Александр Тамоников - Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1
– А ты отказываешь?
– Это смотря кому, – хитро прищурив глаза и подняв подол халата, ответила женщина. – Такому, как ты, не отказала бы.
Федор усмехнулся:
– Не отказала бы, говоришь? Ну и ладно, вечером зайду. Пригрею.
– Взаправду пригреешь?
– Сказал же. – Волков зашагал к туалету.
Оттуда как раз вышел мужик лет пятидесяти с разлохмаченными вихрами, хихикнул и сказал:
– Здорово, постоялец!
– Здорово!
– Дуля я.
– Кто?
– Дуля. Так меня все тут зовут.
– А чего?
– По фамилии Дулин. А по имени Григорий.
– Федор!
– Вот и познакомились. А Зинка, гляжу, уже захомутала тебя?
– Я не лошадь, чтобы на меня хомут надевать.
– Не злись. А Зинка, она ничего, баба справная. Гулящая, но нам того и надо. Чего с нее еще взять?
Федор открыл дверь нужника, бросил новому знакомцу:
– Давай, Дуля, я сам как-нибудь с бабами разберусь.
– Само собой! Конечно, сам, не я же.
– Вот и договорились.
Из туалета Федор прошел обратно в комнату. В коридоре он не встретил ни Зинки, ни Дули, ни кого-либо еще из соседей, которых, по числу комнат, должно было быть не менее дюжины.
Вернувшись, Федор распечатал бутылку водки, налил полный стакан. Он залпом выпил жидкость, обжигающую горло, с шумом выдохнул, хрустнул соленым огурцом, заел хлебом, почувствовал облегчение и икнул. Да, хорошо пошла.
Федор прикурил папиросу, сел на стул и отодвинул занавеску. За окном дом, такой же, как и этот, серые стены с отвалившейся штукатуркой. Погода пасмурная, но дождя нет. Он налил еще полстакана, выпил.
«А баба и вправду с виду ничего, в теле, есть за что подержаться, – подумал Федор о соседке. – Не красавица, конечно, но мне на ней и не жениться. А для утехи вполне сгодится, тем более сама напрашивается. Тут, в этом доме, таких доступных ничейных баб, наверное, пропасть. Вот и хорошо. Будет с кем проводить время».
О том, чтобы пристроиться на работу, Федор не думал. Приличную, чистую не найти, образования-то никакого, а ломать спину грузчиком в порту или мести купеческий двор за копейки нет ни надобности, ни желания. На что эти гроши, когда в тайнике целое состояние?! Да и наработался у покойника Гуляева сверх всякой меры. Напахался. Хватит. Не для того в Петербург приехал, чтобы рвать жилы. Пожить нормально, свободно, ни от кого не завися, ни перед кем не имея долгов. Коли с умом тратить, то средств, взятых из ларца Порфирия, хватит надолго.
От выпитой водки настроение у Федора поднялось. Он затушил окурок и сразу прикурил вторую папиросу. Баловство, конечно. Хоть коробку вытяни, и никакого толку. Это не ядреный самосад. Но в столице надо держать марку. Вот и костюмчик приобрел неплохой, да как раз по размеру. Выйти на люди не стыдно.
Федор опять похрустел огурцом, натянул сапоги, надел косоворотку, подпоясал ее ремнем, поверх набросил жилет и пиджак такого же цвета, как брюки. Он нацепил на голову кепку, притопнул. Новые сапоги скрипнули. Федор улыбнулся. Вот бы кто его таким в Долгопрудном увидел! Не узнали бы.
Федор сунул в карман папиросы, достал из тайника мелочи на три рубля, плотно уложил кусок половой доски, вышел и закрыл дверь на ключ.
Из комнаты напротив вновь показалась соседка.
– По делам уходишь, Федя?
– Тебе какое дело? – грубо ответил Волков.
– Да так, интересуюсь.
– Сама-то чего на работу не идешь?
– А у меня нынче выходной. По дому дел немало. – Она притворно вздохнула.
Федор усмехнулся:
– Какие дела-то?
– Постирать надо, прибраться. – Зинаида посмотрела на него. – Вечером гостя принимать. Не забыл об обещанном?
– Не забыл. Сказал, зайду, значит, так и сделаю.
– Можно вечера и не ждать, коли освободишься рано.
– Ты готовься, баба, а приду, когда смогу.
– Так мне недолго приготовиться.
– Все, Зинка, пошел я. И запомни, я прилипчивых и болтливых баб не люблю.
– А каких любишь?
– Покорных.
– Смотри, какой строгий!
– Какой есть.
Федор прошагал по коридору до черной лестницы, спустился во двор, через арку выбрался на улицу.
Дом имел и парадный выход для богатых жильцов. Вряд ли кто-то из них имел то, что лежало в тайнике Федора, но тем не менее. Этой лестницей могли пользоваться обитатели апартаментов, расположенных на втором и третьем этажах. Там красивые двери с резьбой, узорные решетки перил, пол выложен плиткой, каменные ступени покрыты ковром, разноцветные окна, лепнина на потолке и стенах. За порядком смотрят швейцар и старший дворник. Они донесут до квартиры тяжелые вещи. Постороннему человеку вроде Федьки Волкова туда хода нету. Пока.
