Александр Тамоников - Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1
Вожак остался один, но не свернул, не замедлил бег, не испугался. Наклонив голову, черпая раскрытой пастью снег, он прыжками приближался к дереву, за которым стоял император. Матерый волк несся столь быстро, что другие охотники упустили момент, когда могли сбить его выстрелами с флангов. Теперь же, когда до дерева оставалось с десяток сажен и расстояние быстро сокращалось, стрелять по атакующему зверю было опасно. Так можно попасть в императора, наследника или другого охотника. Стрелки стояли не на прямой линии, а вогнутым внутрь полукругом из-за рельефа местности. Даже генерал-адъютант Воронцов-Дашков не имел возможности выстрелить по волку без риска задеть наследника.
Александр Александрович вскинул карабин, но отчего-то не стрелял. Тогда Николай прицелился и нажал на спусковой крючок. В этот же миг вожак расстрелянной стаи подпрыгнул. Пуля, которая должна была угодить в голову, пробила сердце волка. Зверь рухнул в снег. Николаю Александровичу показалось, что он слышал, как лязгнули клыки. Волк дернулся в конвульсии, вытянулся и затих.
Николай Александрович опустил карабин и посмотрел на отца. Тот приставил оружие к ноге и смотрел на вожака стаи, лежавшего неподалеку.
– Папа! – окликнул цесаревич.
Александр Александрович будто очнулся.
– Да? Отличный выстрел, Ники! А каков волчара! На смерть шел и принял ее грудью, раскрывшись.
– Это у него машинально получилось, папа. Ближе к дереву снег глубже, вот он и прыгнул.
– Нет, сын, он специально поднялся. Мол, вот он я, стреляйте. Честное слово, я бы пропустил его.
– Так вы поэтому и не стреляли?
– Нет, Ники, я ждал твоего выстрела. Мне не хотелось убивать этого волка.
– Так дали бы мне команду, и я не стал бы стрелять.
– Нельзя было, Ники. – Император кивнул на убитого зверя. – Он рвался сюда не для того, чтобы проскочить, уйти в овраг, набросился бы на нас и рвал бы в отмщение за расстрелянную стаю. Потому я и ждал твоего выстрела. Его должен был убить ты. Так и получилось.
К императору и наследнику подошел генерал-адъютант Воронцов-Дашков.
– Я видел, ваше высочество, как вы на последнем подлете срезали волчару. Признаюсь, впечатлило.
Вокруг начали собираться другие охотники, прибежали загонщики с факелами. Все принялись обсуждать охоту, особенно отважное поведение императора и наследника престола. Граф Воронцов в подробностях рассказал вельможам о том, чего они не могли видеть.
Александр Александрович отошел в сторону от оживленной свиты, присел на пень, торчавший из снега, и согнулся.
Николай увидел это, тут же подошел к отцу и спросил:
– Что с вами, папа? Вам плохо?
– Боль в спину ударила, сын. Ничего, со мной так нередко бывает.
– Позвать врача?
– Доктор Рейн остался во дворце.
– Вызовем!
– Не надо, мне уже лучше.
– На коня сесть сможете?
– Смогу.
– А то я пошлю за каретой.
– Обойдемся. Передай всем, объявляю конец охоте.
Александр Александрович не без труда доехал до Гатчины, где доктор Генрих Рейн осмотрел императора, натер мазями. Боль поутихла.
В десятом часу царская процессия двинулась в Петербург, в Аничков дворец.
Надо сказать, что император не очень-то жаловал Петербург. Его главная резиденция находилась в Гатчине. Примечательно, что он решил расположить свой кабинет в восьмигранной башне, непосредственно над тем помещением, где когда-то работал Николай Первый. Это не являлось случайностью. После убийства отца царь проводил жесткую консервативную политику, и дед был для него примером в этой борьбе.
Злопыхатели говорили, будто народовольцы до того напугали императора, что он старался как можно реже появляться в Петербурге, предпочитал прятаться в загородных резиденциях: Гатчине, Петергофе, Царском Селе. Естественно, подобные утверждения не имели под собой никаких оснований. Александр Третий, человек смелый, даже неоправданно отчаянный для государя великой страны, не боялся террористов, относился к ним с презрением, как к врагам собственного народа, клятвопреступникам, ничтожным личностям. Просто ему было удобнее жить и работать в Гатчине или Петергофе. Да и семье там жилось покойно. Впрочем, все церемонии по протоколу по-прежнему проводились в Зимнем дворце, и император непременно на них присутствовал.
Николай Александрович застал отца свободным от дел после обеда. Он вошел в большое помещение, где стоял рабочий стол императора. Александр Третий не подпускал к нему никого, лично убирал его. Отец сидел боком на подоконнике и посматривал на Невский проспект, где кипела суматошная жизнь.
Александр Александрович обернулся:
– А, это ты, Ники. Садись на диван.
