Ирина Измайлова - Робин Гуд
Вместе с Седым Волком и женщиной-стрелком к оборонявшимся присоединились еще трое воинов в доспехах, однако, им досталось лишь добить нескольких раненых наемников, которые неразумно продолжали сопротивляться и размахивали мечами, в то время как следовало убираться с поля боя и поскорее.
Веллендер очнулся раньше всех – раньше своих воинов, понесших немалый урон, но в конечном счете оказавшихся победителями, раньше разбойников, сломя голову бежавших из рокового для них леса. Коль скоро все закончилось именно так, как закончилось, то нельзя было упускать возможности все же свести счеты с Робином. Вот только посмотреть, где там епископ. Ага, вот он, цел. Слава Богу! А девчонка? Сидит меж корней вяза и все еще держит торчком меч. Ну, держи-держи! Жива, и ладно. Уж теперь точно не до тебя, да и со всеми остальными можно будет разобраться потом!
Шериф сразу отыскал взглядом Робина. Тот одним из первых оценил случившееся и уже выбрался из леса, успев отвязать коня и вскочить верхом. Ну нет, теперь ты не уйдешь!
– Все, кто могут сесть в седло, за мной! – прорычал сэр Эдвин, понимая, что этот приказ не исполнят так быстро, как ему нужно, если исполнят вообще – рядом с ним были только несколько воинов, пеших, к тому же раненых. А где остальные? Не до них! Нельзя упустить Гуда.
Через несколько мгновений Веллендер тоже был на коне и мчался сквозь заросли к мосту, по которому уже летел во всю мочь разбойник.
– Да провались же ты, мост, провались, провались! – шептал на ходу шериф.
Нет, мост проваливаться не желал. И вскоре они оба вылетели на высокий скат противоположного берега, миновали равнину, а потом впереди снова показался лес.
Если Робин до него доскачет, то ведь уйдет – поди-ка отыщи его в чаще, которую он, скорее всего, неплохо знает.
– Стой, скотина!
Собрав все свое хладнокровие, Веллендер осадил коня, заставил встать ровно, быстро, но тщательно зарядил арбалет. Прицелился. Стрела могла войти в спину разбойника, но тот, возможно услыхав звон тетивы, успел отклониться в сторону. Зато его конь, пораженный в шею, сделал еще несколько скачков и с хрипом повалился на бок. Робин успел соскочить с его спины, но до спасительных деревьев ему было уже не добежать.
Глава 11
Кровь и крест
Двое из разбойников все же успели на помощь своему предводителю и оказались на пути шерифа, когда тот во всю мочь пустил коня вслед за убегавшим. Они тоже были верхом, но рубиться в верховом бою явно не умели. Одного Веллендер свалил сходу, даже не отвечая ударом на удар, но просто не дав ударить. С другим пришлось немного покружиться на месте, выбирая удачный момент. Меч разбойника разрубил то, что оставалось от щита сэра Эдвина, головорез с радостным воплем замахнулся вновь, но вопль тотчас захлебнулся хрипом – шериф сделал резкий выпад, и его клинок пронзил противника насквозь: у этого малого вместо кольчуги был обшитый медными пластинами кожаный нагрудник – плохое препятствие для стали.
Тем не менее, эти двое задержали Веллендера, и он настиг Гуда уже среди деревьев. Тот уже понял, что уйти не удастся. Остановившись, разбойник повернулся лицом к преследователю.
– Ну что, шериф! – в его голосе не было и тени страха. – Так верхом и останешься? Ты же рыцарь! Или нет? Слезай! Давай порубимся!
– Я почти пять лет об этом мечтаю! – ответил сэр Эдвин, соскакивая с седла.
Они не сразу бросились друг на друга: каждый слишком хорошо знал, что имеет дело с опытным противником. За эти годы шериф успел разузнать, что Гуд в прошлом был воином-наемником и немало повоевал, а потому оружием владеет безукоризненно. Реакция у него, судя по всему, тоже прекрасная, так что рассчитывать на простые обманные движения и внезапные выпады особенно не приходится. С другой стороны, и Робин хорошо знал славу шерифа, лучшего фехтовальщика Ноттингемшира, возможно, одного из лучших во всей Англии, и тоже решил не рисковать – не лезть сразу в атаку. Возможно, он надеялся и на то, что успеет подоспеть еще кто-то из его головорезов, а люди Веллендера запоздают: им здорово досталось в этой схватке, вряд ли они будут так же расторопны, как их начальник.
Некоторое время оба кружили друг возле друга, то делая шаг навстречу, то вновь отступая, пытаясь угадать возможную атаку и внимательно следя за каждым движением противника.
