцина: утомление и небольшая температура превратили их в кротких агнцев. Похожий на ангелочка Кандидо оказался самым строптивым. Когда ему попытались сделать прививку, он отказался наотрез. Мальчишка рыдал, умолял, кричал, ругался, размахивал кулаками и лягался, вертелся ящерицей, до крови укусил Басилио в ручищу и сбежал со стоянки. Так что вместо него пришлось вакцинировать маленького Аццреса. На следующее утро, когда уже собирались заявить альгвасилу о бегстве сироты, Кандидо появился с покаянным видом.
– Я тебя первого выбрал, и так-то ты меня благодаришь? – укорил его Бальмис.
– Я боюсь.
– Я же сказал, что это не больно… Взгляни на Андреса, он ни слезинки не проронил.
Беглец посмотрел на Андреса и независимо пожал плечами. Он вышел победителем, и это единственное, что его интересовало. «Неуправляемые, подозрительные, трусливые и беспокойные», – вспомнил Бальмис слова директора приюта. Это были дети, хлебнувшие лиха, брошенные на произвол судьбы и не доверяющие никому из тех, кто их окружал.
Когда дошло до дела, идея использовать детей для транспортировки вакцины оказалась намного сложнее, чем Бальмис считал вначале. Каждый из них был личностью, со своим характером, своим складом ума и со своим прошлым. Жить вместе с ними было непросто. Бальмис, Сальвани и остальные взрослые задавали себе вопрос, как они все – дети и взрослые – выдержат несколько недель плавания на небольшом корабле, если даже короткое путешествие по суше превратило их жизнь в ад. Как поддерживать дисциплину? Как убить долгие часы скуки и безделья в плавании? Как лечить детей, если они заболеют? Как они перенесут смену климата? Бальмис не переставая думал об этой части своего плана, потому что ничего про это не знал; все, что касалось детей, было ему глубоко чуждо. Он в жизни с ними не пересекался. Однако они были ему необходимы; без этих мальчишек нет способа доставить на другой конец света прививочный препарат. Без них, самых слабых и уязвимых членов общества, невозможно было осуществить самый смелый медицинский и гуманитарный проект в истории.
31
Ла-Корунья, двадцать первое сентября 1803 года. Вот уже несколько дней в городе только и было разговоров, что о прибытии участников экспедиции. Матери пребывали в нетерпении, поскольку власти объявили, что доктор Бальмис станет бесплатно прививать детей. Работники больницы Милосердия, первого публичного госпиталя в Ла-Корунье, сбились с ног, подготавливая выдающимся гостям предназначенные для их проживания комнаты. Несмотря на то, что вначале Бальмис просил разместить их в монастыре Августинцев, военный интендант решил, что путешественникам будет удобнее жить в этой знаменитой больнице, особенно с учетом того, что в соседних корпусах располагался городской приют и тамошние дети с восторгом ждали прибытия сирот из Мадрида.
В приюте возбужденные крики ребятишек, прилипших к окнам второго этажа, дабы не пропустить приезда гостей, встревожили Исабель, и она своим обычным твердым спокойным тоном попросила тишины. В глазах воспитанников безошибочно читались волнение и страх, всегда возникавшие в ожидании посетителей; сироты мечтали, что какая-нибудь бездетная пара их усыновит, но чаще всего случалось так, что приходил одинокий мужчина в поисках помощника для работы. «Там люди в форме!» – закричал один из мальчишек. Внизу, на улице, Исабель увидела, как военные, гражданские и церковные власти, а также четыре врача и больничный капеллан сопровождают участников экспедиции к входу в главное здание госпиталя.
В дверях Бальмиса и его свиту тепло поприветствовал доктор Поссе, пригласив пройти в небольшое помещение.
– Слава Богу, вы приехали! Здесь я начал применять метод Дженнера, – рассказывал Поссе. – Мне пришлось прекратить свою деятельность, потому что я не в силах ни добыть вакцинный материал, ни сохранить его в чистом виде.
– Я привез все необходимое, – утешил его Бальмис.
Бальмис предложил приступить к вакцинации уже на следующий день, но в помещении собора, а не в больнице: настоятель предложил врачу свои покои, чтобы придать процедуре массового оспопрививания больший вес и блеск.
Позднее Поссе провел гостей в предназначенные им комнаты; темные и тесные клетушки не понравились Бальмису, и он с извинениями попросил подыскать для него и его сопровождающих жилье в частных домах. Еще раньше он оставил детей в приюте по соседству. Они прошли через двор с садом, где спиной к ограде целая шеренга малышей восседала на горшках. Тем утром им гнали глистов при помощи отвара черного ореха, и, дабы избежать дурных запахов в помещении, детей выставили на воздух. В одном из углов двора работница кипятила грязную одежду ребятишек, опуская ее в бак с горячей водой при помощи деревянных щипцов. Вокруг костра, на котором стоял котел, толпилась еще одна группа малышей, глаза их были широко раскрыты от удивления, а сопли висели до колен.
– Начальница идет, – промолвил кто-то.
В дверном проеме появилась стройная молодая женщина; решительной походкой она направилась к гостям, на ходу вытирая руки тряпкой. Она слегка поклонилась Бальмису и едва
