Антон Хижняк - Даниил Галицкий
И хотя разговаривали вполголоса, все, кто был под навесом, услыхали ответ Дубовика. Иванко наклонился к Людомиру и спросил:
— Ты слышишь нас, Людомир?
Людомир попытался поднять левую руку.
— Тебе больно?
Людомир с большим трудом пошевелил губами. Теодосий заметил это и цыкнул на всех. В напряженной тишине, словно дыхание Легкого ветерка, услышали шепот Людомира:
— Не болит… Я встану… завтра… Я буду воевать.
Дед Дубовик склонился над раненым и полушепотом велел ему:
— Молчи! Молчи! Отрава в тебе, нельзя шевелиться.
Людомира оставили под навесом. Теодосий поставил пятерых парней, чтобы охраняли раненого и никого к нему не подпускали.
Утром, когда возле крепости собралось еще больше людей, чем вчера, Теодосий ходил с Иванкой от одной толпы к другой и подбадривал:
— Не бойтесь Бенедикта! Если будем все вместе, нам никто не страшен. Ударим по загривку так, чтобы голова слетела!
— Ударим! — весело кричали галичане.
Тут верхом прискакал взъерошенный Мальчонка и крикнул:
— На подворье Судислава тиун собирает дружинников, чтобы в спину нам зайти!
Эта весть напугала повстанцев. Стали сбегаться люди, поднялся шум, кто-то произнес опасное слово: «Пропали!»
Теодосий вскипел:
— Кто там крикнул «пропали»? Мы пропали?! Да еще не родился тот, кто сумел бы нам голову свернуть!
Шум прекратился. Теодосий огляделся вокруг и уверенно бросил:
— Иванко! А ну-ка бери сотню людей. Есть тут закупы Судислава?
— Есть! Есть! — послышалось отовсюду.
— Беги с ними, поговорите с этим тиуном — может, он оглох, так погромче.
Иванко вышел из круга.
— Кто хочет? Пошли со мной!
К нему двинулись люди.
— Да что вы с голыми руками! У кого копья и стрелы — сюда! — воскликнул Иванко. — Вот это хорошо! — радостно похвалил он бегущих к нему вооруженных закупов.
Отобрав человек полтораста, Иванко взмахнул мечом и побежал от крепости. За ним тронулся весь его отряд.
— Воевода! — одобрительно промолвил бородатый старик смерд. Ему трудно было ходить, и он стоял, опершись на палку.
— А ты что думаешь, — спросил Теодосий, — не годны мы быть воеводами?
— Ты что рассердился, добрый человече? — громко ответил старик. — Да я о том и говорю, что воевода хороший.
— А я думал, что насмехаешься, — тепло улыбнулся Теодосий.
— Чтоб ты счастлив был! — примирительно посмотрел на него старик. — Разве я супротив своих? Да эти Суди-славы и Бенедикты вот где у меня сидят, — он показал на сгорбленную спину, — весь век на мне ездят. Бейте их, супостатов!
Миновав последние дома Подгородья, отряд Иванки остановился.
— Подождите, — сказал Иванко, — поразмыслить нужно, всем ли вместе идти или разделиться… Я пойду прямо на ворота, а ты, — обратился Иванко к парню с мечом в руках, — бери половину, со стороны реки нагрянешь. Как добежите, прыгайте через ограду!
Парень лихо свистнул, поднял высоко меч и, широко улыбаясь, крикнул:
— Кто со мной?
Иванко быстро отделил ему часть людей.
— Идите с ним.
За поворотом показалась усадьба Судислава. Ворота были закрыты, вокруг ни души. Иванко велел бежать и сам первым ринулся вперед. До ворот оставалось шагов двести, когда над головами повстанцев засвистели стрелы.
— А, так ты еще и стрелять вздумал! — вспыхнул Иванко. — Быстрее за мной!
Наклоняя головы, все побежали за ним и приблизились к ограде. Попробовали нажать на ворота — закрыты.
— Бревна! Бревна! — послышались голоса.
Иванко увидел сложенные под оградой длинные дубовые бревна.
— Берите, бейте в ворота!
Самые молодые парни моментально схватили два бревна, стали в ряд человек по десять и, раскачав их, начали бить в ворота.
Со двора откликнулись. Чей-то грозный голос гаркнул:
— Уходите, а то кипятком ошпарю!
Иванко сообразил, что действовать надо по-другому. Пускай тут продолжают бить в ворота. Дружинники Судислава соберутся здесь, а тем временем их нужно обойти с другой стороны. Он позвал к себе всех, кто был свободен, и побежал с ними влево. Нужно перелезть через ограду и прыгнуть во двор. Иванко первым стал взбираться на ограду. Его подсаживали, помогали. Вслед за ним лезли и другие.
Здорово выходит! Глянув во двор, Иванко увидел, что тиун Судислава побежал с дружинниками к воротам, а тут никого не было. Воины Иванки — их было не менее пятидесяти — посыпались во двор один за другим, как груши.