Шериф, столько лет знавший Робина, столько о нем вызнавший, изучивший все его повадки и привычки, тем не менее, впервые видел этого человека вплотную к себе, впервые мог оценить его как бойца. Эдвин поймал себя на том, что ему нравятся точные, спокойные движения Гуда, его упругая гибкость и выверенность каждого шага. Да, это настоящий воин, очень хороший воин.
Возможно, Робин думал то же самое о шерифе, по крайней мере, на его губах мелькнуло что-то вроде улыбки.
Оба понимали, что стоят друг друга.
Веллендер не сомневался: первым ударит Робин. И не ошибся. Причем разбойник ударил с такой стремительностью, что уйти от его выпада казалось невозможным. Однако, Эдвин от него ушел и нанес ответный удар, от которого разбойник не сумел уклониться – пришлось парировать. Мечи злобно лязгнули друг о друга, снопом посыпались искры, и противники отпрянули в разные стороны, чтобы почти тотчас вновь обменяться ударами. Снова свист, лязг стали, сражающиеся опять расходятся и бросаются друг на друга, уже не избегая ближнего боя.
После десятого выпада меч Эдвина достал Гуда. Сталь проткнула кольчугу сбоку, и по лезвию тонкой струйкой зазмеилась кровь. Но и Робин успел ответить выпадом. Боли в правом предплечье сэр Эдвин почти не ощутил, но понял, что ранен и подумал: «Глупо было подставлять правую руку! А если она сейчас откажет? Левой драться? Не лучший выход! И крови я теряю явно больше, чем он. Пора кончать! Но как?»
Однако дальше все произошло необычайно быстро. Видя, что шериф, получив серьезную рану, отпрянул назад, Робин не стал больше закрываться и с глухим рычанием кинулся на своего противника, нацелив удар ему в грудь. Этого Эдвин и ждал: по сути дела он выманил Гуда, зная, что вид крови врага вскружит тому голову. Да, рана в правую руку почти всегда хотя бы на миг, но обезоруживает, поэтому Робин знает: на один миг он может рассчитывать. Но он, Веллендер не оставит ему этого мига.
Меч Гуда встретил пустоту – разбойник не успел уследить за стремительным, змеиным броском противника в сторону. Впрочем, развернулся Робин с той же быстротой, вновь занося руку для удара. Но у шерифа рука была уже поднята, и, поскольку в это мгновение враг еще не успел распрямиться после выпада, сэр Эдвин ударил сверху вниз, со всей силой, на какую был способен. Меч вошел в железо, как в масло, затем рассек плоть, и горячие струйки брызнули в лицо победителя.
Робин упал не лицом, а навзничь, значит, скорее всего, был жив. Сперва шериф не понял, как такое возможно: его меч рассек кольчугу врага почти до самого пояса, судя по звуку, разрубил ключицу, значит, должен был достать сердце. Должен был, но не достал – возможно, раненая рука была уже не достаточно сильна, и лезвие просто скользнуло вниз, рассекая один только металл. Впрочем, показавшаяся под распавшейся кольчугой и разорванной кожаной рубашкой рана выглядела именно смертельной: разрез, обильно источающий кровь, тянулся от плеча, мимо левого соска далеко вниз. Но, вероятно, ниже ключицы то была уже не рубленая, а резаная рана, ребра, похоже, остались целы.
Гуд приоткрыл глаза – они были мутны и закатывались, но затем взгляд прояснился.
– Н… не повезло! – вытолкнул Робин, и на его губах набухли, лопаясь, розовые пузырьки. – Ну, добивай, шериф! Д… до Ноттингема ты все равно меня не довезешь…
Сэр Эдвин сам это видел, да и не особенно желал возиться с такой добычей. Его вполне устраивал мертвый Робин. Добивать раненых ему приходилось, даже своих, если ясно было, что воина не спасти, а другого способа избавить его от мучений уже не оставалось. Поэтому ни сомнений, ни колебаний шериф не испытал, хотя что-то внутри все же неприятно кольнуло: рана-то, наверное, не смертельна! И сразу на ум пришло оправдание: да ведь вот-вот могут подоспеть другие разбойники. Увезут своего предводителя, а в лесу его еще выходит какой-нибудь деревенский знахарь, и что? Получай шериф Гуда, как новенького? Хватит!
Веллендер замахнулся мечом, прицеливаясь так, чтобы наверняка попасть острием в сердце. И вдруг его рука замерла. На мощной, почти безволосой груди разбойника, в заполненной кровью ямке меж сосков, то ли лежал, то ли плавал в темной лужице деревянный нательный крест. Размером он был с дюйм или чуть-чуть побольше. Скорее всего, кипарисовый, замысловато вырезанный, украшенный в центре и с концов пятью круглыми, почти черными гранатами.
Шериф ошеломленно смотрел на этот крест, пытаясь понять, как тот оказался здесь.
– Этого не может быть! – прошептал он, зубами стащил с левой руки перчатку и, осторожно взяв крестик, повернул его ребром.
