Империя - Конн Иггульден
– Сначала посмотрите, а потом уж решайте, – поглядев на них, сказал триерарх с Делоса.
Лодки вернулись, как пчелы, чтобы забрать своих капитанов. Перикл с Зеноном устроились на носу одной, и их доставили на берег, а Эфиальта везли на второй. Анаксагор остался в Афинах, устраивал там школу. Жаль, что Кимон не с ними, ведь он был свидетелем того, как изначально давалась клятва на верность Союзу. Но Кимон теперь жил в своем новом доме за пределами Аттики. Он проведет там десять лет в изгнании, если Перикл не отыщет способ вернуть его домой. Такие вещи случались и раньше, хотя для этого потребовалась война с Персией.
Когда лодки пришвартовались у причала, Периклу снова преградили дорогу, на этот раз гоплиты с копьями и щитами, готовые защищать остров. Он немного поторопился. Пришлось дожидаться, пока не высадятся на берег командиры делосской эскадры и не прикажут стражникам опустить оружие. Перикл и Эфиальт вновь предъявили свои бронзовые медали. При этом Эфиальт закатил глаза. Но Перикл хорошо понимал, почему эти люди так осторожны. Если они отдадут сокровища ворам, это навсегда испортит им жизнь.
Сейчас остров, расположенный в самом центре Эгейского моря и в пределах досягаемости Афин, выглядел более обжитым, чем в то время, когда отец Перикла выбрал его. Тогда здесь жили только жрецы. Теперь, помимо флота, тут стоял постоянный гарнизон гоплитов для защиты сокровищницы Союза.
Перикл с Зеноном и Эфиальтом шел по дорожке к территории храма и думал: правильный сделан выбор или другого просто нет? В Афинском собрании он говорил, что флот гарантирует безопасность государств Союза и что Афины берут на себя основную часть расходов. Пока они делают это, какая разница, перевезут они сокровищницу в Афины или используют ее содержимое на строительство Длинных стен? Он кривился, слушая давно известные возражения. Когда новость распространится, возникнут проблемы, в этом можно не сомневаться. Некоторые уже заявляли, что Афины ведут себя как тиран в отношении более мелких членов Союза. Однако, чтобы построить стены за такой короткий срок, им придется обеспечивать весь город, ведь нужно будет платить каждому рабочему, который в противном случае посвящал бы свои дни зарабатыванию на жизнь. Это будет продолжаться недолго, но необходимые суммы поражали воображение. Выбора нет, напомнил себе Перикл. И насколько он понимал, если Афины станут центром Союза, это может принести городу большие выгоды.
– Сколько в Союзе членов? – поинтересовался Зенон.
Перикл мысленно перебрал их, считая вслух, и ответил:
– Около ста восьмидесяти.
Зенон был потрясен, а Перикл пожал плечами:
– Мир ведет к торговле. Торговля – к богатству… богатство – к силе. Количество росло, а с ним флот.
– И они все год за годом отправляли на Делос свою долю серебром?
– Или кораблями, если они у них есть. Некоторые поначалу присылали своих юношей, но нам приходилось тренировать их. Проще было, чтобы Афины строили корабли и готовили для них команду… Чаще всего десятину выплачивали серебром.
Триерархи Союза остановились чуть впереди, обмениваясь паролями с другой группой ощетинившихся копьями гоплитов в доспехах. Перикл отмечал, какие укрепления появились на Делосе с тех пор, как он был здесь в последний раз. К храму Аполлона добавилось новое крыло, и если оно больше напоминало крепость, то это потому, что и было крепостью. Он присвистнул, когда перед ним открылись ворота, крепкие и высокие, как все в Афинах. С благоговением поглядев на своих спутников, они вошли на залитый солнцем двор. Ворота за ними закрыли и заперли на засов. У Перикла мурашки поползли по затылку: он почувствовал, что на стенах стоят лучники, еще до того, как повернулся и увидел их. Сам он отдал бы такое же распоряжение.
– Что это? – спросил Перикл.
Старший триерарх оглянулся и, поняв, о чем идет речь, перестал хмуриться:
– Простая предосторожность, куриос. Ты сам поймешь. Идем.
Он увел их с солнца, они спустились по недавно вырубленным в камне ступеням. Под землей воздух стал прохладнее. Перикл искренне удивлялся тому, что внутри скалы выдолблен такой длинный, уходящий вглубь проход, вроде шахты рудника.
Ноги у него болели, когда он снова оказался на ровном полу. Триерарх и его товарищи указали на ряд хранилищ с решетками на засовах с замками, заставленных деревянными и железными сундуками. Пока двое афинских стратегов стояли и изумленно озирались, триерархи отперли ближайшую к ним решетку и откинули крышки с дюжины сундуков.
Все они были полны серебра и золота. В каждом – четыре-пять талантов, прикинул Перикл. У него вдруг пересохло во рту. Он подсчитывал… тридцать сундуков в каждой кладовой и… Он сглотнул. Кладовых было по меньшей мере двенадцать.
В полумраке глаза у Эфиальта по-детски округлились.
– Я и не представлял, что тут столько! – воскликнул он. – Неудивительно, что ты так напрягся, триерарх! Едва ли я сам смог бы спать спокойно, если бы отвечал за все это.
– Да, ответственность большая, стратеги, – согласился тот. – Это была честь для меня, но я не прочь снять с себя эту обузу.
– Есть тут какой-нибудь другой выход наружу, кроме винтовой лестницы?
– Нет, стратеги. Архитектор решил, что доступ сюда надо затруднить.
– И правильно сделал, – тихо произнес Перикл. – Но потребуется уйма времени, чтобы перенести все это на корабли. Нам будут нужны ваши люди, повозки, мулы, мешки – все, что у вас есть.
– Хорошо, стратеги, – сказал триерарх.
Говоря это, он улыбался и даже как будто помолодел. Перикл заметил, что шаг у него стал пружинистым, чего не было, когда он взошел на борт. Перемена вполне объяснимая. Ответственность за такие сокровища камнем висела на шее у триерарха. Содержание флота действительно стоит целое состояние – оплата работ, припасов, но здесь за долгие годы явно накопился немалый излишек. Сокровища Делоса обеспечивали Афинам безопасность, свободу. Стены будут построены!
Перикл моргнул, ему в голову пришла мысль: если члены Союза узнают, сколько богатств здесь собралось, то захотят освободиться от уплаты ежегодной десятины, и вполне обоснованно. Ему нужно действовать осмотрительно. Как будто такое количество серебра и золота можно перевезти незаметно!
– Нам придется обыскивать людей после каждой ходки, – сказал он, лихорадочно соображая. – Не пройдут они и десяток шагов, как что-нибудь уже пристанет к их рукам.
– Или можно расплавить свинец и запечатать сундуки, прежде чем переносить их, – отозвался Зенон.
Эфиальт кивнул, хотя и не слишком уверенно. Он был так же потрясен, как и Перикл, глаза его горели – сколько открывалось возможностей!
– Пошли, – сказал Эфиальт, – мы обсудим это по пути к причалам. Работы тут минимум на неделю, господа. Чем
