Т. Браун - Весеннее пробуждение
– Кажется, я вас сегодня уже видел, – произнес он, с трудом сдерживая ликование. – Вы разговаривали с молодым человеком в военной форме.
И бросил взгляд на Себастьяна, чтобы оценить, как тот отреагирует на такие непристойные новости.
Себастьян, добрейшая душа, продолжал есть, беззаботный, словно младенец. Ровена еще никогда не испытывала к нему такой нежности, как сейчас.
– Да, я зашла купить книгу и встретила старого знакомого.
Она почувствовала взгляд Себастьяна и мысленно обругала себя за то, что не сказала ему сама.
– Да, сегодня день удивительных встреч со старыми друзьями, не так ли, Реджи? – Тонкая верхняя губа лорда изогнулась в усмешке. – Надеюсь, ваша была такой же приятной, как и моя.
Ровену душила обида, но она не стала поддаваться на уловки. Перед ней всего лишь никчемный, избалованный привилегиями аристократ, чья жизнь состоит из сплетен, высокомерного осуждения всех окружающих и интриг. Отец презирал подобных ему людей и научил своих дочерей по возможности избегать их.
– Да, нам очень повезло, что вы смогли присоединиться к нам за ужином. – Тон Себастьяна ясно говорил, что он отнюдь не находит это стечение обстоятельств счастливым.
Реджи сидел с несчастным видом.
Разговор перешел на другие темы, но теперь Ровена уже не чувствовала себя уязвленной, особенно после того, как Себастьян нежно сжал ее локоть. Она обязательно расскажет ему о Джоне, как только закончится ужин.
После пудинга из ревеня с топлеными сливками Себастьян пожаловался на усталость, и Реджи тут же поддержал его. Лорд Байрон попрощался с Ровеной и Себастьяном сухим кивком, и двое мужчин удалились.
Себастьян взял Ровену за руку и отвел в пустой уголок холла, где усадил на красную бархатную кушетку.
– Прости, что не сказала тебе раньше, – выпалила Ровена. – Я не думала, что новость дойдет до тебя из такого источника.
Себастьян взял ее ладонь и долго молчал. Затем тихо спросил:
– Ты виделась с Джоном?
Ровена кивнула:
– Его часть расквартирована здесь. Я ничего не знала до приземления. Первый раз перегоняю самолет в Гастингс, откуда мне было знать?
Себастьян продолжал рассматривать ее руку, задумчиво покручивая обручальное кольцо на пальце.
– Несколько месяцев мы считали нашу нечаянную помолвку просто удобной договоренностью. Ты была влюблена в Джона – мужчину, с которым не могла показаться в обществе, – а я залечивал раненое сердце и еще сильнее задетое самолюбие. Когда я предложил тебе сделать помолвку настоящей, я привел в качестве довода то, что из нас получится хорошая пара и мы сможем избежать одиночества, но я солгал.
Ровена удивленно вскинула голову и вгляделась в его лицо. Бархатно-черные глаза пристально смотрели на нее.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хотел сделать нашу помолвку настоящей, потому что я… я начал влюбляться в тебя.
Она вдруг почувствовала, как сильно колотится сердце, и хотела что-то ответить, но Себастьян нежно прижал палец к ее губам:
– Нет. Ничего не говори. Просто послушай. Ты как-то сказала мне, что ненавидишь свою нерешительность, но у меня к этому иное отношение. Я вижу перед собой женщину, которая умеет любить от всего сердца и боится ранить близких людей. Я вижу женщину, сотканную из огня и страсти, чьи глаза загораются, когда она говорит о полетах. А еще я вижу женщину невероятной красоты, способную сравниться с богиней, но, как ни странно, начисто лишенную тщеславия. Вот лишь несколько из многих причин, почему я люблю тебя. То, что я чувствовал к Пруденс, не может сравниться с тем, что я испытываю к тебе, и, хотя я знаю, что ты не отвечаешь мне взаимностью, я хочу провести всю свою жизнь в попытках сделать тебя счастливой.
Не в силах пошевелиться, Ровена смотрела на него как завороженная. Если бы хоть однажды она услышала что-нибудь подобное от Джона. Но нет – вместо такого ясного и чудесного признания лишь необъяснимая смесь холодного равнодушия и нерешительных знаков внимания. Она прижалась к Себастьяну и спрятала лицо у него на груди, не заботясь о том, что подумают другие посетители. Джон никогда не сможет изменить свое отношение к ней из-за ее семьи, в то время как Себастьяну важна только она сама. Он даже ее недостатки представлял как нечто благородное и достойное похвалы.
– Спасибо, – только и смогла выдавить Ровена.
