Александр Тамоников - Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1
– Так там же никаких удобств!
– А мне они и не нужны.
– Аскет?
– Чего?
– Так называют людей, привыкших довольствоваться только самым необходимым.
– Не совсем этот, как его?.. Да не важно.
– Тебе надо сменить жилье на другое, приличное. Мы снимаем недалеко отсюда квартиру для Анатолия. Можешь переехать туда.
– Нет, не пойдет. Я привык жить один или с бабой.
– Хорошо, я подумаю, как снять квартиру и для тебя.
– Да мне и в доходном доме неплохо.
– Решим этот вопрос. В крайнем случае Анатолий может и в студенческом общежитии приютиться.
Волков хитро улыбнулся, посмотрел на Якубовского и осведомился:
– А сам-то ты, наверное, тут, у Марии Яковлевны, прижился?
– Федор, неприлично задавать подобные вопросы.
– А я университетов не заканчивал, так что приличиям не обучен. Ладно, Леонид Владимирович, не хмурься, я же не осуждаю и не завидую. Каждый устраивается в жизни так, как может.
– Еще нам надо устроить тебя на работу, – сменил тему Якубовский. – Вопрос в том, куда, если ты без профессии?
Федор тут же резко возразил:
– А вот этого не надо. Не стоит за меня решать, чем и где мне зарабатывать на жизнь. И работу подыскивать нет смысла, обойдусь. Не спрашивай, как именно, но я сумею. Ты лучше помоги мне документы новые сделать, а то со старыми как бы неприятностей не заиметь.
– Документы не проблема, сделаем.
– Ну а остальное – моя забота.
– На что же ты, Федор, жить будешь? Конечно, мы поможем, но наши ресурсы ограниченны.
– Я же сказал, об этом не думай. Проживу не хуже других.
– Так ты что, клад в поле нашел? Или… – Страшная догадка вдруг заставила Якубовского замолчать.
Говорил же Волков, что прибил зажиточного крестьянина, который и ему жить не давал, и мать сгубил. А у того наверняка водились деньги.
Волков строго взглянул на собеседника и руководителя организации:
– А вот об этом, Леонид Владимирович, больше никогда не спрашивай! Понял?
– Понял, Федор.
– Вот так. Ну и что дальше? О чем еще будем толковать?
– Да вроде обговорили все.
– Только чаю нам так и не принесли.
– Не стали мешать. Но уже время обеда. Мария Яковлевна большая мастерица в поварском деле. Готовит не хуже, чем в самом дорогом ресторане. Вот только на этот раз придется без спиртного обойтись, не любит Мария этого.
– Что, даже стопку не наливает?
– По праздникам.
– Так сегодня и есть праздник. Ваша организация заполучила нового члена. Но ладно, хватит того, что я уже выпил.
– Вот это правильно. Идем в гостиную.
Якубовский и Волков вернулись в большую комнату, где Анатолий что-то рассказывал Адине. Она смеялась задорно, искристо, но смолкла, как только в гостиную вошли мужчины.
– А у вас тут весело, – проговорил Волков, недоброжелательно посмотрев на студента.
– Анатоль анекдот рассказал, – сказала Адина. – Очень уж смешной. Хотите послушать?
– Обойдемся.
– Ну, я тогда пойду к Марии. – Девушка выпорхнула из комнаты.
– Обед будет через двадцать минут. Мария Яковлевна предупредила, – сказал Анатолий.
В дверь позвонили.
Волков встрепенулся:
– А это кто еще явился?
– Человек, о котором я тебе говорил.
– Это тот, который среди рабочих крутится?
Якубовский не ответил, открыл дверь и ввел в гостиную мужчину кавказской внешности.
– Знакомьтесь, это Казарян Николай Николаевич, а это Волков Федор Алексеевич, новый член нашей организации.
Казарян и Волков пожали друг другу руки.
В проеме двери показалась Адина.
– Господа, хозяйка просит всех пройти в столовую.
– Это кстати, – сказал Казарян и отправился в ванную комнату мыть руки.
Обед удался на славу. Мария действительно готовила превосходно. Вопреки утверждениям Якубовского она выставила на стол бутылку под белой головкой. Леонид удивился, но промолчал. Сотрапезники отобедали, поговорили ни о чем.
Первой из-за стола поднялась Адина.
– Господа, вынуждена вас покинуть. Отец сегодня просил приехать пораньше, помочь в каких-то бумажных делах.
Волков собрался набиться в провожатые, но его опередил студент:
– Я провожу вас, Ада?
Девушка улыбнулась, глядя при этом на Волкова, заметно помрачневшего.
– Пожалуйста, Толя, я не против!
Они ушли.
Якубовский видел, как изменилось настроение Федора, подсел к нему и спросил:
– Тебе неприятно, что Анатолий вызвался проводить Адину?
Федор хмыкнул:
– Да плевать я хотел и на Анатолия, и на эту… – Он чуть было не выругался, но вовремя спохватился: – Да, на эту барышню.
