Уильям Эйнсворт - Уот Тайлер
— Доброе утро, прелестная девица! — воскликнул он весело. — Не удивляюсь, что вы вышли на прогулку в этот ранний час, видя, что утро так прекрасно. Я был восхищен, когда проезжал сейчас по холму; право, я никогда не думал, что это так приятно.
— Да, государь, это восхитительно, — робко ответила Эдита.
— Вы, вероятно, состоите в свите принцессы и только что возвратились из Кентербери? — спросил король.
— Из Дартфорда, государь, — ответила Эдита.
— Из Дартфорда! — воскликнул Ричард. — Так, стало быть, оттуда, где началось восстание. Быть может, вы видели его? Вы, вероятно, испугались?
— Я видела очень немногое, государь, я укрылась в монастыре, а мятежники немедленно покинули деревню и направились в Рочестер.
— Прекрасно! Значит, наша матушка не повстречалась с ними?! — воскликнул король.
— Нет, государь, ее высочество повстречалась с ними вчера близ Кентербери, — отвечала Эдита.
— Вот как! А они причинили ей какой-нибудь вред? — быстро спросил король.
— Нет, они обошлись с ней с величайшей почтительностью, — ответила Эдита.
— В таком случае, они вовсе не такие беспощадные злодеи, как мы представляли их себе! — смеясь, воскликнул король. — Слышали, милорды, что говорит эта девица? — добавил он, поворачиваясь к своим спутникам, державшимся непосредственно позади него.
— Слышали, государь, и очень рады, что ее милость не подверглась никакой обиде, — заметил барон де Вертэн. — В противном случае мы повесили бы всех их до единого.
— Значит, вам пришлось бы повесить несколько тысяч человек, — заметил сэр Евстахий. — Это — величайшее счастье, что ее высочество благополучно избегла опасности.
— Ни ей, ни кому-либо из ее придворных дам не причинено никакого вреда, — заметила Эдита.
Во все время этого разговора сэр Евстахий де Валлетор пристально вглядывался в лицо Эдиты и наконец обратился к ней.
— Во главе дартфордских мятежников стоит кузнец по имени Уот Тайлер, не правда ли? — спросил он, не сводя с нее пристального взора.
— Там несколько главарей, — отвечали она. — Более чем полдеревни присоединились к мятежникам.
— Мы не спрашиваем вас, как возникло восстание, — сказал сэр Симон. — Мы уже знаем, что сборщик податей убит.
— Он заслужил свой удел, если все то, что мы слышали, правда, — прервал сэр Еветахий. — Эта молодая девица уже сказала нам, что ей пришлось искать убежище в монастыре.
— Это — самое безопасное место, которое только можно было избрать, — заметил король.
Глава V
СЭР ЕВСТАХИЙ И УКАЗАНИЯ ПРИНЦЕССЫ
Не ожидая короля в такой ранний час, принцесса была еще в часовне во время его приезда. По окончании службы, войдя в большую залу в сопровождении своих леди, она нашла его уже завтракающим в обществе своих спутников.
Ричард немедленно поднялся из-за стола и бросился ей навстречу, потом опустился на одно колено и поцеловал ее руку. Когда он выполнил этот долг сыновней почтительности, мать нежно обняла его. После того, когда принцесса выслушала поздравления сэра Симона Бурлея и остальных по случаю благополучно избегнутой опасности, король почтительно повел ее к столу, находившемуся на возвышении в верхнем конце залы.
Принцесса поместилась по правую руку короля; по другую сторону от нее сел сэр Еветахий де Валлетор. Все придворные дамы заняли места за верхним столом. По левую руку короля сидел де Вертэн, а возле него — сэр Симон Бурлей. Чосера и Бенедетта поместили за нижним столом, а потому они не имели возможности беседовать с королем. По особому распоряжению принцессы Эдита была поставлена позади ее кресла.
Рассказ принцессы об ее встрече с мятежниками выслушан был сэром Симоном Бурлеем и Валлетором с величайшим вниманием и явной тревогой, между тем как Ричарда, казалось, только удивило и даже рассмешило то обстоятельство, что сэру Джону Голланду и молодым вельможам пришлось возвратиться в Кентербери. Вообще он, видимо, не придавал значения восстанию и выразил мнение, что оно тотчас же затихнет.
— Что могут сделать эти жалкие мужики?! — воскликнул он. — Сэр Джон со своим маленьким отрядом, должно быть, уж разбил их, как стадо овец.
— Сэр Джон думает иначе, — внушительно заметила принцесса. — Мятежники упрямы и смелы, к тому же они вооружены гораздо лучше, нежели думает ваше величество. Было бы уместно и благоразумно прийти к соглашению с ними.