Себастьян поцеловал ее в макушку:
– Но, несмотря на все, что я сказал, знай: я не стану связывать тебя помолвкой. Я хочу, чтобы ты действительно захотела выйти за меня замуж. Если Джон… – Он запнулся, словно не в силах был выговорить имя соперника. – Если кто-то в состоянии сделать тебя более счастливой, чем я, то я хочу, чтобы ты выбрала его. В поколении наших родителей слишком много несчастных браков, ты не находишь? Я не хочу повторять их ошибки. Есть более важные вещи, чем доход и положение в обществе.
Слова напомнили Ровене об отце, и она прониклась к жениху еще более глубокой симпатией. Она открыла рот, но Себастьян ее опередил:
– Не надо. Просто подумай о моих словах. Давай проведем завтрашний день вместе, а потом я отвезу тебя в Кент. Если ты все же захочешь выйти за меня замуж, мы поженимся, как только я получу увольнительную. Больше не будем откладывать. На пышной свадьбе я не настаиваю, а ты?
Ровена покачала головой, и Себастьян нагнулся и поцеловал ее в губы. Ей так хотелось ответить на его искренность, ответить всей душой, но перед глазами то и дело всплывал образ Джона. Поднявшись к себе в номер, она попыталась успокоиться, чтобы прислушаться к голосу сердца. К несчастью, оно пребывало в таком же смятении, как и разум.
* * *Всего за несколько дней к Виктории вернулись силы. Она считала, что обязана выздоровлением совместным усилиям одинаково обожающих ее Элинор и няни Айрис. «И почему мне раньше в голову не приходило поселить у себя медицинскою сестру?» – недоумевала Виктория за работой в госпитале. Благодаря строгому присмотру Элинор и травяным настойкам няни Айрис она чувствовала себя окрепшей, как никогда. С другой стороны, теперь она следовала советам Элинор, много отдыхала, выполняла легкие физические упражнения, хотя и чувствовала себя глуповато, делая прописанную подругой гимнастику.
Виктория старалась не думать слишком много о Ките и знала, что не стоит тешить себя надеждами и ожидать в скором времени от него письма. Если его отправили на секретное задание, как она подозревала – например, в разведку на вражеской территории, – несколько недель он будет отрезан от почты.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она с головой окунулась в работу. Виктория и сама не знала, то ли ей пришелся по душе уход за ранеными, то ли радовала возможность найти конкретное применение своим познаниям о растениях, но каждое утро она просыпалась со счастливым ощущением, что делает мир лучше. Она понимала: чтобы чувствовать себя полноценно, ей необходимо работать на благо других. Неудивительно, учитывая полученное воспитание. Если окружающие считали ее занудой, что ж, так тому и быть.
– Мисс Бакстон, сестра Бакстер хочет поговорить с вами в своем кабинете, когда освободитесь.
Виктория встревожилась. Злорадное выражение на лице сообщившей новость сестры не сулило ничего хорошего. Виктория наскоро закончила застилать постель и поспешила в кабинет начальницы. Если сестра Бакстер говорит «когда освободитесь», она подразумевает «немедленно».
Когда Виктория потянула на себя дверь кабинета, то обнаружила, что старшая сестра не одна. У стола стояли один из докторов и худощавая, хорошо одетая женщина.
– О, прошу прощения. – Виктория попятилась.
– Заходите, мисс Бакстон. Я послала за вами, чтобы познакомить с кавалерственной дамой Катариной Фурс. Она возглавляет Добровольческий медицинский отряд. Ну а доктора Видаля вы, разумеется, знаете.
На миг Виктория лишилась дара речи и не знала, как поприветствовать госпожу Фурс. Воспитание требовало сделать реверанс, но, учитывая обстоятельства, светская учтивость выглядела не к месту.
Кавалерственная дама спасла ситуацию и сама протянула руку, пожав ладонь девушки.
– Очень рада с вами познакомиться, моя дорогая.
– Я тоже, госпожа Фурс.
Доктора Виктория поприветствовала кивком.
– Госпожа Фурс набирает нескольких помощниц из своего отряда, чтобы они сопровождали ее во Францию для участия в одной исследовательской программе. Вам, вероятно, известно, что сестер-добровольцев обычно не отправляют на фронт? – Виктория кивнула, и сестра Бакстер продолжила: – В прошлом месяце она брала с собой двух добровольцев для инспекции работающих на фронте сестер милосердия. Сначала им не позволили ухаживать за ранеными, а определили помогать при походных кухнях. Однако после нападения врага этим молодым женщинам пришлось все же потрудиться в госпитале, и они достойно себя показали.
– Их работа произвела на меня большое впечатление. Я считаю, что добровольческий отряд в состоянии оказать ценную помощь нашим солдатам и замечательным фронтовым сестрам, – сказала кавалерственная дама.