Федор не спеша, поскрипывая сапогами и поглядывая на женщин, проходящих мимо, направился в сторону трактира. До питейного заведения оставалось всего ничего, какая-то сотня шагов, как вдруг из подворотни выскочил парень с сумкой через плечо. Он держал ее одной рукой и отчаянно размахивал другой. Тут же послышалась пронзительная трель полицейского свистка.
«Чего-то парень натворил, коли за ним городовой гонится. И ведь достанет!» – подумал Федор. Из подворотни показался здоровяк лет под тридцать в форме полицейского. Шашка мешала ему бежать, но он был явно быстрее парня. К тому же ему свистками ответили еще двое городовых. На постах службу несли, как правило, трое полицейских.
Федор принял решение спонтанно, не раздумывая, возможно под действием спиртного. Он подставил ногу полицейскому и тот со всего маху рухнул на мостовую.
– Ах, чтоб тебя! – крикнул он.
Парень юркнул в проходной двор, остановился, обернулся.
Полицейский меж тем начал подниматься, приговаривая:
– Вот я сейчас тебя, сволочь кабацкая, угощу кулаком.
Федор хмыкнул и носком сапога ударил его в лицо.
– Угостил, пес? На тебе еще!
Второй удар пришелся в челюсть. Раздался хруст ломавшихся костей.
– Получил?
Парень из арки крикнул:
– Эй! Хорош, давай сюда!
Федор опомнился. Свист городовых, спешащих на помощь товарищу, быстро приближался.
Федор бросился к парню.
Тот указал на двор.
– Туда! Не отставай, я тут каждый закоулок знаю.
Они скрылись в проходном дворе, выскочили на улицу. У мясной лавки стояла пролетка.
Парень не раздумывая подбежал к экипажу, запрыгнул на сиденье и крикнул новому товарищу:
– Сюда!
Федор примостился рядом.
Извозчик обернулся и спросил:
– Чуть не попался, Толя?
– Ты не разговаривай, Гамиль, давай к Марии!
– Это мы быстро!
Пролетка понеслась к проспекту.
Парень повернулся к Волкову:
– Спасибо!
– Не за что, – ответил Федор. – А чего городовой гнался за тобой?
Тот ударил ладонью по сумке и ответил:
– Да я тут листовки расклеивал. Он заметил. Хотел задержать. Я от него, он за мной. Если бы не ты, то догнал бы.
Волков кивнул и сказал:
– Тот догнал бы! Крепкий малый, здоровый.
– А ты его сильно. Сапогом в лицо, челюсть сломал точно. А может, убил?
– Может, и убил, – спокойно, безо всяких эмоций, словно о чем-то обыденном, сказал Федор. – Ну и что?
– Не надо бы так.
– А как надо? Самому получить в морду, извиниться, побитой собакой ползти в конуру и зализывать раны? Я так не привык. Мне грозят, я бью.
– Он что, грозил тебе?
– Да.
– И все-таки слишком жестоко.
– Иначе не умею. Куда едем-то? Я город не знаю.
– Недавно в Петербург приехал?
– Вчера.
– А как зовут тебя? – Парня явно привлекал этот сильный, спокойный, знающий себе цену, в то же время жестокий мужик.
– Меня-то? Федором Алексеевичем Волковым.
– А меня Анатолием Абрамовым.
– Я слышал, как извозчик назвал тебя по имени. Так куда, спрашиваю, едем? Где дом твоей Марии?
– Недалеко осталось. Еще два квартала, и будем на месте. А ты работаешь? Хотя только что приехал, наверное, не успел устроиться. Сейчас хорошую работу найти трудно. Ты грамотный?
Волков взглянул на парня.
– Ты чего допрос устроил? Какое тебе дело, кто я и что? И вообще, скажи извозчику, чтобы остановил пролетку у трактира. Нечего мне делать у твоей Марии.
– Нет, что ты. Я обязательно должен познакомить тебя со своими друзьями.
– Чего? С друзьями? А мне это надо?
– И тебе польза будет, вот увидишь.
Волков усмехнулся:
– А Машка твоя как баба? Ничего? Справная?
– Ты что? Мария Яковлевна окончила женские курсы при университете. Она не то, о чем ты подумал.
– Из благородных, значит? Может, и ты студент?
– Да, студент второго курса.
– Все одно прикажи извозчику остановиться у трактира, в горле пересохло.
– Так от тебя, прости, и так перегаром пахнет.
– Пахнет одеколоном. А перегаром тащит. Делай, что сказано, студент, если хочешь, чтобы я познакомился с твоими дружками.
– Хорошо! Гамиль! – обратился студент к извозчику. – Останови, пожалуйста, у трактира.
Тот обернулся, и Федор бросил ему:
– Ну и чего, косоглазый, смотришь? Велели тебе вставать, так и делай!