— К соглашению с мятежниками? Ни за что! — презрительно воскликнул Ричард.
— Я хочу сказать, что притеснения, на которые они справедливо ропщут, должны быть отменены, — сказала его мать.
— Я не знал, что они терпят какие-либо притеснения! — с беззаботным смехом воскликнул Ричард. — Наоборот, я склонен думать, что владельцы обращаются с ними даже слишком хорошо.
— Совершенно верно, государь, — заметил де Вертэн. — С ними обращаются гораздо лучше, чем они заслуживают.
— Нет, милорд! — сказала принцесса. — Их жалобы вовсе небезосновательны. Они сильно угнетены, и король последует недобрым советам, если не внемлет их мольбам.
— Но они должны обращаться со своими жалобами к Совету, а не ко мне, — сказал Ричард. — Ведь не я налагаю на них подати!
— Наоборот, они утверждают, что ваше величество своею расточительностью разорит всю страну, — заметил де Вертэн.
— Ого! Неужели они так говорят? В таком случае, клянусь головой моего отца, я не исполню ни одной из их просьб. Неужели же в моих тратах я должен сообразоваться с мнением этих скаредных мерзавцев?
— Разумеется, нет, государь, — заметил де Вертэн. — Это было бы просто смешно.
— А между тем это может случиться самым печальным образом, — сказал сэр Симон Бурлей.
— И это действительно случится, если вы по-прежнему будете оставаться глухими к жалобам своих подданных! — сказала принцесса. — Вот эта молодая девушка, — добавила она, делая знак Эдите выступить вперед, — которую я привезла из Дартфорда, расскажет вам, какое страшное недовольство господствуете среди крестьян.
— Но где ей было заметить это! — воскликнул король.
— Извините, государь, я имела полную возможность, — сказала Эдита. — Я много видела и слышала и осмеливаюсь утверждать в присутствии вашего королевского величества, что у крестьян есть основания для недовольства. Этого злодейского, изменнического бунта никогда не случилось бы, если бы их просьбы были своевременно выслушаны.
— Это наша матушка приказала вам затвердить такой урок! — недоверчиво рассмеялся Ричард.
— Нет, все это я сама узнала от нее! — заметила принцесса.
— Вы удивляете меня! — сказал король. — Я никогда не предположил бы, что она может интересоваться подобными вещами. Кстати, скажите, пожалуйста, кто эта прекрасная девица и откуда она могла получить столь важные сведения?
— Она — дочь главного предводителя мятежников, — отвечала принцесса.
На всех лицах выразилось недоумение, но более всех удивленным казался сам король.
— Дочь Уота Тайлера! — воскликнул он. — Клянусь св. Эдуардом, не могу этому поверить.
— Это, должно быть, шутки, государь! — шепнул де Вертэн.
— Я вовсе не в таком настроении, чтобы шутить, — сказала принцесса, расслышавшая это замечание. — Как я уже заявила, Эдита — дочь главаря мятежников, но выслушайте до конца. Когда вспыхнуло восстание, она нашла убежище в монастыре св. Марии, настоятельница которого вчера препоручила ее мне, под мою защиту.
— Надеюсь, она не разделяет убеждений своего отца — заметил Ричард. — Нет, я даже уверен, что она — не мятежница, — поспешно добавил он, заметив, какое тяжелое впечатление произвели на молодую девушку эти слова.
— У вашего величества нет более преданной подданной, чем я! — горячо воскликнула Эдита.
— Довольно! — сказал Ричард. — Если бы было иначе, то мне пришлось бы усомниться в своей собственной способности распознавать людей. Ручаюсь, что никогда ни одна изменническая мысль не прокрадывалась в эту милую головку!
— Вы воздаете ей только должную справедливость, сын мой, — заметила принцесса.
— Позволите ли, государыня, сделать вам один вопрос? — понижая голос, спросил у принцессы сэр Евстахий де Валлетор. — Вы говорите, что эта прелестная девица — дочь Уота Тайлера?
— По крайней мере считается его дочерью — отвечала принцесса, также понижая голос и многозначительно. — Но всякий, кто взглянет на нее, конечно, не усомнится, что она более знатного происхождения. Она выросла в коттедже и считалась дочерью тех, которые пеклись о ней.
— Но вы упомянули о настоятельнице монастыря св. Марии, — заметил сэр Евстахий дрожащим от волнения голосом. — Принимает ли она участие в Эдите… так, кажется, вы назвали эту молодую девушку?
