Сергей Кравченко - Кривая империя. Книга 4

Обсудить проблему нам, правда, не удается. Не подходящая для спокойного обсуждения образовалась атмосфера.

Вот взорвалось что-то, вот сирены завыли, там поют, тут плачут...

А вот и репродуктор вскрикнул командным афоризмом, — это наш президент снова чего-то доброго пожелал.

Но не успело эхо гласа его, вопиющего в Соборной пустыне, разбудить успенских и архангельских старцев, как вновь 12 раз пробили наши часы, и старое Время закончилось вовсе.

Кончился роковой 2000-й год.

Кончился жуткий 20-й век.

Кончилась красная ниточка, привязанная к дубовому сучку в 862 году. Размоталась без остатка.

Мы ждали этого.

Мы мечтали видеть, что там внутри клубка.

Не посягая на Главный Вопрос, мы хотели узнать, на что намотана нить нашей судьбы?

Что мы будем иметь, когда кончится Время?

И вот, мы увидели: ничего там хорошего нет, — обычная пустота, — так нам сначала в отчаянье показалось.

Но, смотрите глубже! При внимательном наблюдении клочок пустоты на ладони оказывается малой частичкой НАШЕГО воздуха, крошечным клочком НАШЕГО неба с мелкой россыпью неярких, не золотых и не рубиновых, но НАШИХ звезд!

Как знать, может этого и довольно нам?

Заключение

Если долго смотреть в звездное небо, то можно оказаться в странном, полусонном состоянии и грезить наяву. Ты лежишь на верхушке соломенной скирды и видишь, как колючая звездная искра расплывается в мутное телевизионное пятно, и там какие-то люди проходят на фоне звезд, какие-то толпы пробегают в огне и водах.

И ты задумываешься о своем здоровье.

Но ученый не должен поддаваться диагностической панике, религиозному бреду.

И ты начинаешь анализировать физику звездного света и обнаруживаешь забавные вещи.

Вон та звезда, самая яркая звезда нашего неба, низко проходящая над южным горизонтом, имеет звездную величину —1.56 — ярче некуда. По-научному она называется Альфа Большого Пса (Сириус), мы в КБ называли ее Альфа Собаки. Расстояние от нас до нее — 8,7 световых года.

Это значит, что любопытный голубенький свет вылетел из Собаки почти 9 наших лет назад и прибыл к нам только сейчас.

Ба! Как тут все изменилось! Вылетал-то он при полной победе коммунизма в отдельно взятой кремлевской столовой, хотелось ему успеть на очередной съезд КПСС, а вот, поди ж ты, куда попал! Хоть назад поворачивай! И поворачивает!

Нам понятно, что поворачивает этот луч туда-сюда каждые 8,7 лет. В прошлый раз он был у нас 17 лет и 5 месяцев назад и сканировал без разрешения похороны глубокоуважаемого Генерального секретаря. А позапрошлый раз — 35 лет назад — им отсняты были исторические кадры, как этот покойник, продолжатель дела другого покойника сгонял с российского престола своего предшественника.

Правда, изображение позапрошлого захода уже не такое резкое и накладывается на кадры прошлого раза. Получается, что наш дорогой секретарь на собственных похоронах произносит пламенную речь в осуждение волюнтаризма.

Голубой огонек Собаки приносит нам изображение недавно минувших дней. Но нам это не очень интересно. Мы хотим переключить канал. Можно? Конечно! — вон их сколько, этих звездных кнопочек, — на все вкусы и сроки.

Берем «Астрономический календарь» издания АН СССР и подбираем нужную звездочку. Допустим, нам любопытно подсмотреть, как жили наши предки в незамутненном лесном прошлом. Вычисляем срок давности этой жизни, ну, допустим 1300 лет, чтобы уж точно опередить наезд бригады Рюрика. Делим этот срок пополам, получаем 650 лет туда и столько же обратно. Находим по таблице звезду, удаленную на эти 650 лет, — это как раз красненькая звездочка Бетельгейзе — альфа Ориона, — и пялимся на нее до посинения. Вот и видим себя в лесах и ковылях, как в зеркале.

Или наоборот, щелкаем по звездам наугад и смотрим, чего там показывают.

Невооруженным трезвым глазом можно обозреть до 6 тысяч каналов, а через шестикратный театральный бинокль (после буфета в антракте) — 117 тысяч спектаклей. Вот вам и программка на сегодня:

1. Альфа Креста — мелодрама «Стенания Ивана Грозного у постели умирающей любимой жены Анастасии Романовны».

2. Бета Центавра — «Торжественное воцарение Бориса Годунова промыслом Владимирской Божьей матери»; затем для школьников — «Ученик Гриша Отрепьев пишет сочинение на тему «Похвальное слово московским чудотворцам».

