Райдо Витич - Имя - Война
— Предлагаете… устроить партизанскую войну? — посмотрел на него Николай.
— Приказываю. По лесам бегает много наших солдат и офицеров, попавших в окружение. Жители некоторых городов и деревень, хлебнув радости жизни в оккупации, тоже захотят взяться за оружие. Их нужно организовать. Нужно, чтобы борьба была целенаправленной, организованной. Не мне тебе объяснять, что партизанские отряды порой могут много больше, чем регулярные войска. Очень важно устроить в тылу врага смуту, землю у него под ногами выжечь, деморализовать. Расшатывать изнутри, подрывать, не давая покоя ни днем, ни ночью. Это твое, лейтенант. Ты умеешь спланировать акции диверсий, блестяще провести их и при этом сохранить людей. Тебе и карты в руки. Места здесь глухие, леса густые, болота — спрятаться легко.
Санин тер затылок, обдумывая слова мужчины и понимал — он прав. Более того, чем больше Николай думал, тем больше ему нравился приказ. Большая редкость, когда приказ нравится и ты всей душой готов его выполнить.
Надо отдавать должное — Банга знал, на что давить, где и какого человека поставить, чтобы с максимально использовать его данные, опыт и возможности.
— Это приказ, лейтенант Санин, — напомнил полковник, приняв молчание за сомнения.
— Есть, — ответил тот, невольно усмехнувшись: иного не ожидал.
Может, за этим полковник на границе и сидел? Для образования «летучих» отрядов — не здесь, так там, не там, так здесь.
Только куда же они все такие умные и опытные военноначальники смотрели? Почему нападение допустили? Разведчики, мать их…
Лена смотрела в ночь и думала над всем, что услышала. Не было ни обиды, ни упреков, ни сомнений — она испытывала лишь гордость за мать и радость оттого, что у нее такие отважные родственники. У нее очень большая и замечательная семья — здорово.
И заснула, уверяя себя, что не подведет, сможет, выдержит, будет как мама, папа, как дядя, как брат. Она тоже сильная…
Николай всю ночь обдумывал слова полковника и чувствовал, не смотря ни на что воодушевление впервые за все дни сумбура. Теперь он понимал, что делать и многие вопросы отпали, а эмоции ушли сами. Он уже планировал операции, и первая была — захват самолета.
Когда чуть развиднелось, Николай растолкал Александра, оставил за себя, а сам, взяв с собой рядового Камсонова, ушел на разведку.
Глава 7
Лена проснулась от кашля, что душил ее. С трудом поднялась с лапника и увидела, что все уже встали. Бойцы, образовав круг, стояли над старшими по чину, а лейтенанты и капитан сидели, переговаривались, склонившись над расстеленной на траве картой.
— … максимум километр отсюда по прямой. Охрана серьезная, возможно батальон расположился. Но: строительные работы не закончены — колючку только подводят, укрепления не достроены — там наши военнопленные горбатятся. Но посадочные полосы почти расчищены. Стоит восемь «юнкерсов» и один наш, дальнобойщик, в углу у ангара. Скорей всего поврежден, там механики возятся.
— Твой план действий?
— Расположение интересное: с трех сторон лес, а взлетная площадка — как коридор меж ним, до поля идет. Если первый самолет из ряда взять и делать разворот по «коридору», сюда, к концу цепи самолетов, то есть хороший шанс взлететь, уйти. Слева от леса до самолетов метров пятьдесят. Если сейчас выходим — туман нам поможет, прикроет. Дальше нужно оттянуть фрицев на себя, отвлечь их внимание. С этой стороны колючка уже есть, но мы ее повредили, так что проникнуть на взлетную полосу можно. Недалеко от ангара стоит горючка, бочки одна на другой. Один выстрел и…
— То есть, вы взрываете бензин и завязываете бой, постепенно отходя сюда, в лес, а я под прикрытием тумана беру самолет?
— Да. Вы в одну сторону, мы в другую. Оттягиваем основную массу немцев на себя. Вы в это время под прикрытием двух человек и естественного природного явления проникаете на аэродром. Берете самолет и… удачи.
Банга кивнул:
— Нам всем удачи.
— Тьфу, тьфу, тьфу, — постучал по стволу Гурьянов, сплюнув через плечо.
— Суеверный? — засмеялся Антон.
— Отставить! — оборвал смешки и прения Дроздов. Банга на Санина посмотрел:
— Ты отдаешь себе отчет о вашем боезапасе и той силе, что на вас попрет?
— Боезапас аховый, тут уж не поспоришь. Но оружие дело наживное. Будем стараться захватить его в бою. Подойдем тихо, снимем часовых — вот еще винтовки, запасные обоймы.
— А нет?
— Обижаете, товарищ капитан, — хитро глянул на него Дроздов. — Снимем, не беспокойтесь.
