Наследство опального генерала - Лев Альтмарк
– Я не знаю, где он сейчас.
– Вы не хотите с нами сотрудничать?
– Если честно, то нет. – Светлана больше не улыбалась. – Вам всё равно нечего предъявить мне, и рано или поздно вы меня отпустите.
– Вы правы, отпустим, но… перед этим ещё побеседуем. Даже консульского работника пригласим, если настаиваете. – Шеф Евгения вздохнул и посмотрел на меня. – Кстати, вас, Игорь, мы не держим, можете ехать домой. Ваша встреча с родственником по известным причинам откладывается.
– Я один отсюда не уеду, – мрачно пробурчал я, – только со Светланой!
– Повторяю, вы свободны. – Шеф оглянулся на полицейского и поманил к себе. – Помогите господину разыскать его машину и проследите, чтобы он незамедлительно покинул территорию учреждения…
Вернувшись домой, я себе места найти не мог. Детектив, начавшийся поисками новообретённого братца, продолжившийся знакомством с прекрасной женщиной, внёсшей хоть какое-то разнообразие в мою скучную и однообразную жизнь, видно, подошёл к концу. Но подошёл к концу лишь для меня, потому что какие-то события так или иначе происходить всё равно будут, но мне об этом вряд ли кто-то сообщит. Да мне, собственно говоря, ничего больше и не требуется, а хочется лишь одного: как-то удержать рядом с собой Светлану. Хотя это, судя по всему, становится теперь ещё более невероятной вещью, чем встреча с высокопоставленным братцем или какими-нибудь инопланетянами.
Кстати, о братце. Мы же находились всего в двух шагах от него. Евгений тоже оказался рядом и получил пулю в лоб от коллеги Светланы. Что он тут делал? По всей видимости, встал на пути у Виктора Николаевича, за что и поплатился. Неужели в наших спецслужбах не нашёлся какой-нибудь рэмбо из спецназа покруче его, который мог бы преградить путь к этому таинственному генералу? Наверняка же знали, что неуловимый комитетчик непременно явится сюда в самое ближайшее время, и могли бы даже просчитать его нехорошие намерения. А может, и прочувствовали бы своими аналитическими лобиками, что мы со Светланой тоже здесь появимся, но уже с более миролюбивой миссией. И – в итоге всё равно не смогли уберечь Евгения…
Всё постепенно становилось на свои места, но, по крайней мере, для меня, оставалась одна маленькая неразрешимая загадка: почему эта давняя вялотекущая история начала активно раскручиваться только сейчас? Ведь, судя по всему, лишь для меня место проживания брата до последнего времени оставалось неизвестным, а все окружающие его давно знали! А этот Виктор Николаевич – или как там его? – неужели он и в самом деле рассчитывал выйти на старика именно через меня? Других вариантов не смог придумать? Ни за что не поверю, что в бейт-авоте такие строгости, и встретиться с кем-то из постояльцев, просто явившись с улицы, невозможно. Ни о чём подобном я никогда раньше не слышал. И даже не предполагал, что такое может быть.
Остаток вечера я провёл, уже привычно задавая самому себе всевозможные каверзные вопросы и тут же на них отвечая. Но ничего оптимистического среди этих ответов больше не было. Да и не оставалось больше ничего непонятного, как мне теперь начинало казаться. Правда, в итоге всё могло раскрутиться совершенно не так, как сейчас виделось, тем не менее…
Очередной раз я перечитал листки с биографией брата, подаренные комитетчиком, словно там был скрытый ответ на главный из вопросов: для чего всё-таки именно сегодня понадобился генерал Зенкевич ребятам из ФСБ, прежде плотно опекавшим его и наверняка знавшим всю его подноготную? Если, совершив побег из самолёта, он попал к израильтянам и спокойно проживает в стране достаточно длительное время, разве могли у кого-то оставаться сомнения в том, что все секреты давно выпотрошены из него, ведь что-то утаить от наших спецов по допросным технологиям практически невозможно? Даже если эти секреты и служили гарантией спокойного существования, с одной стороны, или поводом для такой, как сегодня, отчаянной охоты, с другой стороны? Ответить на этот, как мне казалось, главный вопрос я, как ни ломал голову, никак не мог.
Впрочем, я уже запутался окончательно во всех этих головоломках, а более всего, просто подыхал от гнетущего одиночества и неизвестности.
Так ничего и не решив, я вытащил из холодильника сохранившиеся от последнего застолья с Евгением полбутылки водки, выпил её залпом, почти не закусывая, и завалился спать. Вряд ли завтрашнее утро окажется мудренее сегодняшнего вечера, но… подождём. Предчувствия, знаете ли, никогда не оставляли меня…
Как ни странно, ночь я проспал крепко и без нехороших сновидений, а утром, как добропорядочный гражданин, отправился на работу, предвкушая встречу уж если не с каким-то скрывающимся от людей генералом, то, по крайней мере, с моим хозяином, от которого никуда не скроешься, и с моими любимыми древесными фактурами. С ними как-то спокойней и надёжней. И удовольствия от общения больше.
Сегодня я представлял себя нежной, в причудливых нервных изгибах карельской берёзой, а своего хозяина – хмурым и прямолинейным, без завихрений морёным дубом. Всю же остальную публику, с которой довелось общаться последнее время, – какими-то несерьёзными примитивными деревяшками, разглядывать которые крайне скучно и неинтересно. Единственное, немного смущала мысль о Светлане, с которой мне очень хотелось встретиться ещё разок, но… сам я инициативу проявлять больше не собирался. Не потому, что трушу, а просто… сам не знаю почему. Зол я на всех без исключения. И даже на неё.
Но едва я приблизился к своему верстаку, на котором сиротливо пылились заготовки для давнего, уже задержанного на несколько дней заказа, водрузил на нос очки, в которых всегда работал, и ласково провёл рукой по тонкой планке из любимой карельской берёзы, как из своей каморки в конце мастерской выглянул шеф и поманил к себе:
– Тут тебе, Игорь, уже с самого утра пару раз звонили.
– Мужчина или женщина? – Сердечко моё почему-то радостно и одновременно тревожно трепыхнулось, ведь это мог быть кто угодно, но непременно с хорошим и добрым известием. На меньшее я не рассчитывал.
– Мужчина. Номера своего не оставил, но сказал, что перезвонит ещё раз. Вот он и звонит… Что ты замер? Топай, бери трубку…
3
– Алло, слушаю вас, – радостное ожидание всё ещё не оставляло меня, хотя голос, который мне