– Ну, нет! Я же вижу, что тебе это неприятно.
Волков повернулся к нему:
– Чего пристал как репей? Больше поговорить не о чем?
– Я совсем забыл тебя спросить, Федор, ты грамотный? Извини, конечно, но, насколько мне известно, в сельской местности с образованием дело обстоит очень плохо. В крестьянских семьях не придают этому должного значения.
– И ты о том же. Когда придавать-то, коли на счету каждая пара рабочих рук? Да и много ли ты учителей в деревнях найдешь? Но я, Леонид Владимирович, читать, писать и считать научен.
– Это хорошо. Погоди, я кое-что дам тебе.
– Чего еще?
– Увидишь.
Казарян беседовал с Марией Бранд. Волков остался за столом один, налил себе рюмку водки, выпил, прикурил папиросу. Хозяйка квартиры неодобрительно посмотрела на него, но замечания не сделала. Федору пришлось встать, чтобы принести из кабинета пепельницу.
В то время вернулся Якубовский.
– Это тебе, Федор! – Он передал Волкову какой-то сверток, который оказался довольно тяжелым.
– Что там? Бомба? – с усмешкой спросил новый член революционной организации.
– Нет, подборка литературы.
– Какой еще литературы? – Федор скривил физиономию.
– Работы Георгия Валентиновича Плеханова, Николая Ивановича Зибера, другие интересные и полезные материалы. Они для власти пострашнее любой бомбы будут.
Волков рассмеялся и заявил:
– Твоя правда. Никакой бомбы не надо, если этим свертком грохнуть кого-нибудь по башке. Череп в момент проломит.
– Федор, я же серьезно?!
– И я, но ладно, мне тоже пора идти.
– Материал, который я тебе подобрал, на виду не держи. Попадет в руки полицейских или жандармов, проблем не оберешься. У тебя в комнате есть место, где спрятать книги?
– Найду. Когда вернуть?
– Как прочтешь. Можешь другим людям передать, но только надежным.
– Понял. Пойду я.
– Подожди. Мы же не договорились, как будем видеться. Нам необходимо быть в курсе, где в данный момент времени находится каждый наш товарищ, чтобы экстренно собрать всех.
– Я могу приходить сюда, отмечаться. В любое время.
– Нет, Федор, это лишнее. Не надо привлекать ненужное внимание к квартире Марии.
– Что предлагаешь?
– До того как определишься с приличным жильем, будем посылать к тебе курьера.
Волков усмехнулся и заявил:
– И, конечно же, курьером будет Анатолий.
– Почему нет?
– Мне без разницы. Но не буду же я сиднем сидеть в своей комнате.
– Тоже верно. И что же делать?
– Короче, с утра я всегда дома. Если что надумаете, то присылайте извозчика. Пусть встанет так, чтобы его было видно с лестницы. Я пойду по нужде или на кухню и гляну на улицу. Если стоит пролетка, значит, дело есть. Спущусь. Ну а на крайний случай присылайте Анатолия. Но тоже только утром.
– Хорошая мысль. Так и сделаем.
– Все?
– Да, я провожу тебя.
– Не стоит, дорогу и сам найду.
Забрав сверток, Волков вышел из квартиры, спустился на улицу. Пролетки на месте не было. Гамиль наверняка повез Адину и Анатолия. Мысли о том, что студент сейчас, возможно, прогуливается где-нибудь под ручку с девушкой, вызвали у Федора раздражение.
«Жених нашелся! Не иначе метит к ювелиру в зятья. Да не выйдет у него ничего. Не достанется ему Адина», – подумал он.
Волков увидел у торца дома дымящийся мусорный бак, подошел к нему, осмотрелся, не заметил прохожих и швырнул в кучу тлеющего пепла сверток с литературой, переданной ему Якубовским.
«Сдалась она мне, эта литература. И так все понятно. За свободу, видишь ли, они выступают. Да откуда она возьмется для тех, кто каждый день должен жилы рвать да перед начальством гнуться, чтобы, не дай бог, места, а с ним и зарплаты копеечной не лишиться? Свобода – это когда ты делаешь что хочешь. Для этого надо иметь деньги, а не идеи. Кому нужны эти листовки, собрания да книжки?»
Волков доехал на пролетке до своего временного пристанища, заплатил извозчику двадцать копеек, зашел в винную лавку, купил две бутылки красноголовки. По соседству в кондитерской он взял пару больших тульских печатных пряников, полфунта шоколадных конфет, с кулем прошел к доходному дому, по черной лестнице поднялся на второй этаж. В коридоре не было ни Зинки, ни Дули, ни остальных обитателей квартиры, но это и к лучшему.
В комнате Федор поставил куль на стол и сразу же проверил тайник. Убедившись в том, что на его богатство никто не посягал, он разделся, прошел в туалет, затем помылся. Ему не требовалось теплой воды, ополоснулся холодной, фыркая молодым жеребцом.