Император встал, прошелся по кабинету, поправил на столе кипу служебных бумаг, устроился рядом с сыном.
– Теперь я готов выслушать тебя.
– Я в отчаянии, папа!
– Так уж и в отчаянии? – Александр Александрович улыбнулся.
– Да, сердце мое разрывается!
– Что-то на охоте я этого не заметил.
– Ты смеешься надо мной, над моими чувствами?
– Что ты, Ники, нет, я уважаю твои чувства. Так что написала тебе очаровательная Аликс?
– Она сообщила, что приняла окончательное решение не менять свою веру. Это значит, что мы не сможем пожениться.
Александр Александрович положил крупную ладонь на колено сына.
– Ты ведь знаешь, Ники, что Аликс воспитана в протестантстве, искренне и глубоко убеждена в истинности своего вероисповедания.
– Но зачем тогда она столько времени клялась в любви ко мне? Ведь Аликс и раньше понимала, что не может стать моей супругой, не приняв православия. Аликс пользуется огромным успехом среди европейских коронованных женихов. Однако в прошлом году она отказала Альберту-Виктору, старшему сыну принца Уэльского, который должен был стать наследником английского престола. Да, Эдди, так звали в семье принца, умер в том же году. Но Аликс не знала, что произойдет столь печальное событие. Если бы она приняла предложение и Альберт-Виктор остался бы жив, то они правили бы Англией. Перед Алисой не стоял вопрос о смене веры, но она отказала принцу. Насколько мне известно, даже королева Виктория, которая благоволила к Эдди, была восхищена той решительностью, с которой ее внучка отвергла предложение Альберта-Виктора.
Александр Александрович выслушал взволнованную речь сына и сказал:
– Понимаешь, Ники, принцесса Алиса считает перемену религии изменой своим самым святым чувствам и убеждениям. Она отличается исключительной честностью, благородством и преданностью своим идеалам, прекрасно образованна. Аликс просто не способна принести свой внутренний мир в жертву любимому человеку. Российский престол сейчас самый блестящий в мире, но он не прельщает ее. Для принцессы, человека сильного и, без сомнения, достойнейшего, совесть превыше всего.
Николай Александрович опустил голову и спросил:
– Значит, последнее препятствие к нашему браку непреодолимо?
– Не совсем так, дорогой Ники. Выход из сложившейся ситуации есть.
– Какой же, папа? – Цесаревич схватил отца за руку.
– Полная перемена религиозных взглядов Аликс, чистосердечное принятие ею святого православия.
– Возможно ли это?
– Задача трудная, но выполнимая. Но переубедить Аликс должен и можешь только ты, мой дорогой Ники.
– Я должен немедленно ехать к принцессе.
– Не спеши. Поедешь.
– Когда, папа?
– Весной должна состояться свадьба гессенского герцога Эрнста-Людвига с Викторией-Мелитой, дочерью Марии и Альфреда Эдинбургских. В Кобург съедутся именитые гости со всей Европы, в том числе и королева Виктория. Отправишься туда и ты со свитой, будешь представлять на свадьбе дом Романовых. Там встретишься с Аликс и попытаешься переубедить ее. Но это еще не все. Конечно, вопрос перемены религии является первостепенным, однако существует еще одно серьезны препятствие к вашему браку.
– Какое, папа? – Удивление цесаревича росло.
– Ох, Ники, не должен я говорить тебе об этом. Ты и сам узнал бы. Ну да ладно. Препятствие это, сын, таково: вполне возможно, что Алиса страдает родовой болезнью.
– Что? Родовая болезнь? Какая же?
– Та, которая может убить человека из-за пустяковой царапины. Это страшная родовая болезнь монархов, в том числе и потомков королевы Виктории. Доктора называют ее гемофилией.
– Я знаю о ней, но разве Аликс больна ею?
– Сын, этого сказать я не могу, но Аликс – внучка королевы Виктории. Были случаи, когда сыновья гессенских герцогинь страдали несвертываемостью крови. Таков основной признак гемофилии. Болезнь передается по женской линии, но поражает только мужчин. Особенно остро гемофилия переносится в детстве и молодости. Вполне вероятно, что Аликс, несомненно любящая тебя и страдающая, отказывается от брака не только по причине смены религии. Посуди сам, принцесса знает, что выходит замуж не просто за красивого, молодого, любимого человека, но за будущего императора государства Российского. Это накладывает на нее долг подарить мужу и державе здорового наследника. А тут такое проклятие!.. Она может воспринимать болезнь как Божью кару за грехи и считать, что в праведной жизни нет места клятвопреступлению, то есть смене религии. Повторяю, если тебе удастся переубедить ее, то свадьбе быть. Ты получишь родительское благословение. Омрачит вашу совместную жизнь страшная болезнь или обойдет стороной, это в воле Господа Бога.