— Минометная точка для нас довольно удобно расположена, можно попытаться ее захватить.
— Эх, пару мин бы, — мечтательно вздохнул рядовой Густолапов. — Да на самолеты, чтоб фюзеляж в одну сторону, шасси в другую, винт в третью…
— Помечтай…
— Ну, хорошо, дальше что, когда обоймы израсходуете? — пристал Банга к лейтенантам.
— Побегаем, — улыбнулся лукаво Николай и посерьезнел. — Главное вам успеть.
— Постараюсь. Как крылом махну — уходите. Командуй, лейтенант.
Санин согласился и свернул карту.
— Общий сбор. Построиться, — объявил.
Бойцы вытянулись в шеренгу, и Лена в конец пристроилась. Вытянулась, подражая товарищам, и закашлялась.
Николай уставился на нее:
— Тебе придется остаться.
— Это почему?!… - и смолкла, сообразив — кашель может выдать весь отряд. — Я не буду кашлять, — сказала тихо, но уверенно. И была уверена — справится, сдержится.
Санин промолчал, оглядел мужчин — потрепанное воинство, но ничего, в глазах огонь — значит, внешний вид можно не брать в расчет. В конце концов, они не на парад — диверсию устроить собрались.
— Слушай приказ: наша цель — аэродром. Задача: оттянуть на себя значительную группировку противника, отвлечь внимание и дать возможность товарищу капитану проникнуть на аэродром, захватить самолет. Оружие брать в бою. Рядовой Васечкин, рядовой Летунов — прикрываете капитана Банга на аэродроме.
— Есть!
— Цепью, налево за рядовым Камсоновым, шагом ма-арш!
Бойцы двинулись, кто легонько, кто невзначай, а кто и грубо, как Перемыст, отпихивая девушку в конец цепи.
— Сейчас допихаешься! — угрожающе прошипела она на Антона. Мужчина глянул на нее с насмешкой и вперед попер, будто не увидел и не услышал Лену.
"Хам!" — глянула на него и… была не глядя отодвинула Дроздовым.
Это было уже слишком, и девушка вознамерилась обойти его, однако на плечо легла рука капитана:
— Не спеши, — и улыбнулся обезоруживающе. У Лены весь пыл прошел. — Вместе пойдем, хорошо? Поговорить надо.
— Я все слышала, — призналась. — И все понимаю.
— Даже так? — улыбка спала. — Сдаю, значит, не заметил, что ты не спала.
— Вы, правда, мой дядя?
— Правда.
— Уверены?
Мужчина зыркнул на нее и усмехнулся:
— Ты не только в мать, ты еще и в отца… Твоя сестра, Надя, хранит в шкафу старую женскую сумочку.
Лена насторожилась — видела она ее: коричневая, потертая. Но откуда о ней мог знать полковник?
— В ней письма Яну, твоему отцу, с теми подробностями, что не оставляют сомнений. А еще вещи, которые принадлежали Марте: пудреница, блокнот, открытка с видом Каунаса — ее родного города. Эту открытку дарил ей твой отец, а привез и отдал ему ее я. Не спрашивай, откуда я знаю, что в сумке — ответа не будет. Но если доведется, посмотри — убедишься.
— Доведется. Мне теперь еще больше хочется познакомиться с отцом. Где он?
— Под Москвой. Заведующий хирургическим отделением.
— Получается я ехала не к нему, а от него. Странно.
— В жизни много странностей.
— Наша с вами встреча одна из них.
— Давай на «ты» племянница. Привыкай, не чужие. Если что… Всякое бывает — мой позывной "ноль шесть". Запомни. Я всегда помогу тебе, только постарайся, пожалуйста, выжить. Я не могу взять тебя с собой, потому что не знаю, что будет там, дома, и буду ли вообще.
— Здесь я больше пригожусь. Меня, конечно, не учили, как товарищей Санина и Дроздова — сама училась и кое-что могу.
— Запомни данные: Минск. Цветочная двенадцать. Костюхов Павел Валерьевич или Николин переулок семь — пять: Ставро Арина Ильинишна. Скажешь: "от ноль шестого". Они поймут, помогут. Гродно: Семеновская пятнадцать Лопухов Василий Севостьянович. Могилев: Конюхов переулок два Лапишинская Аделаида Адамовна. Запомнила?
— Да.
— Повтори.
Девушка повторила без запинки, не заметив одобряющего взгляда мужчины. Она никогда не жаловалась на память, слету запоминая даты, события, лица, страницы текста, и принимала это за норму. Но Банга явно восхитился ее «даром»:
— Я знал, что ты удивительная, — заулыбался. Девушка гордо расправила плечи: похвала вызвала уверенность, что не такая уж она никчемная. — Тогда запоминай дальше: Барановичи: Можух Семен Фадеевич — Кузнечная десять — двадцать два. Альмеш Аркадий Исакиевич — Лесная восемь.