3. Альфа Скорпиона (Антарес) — фильм ужасов «Сновидения патриарха Никона».

4. Альфа Девы (Спика) — индийский фильм «Семейные неприятности царя Федора Алексеевича»; после прогноза погоды — криминальный сериал «Стрелецкий бунт. Дело первое».

5. Альфа Эридана (Архенар) — рекламная пауза перед Полтавской битвой.

Любителям современных ритмов предлагаем:

6. Альфа Возничего (Капелла) — «Уход Льва Толстого из Ясной Поляны»;

там же — «Убийство премьера П.А. Столыпина» в постановке Киевского оперного театра;

сразу по окончанию — 11-кратный обладатель Оскара, голливудский блокбастер «Гибель Титаника».

Ну, и так далее.

Висит над нами звездное заркало, и показывает нам все наши прошлые дела одновременно. Но мы не очень наблюдательны, некогда нам голову поднять, мы успеваем это сделать только под петлей или у плахи.

Ученые ворчат, что ближайшая звезда, Альфа Центавра, находится от нас в 4,3 летах, то есть, самое свежее звездное кино у нас феллиниевское — восьми с половиной лет выдержки. Это — начало гайдаровских реформ, интересный, поучительный сеанс, ну, а дальше-то что?

А дальше — продолжение следует, — извините, господа, съемку мы уже сделали до самых укромных моментов Чеченской войны и президентских выборов 1996 года, но материал пока находится в обратном монтаже, потерпите.

И мы терпим.

Но беда не в терпении.

Есть одна большая опасность.

Вдруг небесные киношники внимательно просматривают отснятый материал?

Это значит, они видят все наши безобразия на 4 года — на целый президентский срок — раньше нас самих? Ничего себе зеркало! В борделях ставят такие односторонние зеркала! Мы на такое не согласны!..

Тут мы возмущенно переворачиваемся с боку на бок, и толстый стебель, самозванно затесавшийся в солому, ширяет нас в бок.

Мы просыпаемся, и, слава Богу! Всё на своих местах — и земля наша, и звезды, и скирда соломенная, и мы, честные и непорочные.

К утру тает весь наш стыд перед Небом, стыд за упущенное время, за утраченные возможности, за потерянную нашу Россию...

Мы потеряли свою Россию не в том смысле, что вот она была, такая нарядная, добрая, сытая, честная и веселая — и нету, а в том смысле, что потеряли возможность ее таковую хотя бы раз поиметь.

Потеряли мы небывалую страну не в один базарный день через ветхий карман или срезанный кошелек. Потеряли мы ее постепенно — за 1000 лет после первых потерь и утрат.

Нам нужно было давным-давно упереться языческим рогом на своих принципах, стать такими честными и упертыми, что остальные народы только посмеивались бы: «А! — ну это же русские!». И всё бы про русских знали. И понимали, что:

1. Русские упрямы в своей честности до идиотизма.

2. Они проторговывают из-за этого свои повседневные выгоды.

3. Они даже вырастили породу своих непостижимых начальников — таких же честных идиотов, которых казнят за мелочь, награждают по делу.

4. Зато, если уж русский царь, дипломат, купец говорят «да», то это «да» и есть, окончательное и бесповоротное.

И вот уже в очередной битве народов русские стоят насмерть, как и обещали.

А вот уже следующая битва народов отменяется из-за тех же проклятых русских, — султан их боится, Европа боится, то есть — уважают.

А вот уже у этих странных людей и благосостояние повышается незаметно, но верно, — это срабатывает стратегический запас национальной этики.

И становятся русские мировым авторитетом, международным эталоном.

И относятся к ним за рубежом, как к божкам с острова Пасхи, а не то, что теперь.

Да, чуть не забыл! — столица теперь у русских — Нью-Васюки. В Москве, сами понимаете, такое глубокое национальное перевоспитание невозможно.

Вот какую Россию, вот каких русских мы потеряли!

Самое обидное, что искра доброго идиотизма в нашем народе есть, она неугасимо светится в наших зрачках, она светлее олимпийского огня и таинственнее июльского цветка папоротника.

И мы всё ждем, когда из этой искры возгорится пламя...

В детстве я как-то спросил отца, что было бы, если бы Троцкий победил в дискуссии. Какой бы это был кошмар!

— Никакого кошмара, — отвечал отец, — мы точно так же шли бы к победе коммунизма под знаменем Ленина-Троцкого, уничтожали левых и правых сталинистов-морганистов, поднимались в штыки «За Родину, за Троцкого!» Потом разоблачили бы культ личности Троцкого и шлепнули в подвале Берию, который все равно пронырнул бы в министры безопасности.