Семь престолов - Маттео Струкул
Сальваторе прошел мимо Санта-Мария-ин-Монастеро, пробежавшись взглядом по мощным стенам монастыря. Слева от него остался вход в форме арки. За решеткой ворот мелькали огни факелов, скользившие кровавыми языками по высокой колокольне. Ее громада нависала над улицей, создавая в ночной мгле пугающую картину, достойную Страшного суда.
Дойдя до конца улицы, Колонна повернул направо и оказался на площади Сан-Пьетро-ин-Винколи. Но Стефано уверенно шагал дальше, к площади Субура, где располагались самые низкопробные харчевни и притоны, а уличные девки торговали своим телом, готовые удовлетворить самые грязные тайные желания.
Нужно было закончить дело до того, как Стефано доберется до площади. Там слишком много глаз, а миссия Сальваторе не предполагала свидетелей.
* * *
Стефано надеялся достичь цели как можно быстрее. Он, конечно, предпочел бы избежать прогулок в такое время, тем более по самому бедному и опасному району Рима, но у него не было выбора. Прийти сюда попросил, а точнее, приказал его кузен Одоардо, грозясь в противном случае устроить настоящий скандал. Пришлось выполнить его волю. Обстановка в семье и так была, мягко говоря, напряженной: братья из ветви Дженаццано только и ждали удобного момента, чтобы высказаться по поводу чрезмерного потакания новому папе, так что угроза Одоардо прозвучала с внушительностью выстрела из бомбарды.
Стефано уже шел по виа делле-Сетте-Сале, когда услышал за спиной торопливые шаги по брусчатке. Он даже не успел обернуться, когда на него налетели сзади, швырнув к кирпичной стене. Стефано ударился плечом, почувствовал невыносимо острую боль и рухнул на землю. Придя в себя, он оперся руками о землю, пытаясь встать, но нападавший схватил его за волосы, поднял Стефано голову и одним взмахом перерезал ему горло.
Стефано увидел брызнувший фонтан алой крови и почувствовал, как ему в бок со свистом вонзается лезвие кинжала: один раз, другой, третий. Но тут силы оставили его, в глазах потемнело. Черная мгла поглотила Стефано, и он понял, что умирает.
* * *
При свете фонаря Сальваторе осмотрел тело кузена. Тот неподвижно лежал в темной луже крови со следами от шести ударов кинжалом. Сальваторе вытер холодный пот, выступивший на лбу, и огляделся. Вокруг никого не было.
Он бросил Стефано с перерезанным горлом прямо посреди улицы.
Если повезет, сам он как раз успеет скрыться.
Сальваторе спрятал перепачканный кровью кинжал под плащ и побежал в обратную сторону. Вернувшись на площадь Сан-Пьетро-ин-Винколи, он перешел на шаг. В душе у него царили спокойствие и уверенность: скоро Колонна вновь станут самой могущественной династией города.
ГЛАВА 25
НАЗНАЧЕНИЕ ПРЕЕМНИКА
Миланское герцогство, замок Порта-Джовиа
Все прошло как нельзя лучше. Залы убрали шелком и бархатом, столы украсили лентами и сладостями, на больших серебряных подносах разложили всевозможные яства. Аньезе была бесподобна, ее окружало соцветие знатных дам и господ в великолепных одеждах.
Бьянка Мария отсутствовала, равно как и Франческо Сфорца, тем не менее гости праздновали их свадьбу Пьер Кандидо Дечембрио улыбался. Герцог Милана выглядел счастливым: он сумел позаботиться о преемнике и о наилучшей защите для двух женщин, которых любил. В глазах Аньезе светилась такая благодарность, о какой Филиппо Мария и мечтать не мог. Ну что же, он и правда совершил невозможное.
Мария Савойская осталась взаперти в башне. Герцог и не подумал портить праздник видом вытянутого лица женщины, женитьба на которой обернулась огромной ошибкой. Амадей Савойский за все эти годы смог сделать лишь одно: показать себя бесполезным и, даже хуже того, ненадежным союзником.
Филиппо Мария отлично знал, что друзей у него нет, а потому намеревался действовать исключительно в собственных интересах. Считаться с другими совершенно необязательно. Многие клялись ему в верности, но на самом деле единственным человеком, на которого он мог положиться, была Аньезе дель Майно. Вот в ней герцог не сомневался и не задумываясь доверил бы ей собственную жизнь.
Фаворитка сидела рядом. Филиппо Мария взял ее за руку и нежно погладил тонкое запястье. Кожа у Аньезе была словно бархат. Герцог переплел пальцы с пальцами любимой и с удовольствием оглядел огромные перстни с пылающими рубинами и сияющими сапфирам, украшающие ее руку, — его подарки. Аньезе улыбнулась. Ее зубы мерцали жемчужным блеском, а губы были яркими, словно кораллы. Филиппо Мария чувствовал себя на седьмом небе.
Стольники разрезали жареного кабана, виночерпий открыл лучшее местное вино. Башни из имбирных цукатов и сахарные фигуры украшали стол.
Все было великолепно. В этот вечер герцог чувствовал себя по-настоящему счастливым. Значит, это возможно? Он смог наконец-то обрести радость и душевный покой? Такого с ним никогда не случалось, и сейчас, возможно впервые в жизни, Филиппо Мария позволил себе насладиться нежданной безмятежностью.
Дикие и жестокие времена научили его, что ощущение безопасности дает только любовь близких; Что же до остальных, всех этих бесчисленных придворных льстецов, то они изо дня в день пытаются заслужить его благосклонность лишь для того, чтобы укрепить собственное положение. Мужчины и женщины такого склада особенно опасны, потому что всегда думают только о собственной выгоде. Это единственное знамя, которому они хранят верность. Вот почему они гораздо страшнее врагов, открыто нападающих на поле боя.
По этой причине герцог завидовал Франческо Сфор-це. Тот хотя бы знал, что ему предстоит сражаться, скажем, с Карманьолой или с Джанфранческо Гонзагой и в честном бою они определят, кто из них сильнее. А вот такие враги, как Венеция и Флоренция, гораздо более коварны и двуличны.
То же самое можно сказать и об Амадее Савойском, который обещал Милану свою поддержку, а на деле вел переговоры с дожем. А папа римский? Венеция и тут ухитрилась поставить своего человека, а значит, Папская область внезапно превратилась во врага. Наглядное подтверждение того, что даже в Риме, Вечном городе, власть — это нечто неустойчивое, колеблющееся и опасное.
Филиппо Мария Висконти понимал, что он не вечен, и этой помолвкой выбрал своего преемника. Герцог решил поставить на Франческо Сфорцу. Возможно, однажды ему придется опасаться растущей власти зятя, но малышка Бьянка Мария поможет отцу. Девочка отличалась умом и сильным характером, и Филиппо Мария ни капли не сомневался, что она вырастет женщиной выдающихся достоинств. Уже сейчас в Бьянке Марии проявлялись лидерские качества и глубокая преданность отцу, невероятно трогавшая его сердце. Конечно, ей исполнилось всего семь лет, но герцог хорошо знал, что бойцовский характер проявляется еще в детстве и при должном воспитании его можно укрепить и развить. Так в