— Накладывай стрелы! — нарочито громко крикнул Иванко, чтобы его услышали у ворот.
Повстанцы одновременно метнули двадцать стрел, и многие из них попали в цель. Тиун, догадавшись, что его обманули, повернул всех на Иванку.
— Бей их! — истошно кричал он. Однако напуганные дружинники возвращались неохотно. — Почему вы стоите? — вопил тиун. — Их мало!
Но в это время за спиной у него поднялся шум — это перелезали через ограду закупы, посланные Иванкой со стороны реки.
Тиун завертелся на месте, бежать было некуда.
— Ага! Ну что? Мало нас? — гремел, размахивая палкой, высокий парень. — Мало?
Он стукнул тиуна по голове. Дружинники мигом подняли руки.
— Мы с вами! Мы с вами! — кричали они.
— Не трогайте их, — приказал подоспевший сюда Иванко. — Как тиун? — обратился он к парню.
— Не дышит, — развел тот руками, — видно, Богу душу отдал. У меня меч легкий, да рука тяжелая, — показал парень на дубинку, — как притронусь, так и просится на Небо мой недруг.
Все захохотали.
— Если бы этой дубиной Судислава попотчевать! — бросил кто-то под общий смех.
Возбуждение начинало утихать. Вдруг в дальнем углу усадьбы раздался крик.
— Идите сюда! Сюда! — звал маленький лысый человек.
Кое-кто уже рванулся было бежать, но Иванко властно остановил их:
— Стойте! Может, это ловушка.
— Да мы знаем деда Николая.
— Знаем, знаем! — недовольно пробормотал Иванко;— Иди сам сюда! — позвал он старика.
Старик приковылял и крикнул:
— Там человек в порубе!
— Бежим к нему! — нажимала на Иванку молодежь, и все двинулись туда.
— Куда вы все? — остановил их Иванко. — Хватит и десяти, а нам за подворьем следить надо.
В порубе-яме нашли избитого, обессилевшего человека. Это был смерд из оселища Судислава. Он, не веря глазам своим, удивленно рассматривал освободителей и, узнав высокого парня, бросился к нему.
— Да это же наш Твердило! — вскричал парень, схватив его за руки. — Э, да у тебя украшения! — Он всем показал кандалы, в которые были закованы руки Твердила.
— Кто это тебя так? — сочувственно спросил Иванко.
— Кто же, как не дорогой да любезный наш Судислав, — гневно ответил Твердило. Заросшее лицо его стало суровым. — Посмотрите! — Он повернулся спиной. Она была исполосована черно-синими подтеками запекшейся крови. — Били меня. Сам Судислав бил, и не помню, кто еще.
— За что же это он тебя так? — строгим голосом спросил высокий юноша.
— Тиуна я прогнал со двора. Пристает и пристает: «Иди на работу», — а я болен. «Дай, говорю, один день — я, может, выздоровею». А он лезет, как зверь, человеческого языка не понимает… Терпение мое лопнуло, ну, я и толкнул тиуна.
— Правильно сделал, Твердило! — прервал его парень.
— А он… побежал к Судиславу и наврал, что я Судислава убить собираюсь. Схватили меня ночью — и в яму. Руки крутили, ноги жгли огнем, чтобы я сознался. А в чем мне сознаваться? Говорю: «Не было ничего», — они знай мучат… Закупа можно мучить, кто его защитит… Спасибо вам, братья! — Твердило вдруг стал на колени.
— Встань! — поднял его за плечи Иванко, — Ты что, перед боярином?
Смутившийся Твердило виновато улыбался:
— Спасибо! У меня дети сидят без хлеба, голодные…
Дальше Иванко уже не слушал Твердила. Оглядевшись вокруг, он громко крикнул:
— В этих вот клетях добро наше, руками нашими добытое! Забирай!
— Сжечь! — пронзительно закричал кто-то в толпе.
— Сжечь все!
— Давай огонь, — подхватили десятки голосов.
— Сжечь? — старался перекричать всех Иванко. — Кто это сказал? А зачем же жечь? Только добро пропадет. Рожь там в клетях. Берите себе, забирайте, — вот у Твердила дети, да и у всех они есть. Разбивай дверь! — И он первым побежал к клетям.
Двери были заперты, их быстро разбили и стали тащить из клетей мешки с зерном, копченое мясо, вяленую рыбу.
— Тащи-и-и-и! Это наше! — радостно кричали смерды и закупы.
Иванко поторапливал:
— Забирайте! Все забирайте!
Нашли возы в упряжке и начали укладывать на них мешки. Клети быстро опустели.
— А теперь жги! — зазвучал над подворьем пронзительный голос Иванки. — Давайте огонь!
Много горя причинил Судислав смердам и закупам. Люди яростно ломали двери, разбивали закрома, выбрасывали пустые бочки.
