Империя - Конн Иггульден
Эти слова люди встретили приветственными криками, и Перикл увидел перед собой тысячи сверкающих глаз. Ощущение было головокружительное, словно он опять оказался на той вечерней встрече, а воспоминание о ней сопровождало каждую его мысль, пока он бодрствовал. Почему его снова не зовут в дом гетер? Он разрушил смехом свой единственный шанс? Не может быть… Перикл вернул свои мысли к теме дискуссии, чувствуя, что усталость затуманила его разум.
– Если они придут… мы найдем способ. Я не могу раскрывать сегодня все наши планы, ведь и тут могут найтись чуткие уши, которые в конце концов окажутся на пути в Спарту. Тем не менее я клянусь в этом своей честью! Я сын Ксантиппа, и я отвечаю за свои слова.
Перикл взглянул на Эфиальта, и тот склонил голову. Они были готовы.
– Призываю голосовать, – произнес Перикл.
Эпистат встал, чтобы оценить настроение собравшихся. Ему хватило одного мгновения, после чего он кивнул и вызвал служителей. У Перикла заколотилось сердце. Если согласие будет получено, он оставит свой след в мире, обезопасив Афины на многие поколения вперед. Даже если люди скажут «нет», то все равно станут смотреть в будущее, ощущая в себе новую силу. И этого уже не изменить. Он заставил себя дышать ровнее, представляя, как Аспазия восхищенно смотрит на него. Служители объявили голосование, и вокруг поднялось множество рук. Результат стал ясен с первых мгновений. Перикл склонил голову перед волей народа. Они будут строить.
* * *
Шесть кораблей, которые приблизились к острову Делос, были перехвачены еще до того, как смогли подойти к причалу. Союз окружил священный остров стеной из дуба и весел. Перикл отдал приказ, и его маленький флот встал на якорь, хотя берег еще терялся в туманной дали. Три дня назад они вышли из Афин, команда была свежая, несмотря на то что бо́льшую часть предыдущего дня им пришлось грести, так как ветер стих и паруса обвисли. Они неплохо коротали время, просто сидели и ждали появления начальников порта. Двенадцать военных кораблей Союза встали на курс, чтобы преградить им путь, готовые протаранить и потопить любое судно, которое попытается пробиться сквозь патруль, всегда дежуривший у берегов. Остальной флот зимовал в безопасных гаванях, что избавляло от риска потерять корабли в бурю или при шквалистом ветре. Однако корабли вокруг Делоса не покидали своих постов. Если их уводили в порт, то лишь во время шторма столь сильного, какой не вынести никому.
Перикл переглянулся с Зеноном. Маленькие лодки приближались. Один за другим три старших капитана взобрались на борт с легкостью и проворством, которые всегда вызывали у Перикла зависть. Ни приветствий, ни представления не последовало. Они выглядели рассерженными.
– Нас не предупреждали о приближении кораблей Союза, – сказал один из капитанов.
«Этот человек готов защищаться», – подумал Перикл, держась за рукоять меча.
– Планы изменились, – ответил ему Перикл. – Афинское собрание назначило меня четыре дня назад.
Он показал капитану толстую бронзовую медаль, и у того округлились глаза. Медаль символизировала власть, доверенную гражданами Афин, такие давали всем стратегам.
Триерарх рассмотрел ее, передал второму капитану, после чего вернул Периклу. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но тут еще одна лодка толкнулась в борт. Перикл обрадовался появлению Эфиальта. А то его превзошли числом на собственном флагманском корабле. Несмотря на бронзовый символ власти и шесть приведенных кораблей, Перикл понимал, что Эфиальт понадобится ему для исполнения того, ради чего они пришли сюда.
Трое старших капитанов триер Союза почувствовали, что попали в засаду. Они с подозрением смотрели на второго стратега, появившегося на палубе. Эфиальт же направлялся к ним, протягивая свою бронзовую медаль как доказательство властных полномочий.
– Я стратег Эфиальт из Афин, господа. Мы прибыли с новыми распоряжениями от народного собрания.
– Мне об этом не сообщали, – отозвался первый капитан.
Эфиальт замер и вскинул бровь:
– Такова суть новых приказов. Подумай о том, что ты видел сегодня утром. Стратег Перикл и я привели сюда шесть кораблей с командой и под руководством афинян. Ты видел двойное доказательство наших полномочий, не так ли? Правильным ответом было бы сказать: «Каковы новые распоряжения, стратеги?» И я объяснил бы тебе.
Капитан обменялся взглядом со своими подчиненными. Перикл подумал: сколько же месяцев они провели здесь, кругами обходя остров Делос, высматривая любого, у кого хватит глупости подойти к нему? Крайне важная работа для храбрых людей, хотя и не слишком обременительная.
Капитан триеры сжимал и разжимал кулаки. Наконец он кивнул:
– Хорошо, хотя я не могу сказать, приму ли их, стратеги. Скажите мне, каковы новые распоряжения, которые привели к священному острову целый военный флот.
– Я был здесь, когда давались обеты, – опередив Эфиальта, заговорил Перикл, – с моим отцом Ксантиппом, с архонтом Аристидом, с Кимоном. Я следил, как сюда доставили первые десятины и серебро отнесли в хранилище.
Триерарх взглянул на него, не вполне понимая, к чему тот клонит.
– И я тогда был здесь. Пришел на корабле с твоим отцом, – ворчливо признался он. – Ксантипп был человеком чести.
– Тогда тебе известно, что это серебро предназначено для содержания флота. Сокровищница Делоса создана для Союза, который мы заключили тогда, великого Делосского союза. Его члены поставляют корабли, людей или серебро в качестве своей доли участия.
– Это я знаю, – хмуро ответил триерарх.
– Тогда ты понимаешь, что сокровищница не принадлежит Делосу. Клятву давали здесь, но накопленных денег слишком много. Приказ Афинского собрания – перевезти сокровищницу в Афины, безопасное от пиратов и чужеземных государств место.
Триерарх разинул рот, но увидел, что Эфиальт утвердительно кивает.
– А куда отправятся члены Союза, когда придет время вносить десятину? В Афины?
– Почему нет? – с улыбкой отозвался Перикл. – Там центр мира, не на Делосе. Место это спокойное с тех пор, как тут родились Аполлон и его сестры. И снова станет таким, как только мы покинем его.
Капитан триеры по-прежнему имел ошарашенный вид, но больше не возражал. Как бы то ни было, а у него словно гора с плеч свалилась.
– А что же тогда я… нам возвращаться в Афины? Покинуть Делос?
Эфиальт положил руку ему на плечо и заглянул в глаза:
– Ты выполнил свой долг, куриос. Все кончено.
К своему удивлению, Перикл увидел слезы на глазах триерарха, которые тот грубо смахнул рукой.
– Тогда вы можете высадиться на берег, господа. Я прикажу своим людям, чтобы они помогли перенести сокровищницу.
– У меня есть гребцы с шести кораблей, – вдруг произнес
