Белая ворона - Владимир Лазарис
Узнав об убийстве Де-Хаана, Домет при встрече радостно сказал Меиру Хартинеру:
— Вот как судьба наказала этого врага евреев.
16
Совещание во дворце наместника Его Величества началось ровно в десять утра. Наместник был педантом. За столом в большом зале собрались шесть человек. Пятеро — те, кому было поручено проводить политику английской короны в Палестине: наместник, начальник контрразведки, начальник арабского отдела, начальник еврейского отдела и начальник финансового отдела. А шестой была стенографистка, сидевшая в дальнем конце стола. Она ждала распоряжений наместника.
Наместник подал знак стенографистке и попросил начальника контрразведки доложить присутствующим обстановку на подмандатной территории. Тот начал издалека:
— Чрезмерно самостоятельно ведет себя эмир Трансиордании, а король Ирака…
— Ко-рооо-ль… — перебил его наместник, скривив губы. — Если бы мы не сделали их королями, эти неблагодарные дикари до сих пор пасли бы своих коров.
— Овец, Ваше превосходительство, — тихо ввернул начальник арабского отдела.
— Ну, пусть овец, — согласился наместник, — какая разница. Я имел в виду, что эти короли должны быть нам благодарны по гроб жизни.
На это возражений не последовало. Присутствующие опустили глаза: по слухам, наместника скоро отзовут в Лондон для повышения по службе. Начальник контрразведки перешел к тревожному росту национализма среди палестинских арабов.
— Похоже, при турках они ничему не научились и опять требуют своих прав, да еще твердят, что при турках было лучше. А турки вешали всех, кто осмеливался заикнуться о своих правах, не говоря уже о требовании насаждать арабский язык. Трупы муфтия Газы и его сына болтались на стене у Яффских ворот трое суток в назидание другим. Нам, пожалуй, есть чему поучиться у турок.
— Вы имеете в виду поучиться вешать? — задумчиво спросил начальник еврейского отдела.
— А почему бы и нет, — повернулся к нему начальник арабского отдела. — Арабы понимают только силу. Султана они боялись, потому и уважали.
— Вы хотите сказать, что меня они не боятся? — слегка повысил голос наместник.
— Конечно, боятся, сэр, — сказал начальник финансового отдела, чье умение лавировать в любых обстоятельствах позволило ему пережить уже двух наместников и три инспекции. — Пожалуй, в словах начальника арабского отдела есть определенная доля истины. С арабами нужно говорить с позиции силы.
— А с евреями? — спросил начальник еврейского отдела.
— С евреями можно договориться, они же друг с другом не ладят, — ответил вместо начальника финансового отдела начальник контрразведки. — Эти чертовы евреи…
— Я попросил бы вас избегать подобных выражений, — вставил наместник и мигнул стенографистке, чтобы она вычеркнула из протокола «чертовы».
— Простите, сэр, — извинился начальник контрразведки. — Я хотел сказать, что религиозные евреи борются со светскими, сионисты — с противниками этого движения, приверженцы древнееврейского языка — с не менее горячими приверженцами языка идиш, старожилы — с новоприбывшими, выходцы из Западной Европы — с выходцами из Восточной Европы. Так что вербовать достаточно надежную агентуру из их же среды вполне возможно, и это позволит нам держать руку на пульсе.
— Да, да, с агентурой у вас хорошо, — благосклонно отметил наместник, и начальник контрразведки, расплывшись в улыбке, осторожно начал:
— Кстати, Ваше превосходительство, наш бюджет крайне ограничен, а при наших расходах…
Наместник достал сигару из стоявшей перед ним коробки и обратился к начальнику финансового отдела:
— А вы что скажете?
— Но, Ваше превосходительство, из Лондона уже и без того требовали сократить расходы, как же…
— Изыщите нужные суммы, — перебил его наместник. — Урежьте расходы других отделов.
Начальник арабского отдела и начальник еврейского отдела тревожно заерзали, давая понять, что у них и урезать-то нечего, но холодный взгляд наместника не сулил ничего хорошего.
— Изыщите нужные суммы и урежьте расходы, — повторил наместник и объявил перерыв.
Час спустя секретарь наместника напомнил ему, что в приемной ждет доктор Вейцман, которому назначена аудиенция.
С доктором Вейцманом наместник был любезен. Вейцмана ценили в Лондоне, и мандатные власти вполне на него полагались.
— Чем могу помочь? — спросил наместник.
— Ваше превосходительство, я буду с вами откровенен. Мы хотели бы купить Стену плача.
— Стену плача? — не смог скрыть своего удивления наместник.
— Да. Это — самое священное место для евреев всего мира.
— Но как можно его купить, если мусульмане не собираются его продавать?
— Можно не покупать, а произвести обмен: арабы получат другое место взамен того, где находится Стена плача, а переселение тех, кто живет рядом с ней, мы готовы щедро оплатить.
— А точнее? — поинтересовался наместник.
— Семьдесят пять тысяч фунтов, — не задумываясь ответил Вейцман. — А если дело станет за деньгами, я найду возможность увеличить эту сумму.
Распрощавшись с Вейцманом, наместник вызвал начальника арабского отдела.
— Как вы думаете, арабы продадут Стену плача? — спросил наместник.
— Никак нет, сэр, — ответил начальник арабского отдела.
— Почему?
— Потому что они считают ее частью мечети Аль-Акса на Храмовой горе. Арабы утверждают, что пророк Магомет, прибыв в Иерусалим, привязал своего коня у этой стены и она стала для них святыней.
— А евреи говорят, это — их святыня.
— Вы же знаете евреев, сэр. Это — спорный вопрос.
— А чего следует ждать от арабов, если мы дадим согласие на предложение доктора Вейцмана?
— Мятежа, сэр.
17
Первым перегородку на небольшой площадке перед Стеной плача увидел офицер английской полиции Дуглас Дафф. В голове у него мелькнула мысль, что это непорядок, но он забыл о ней, потому что встретил вице-губернатора Иерусалима. Вице-губернатор направлялся в мусульманский суд на слушание дела о скупке евреями арабских земель и предложил Даффу составить ему компанию. Дафф с удовольствием согласился. Высоких гостей проводили на второй этаж, и там, проходя по длинному коридору, где толпилось много арабов, вице-губернатор из окна увидел на площадке перед Стеной плача перегородку, которая отделяла мужчин от женщин. Он остановился.
— Это что такое? — спросил он Даффа.
— Я и сам уже подумал, что это непорядок, — ответил Дафф.
— Непорядок? — раздался за их спинами хриплый голос. — Это же безобразие!
Вице-губернатор и Дафф обернулись. Вокруг двух седобородых шейхов, один — в белом тюрбане, другой — в черном, стояли на почтительном расстоянии пришедшие на суд арабы.
— Евреи оскверняют святое место! — шейх в белом тюрбане негодующе потряс янтарными четками. — Если перегородку немедленно не уберут, я не отвечаю за последствия! У евреев перегородка отделяет в синагогах мужчин от женщин. Ей не место у мусульманской святыни. Нельзя допустить, чтобы евреи превратили нашу святыню в синагогу!
— Им дай только палец! — закричал шейх в черном тюрбане. — Сегодня перегородка, завтра — стулья, а там, глядишь, стены построят вокруг площадки, потом крышу положат, и будет
