Альбигойский Крест. На Тулузу! - Виктор Васильевич Бушмин
– Пей, на здоровье! – Пожал плечами Филипп. – Принц стал ревниво относиться к моему вниманию, оказываемому семье сенешаля. Людовик, как я понял, сам имеет виды на старшего сына сенешаля. Помнится, намекал мне вскользь, что и сам бы не прочь, чтобы и у него были такие же верные вассалы после Бувина и Ла-Рош-о-Муана…
– И это хорошо. – Поддакнул епископ. – Короне нужны верные, преданные и честные люди. В противном случае – трон будет шатким…
– Эх, как ты заговорил витиевато! Сразу видно, что стал бумажной душой! – Засмеялся Филипп, демонстрируя редкие зубы, оставшиеся у него во рту. – Давай-ка, мой друг, излагай обычными словами…
– Давайте, сир. Можно и попроще. Я полагаю, что…
Король перебил его, укоризненно сказав:
– Попроще, мы же договорились…
– Сир, виноват. – Епископ по-военному вскочил и прижал руки к бедрам, вызвав улыбку у Филиппа. Потом, он сел и продолжил. – Надо кончать с графом Раймоном! Поперек горла он мне, хуже горькой редьки…
– Подождем еще чуть-чуть… – ответил король и отпил немного вина. Приятная теплота разлилась по его венам. – Пусть еще покуражится наш старый Раймон. Может быть, помоги мне Господи, его фиглярство надоест папе Римскому. А вот тогда! Тогда, мой друг, совсем другое дело…
– Сир. Гонцы увезли письма, адресованные королю Арагона, графам де Фуа и де Комминж. – Деловитым тоном произнес Герен. – Будут ли еще указания?..
– Будут. – Задумался Филипп. Он снова отхлебнул вина – несколько капель упали на его бархатный камзол, отороченный соболем и расшитый золотыми лилиями Капетингов. Король раздраженно поставил кубок и стал вытирать вино. – Надо же! Новый камзол!
Герен развел руками и ответил:
– Сир, не стоит переживать…
Филипп прервал свое занятие, поднял голову и ответил:
– Ты же знаешь, как я не люблю тратиться на одежды! Для меня большим удовольствием является выделение ливров на постройку новой крепости или, на худой конец, башни, чем на одежду! Напиши-ка нашему кузену Фридриху и попроси его, по старой дружбе, прижать хвост графу Прованса, чтобы, не дай Бог, не решился сунуть нос в Окситанию. Так прямо и напиши. И, вот еще что, пообещай ему, что если папа снова будет слишком артачиться и с увлечением кинется накладывать интердикты на его земли, королевство не пошлет ни единого воина против Фридриха…
– Прекрасно! Клянусь Гробом Господним! Просто и красиво! – Захлопал в ладони Герен.
Филипп посмотрел на него, осуждающе покачал головой и сказал, не сдерживая улыбки:
– У тебя, Герен, очень плохо получается корчить из себя льстивого царедворца. Хреновый ты фигляр!
– Зато, сир, я развеселил вас. Но, сир, позвольте мне остаться при своем мнении…
– Ты опять за свое, Герен! Пусть старый Раймон еще поживет немного. Такова моя воля. – Ответил ему король. – Ты лучше посмотри, какой сегодня удивительный закат! Глянь! По горизонту – просто красотища! Такого малинового заката я не видел с детства! А, посмотри, как небо ровно делится по цветам. Сразу над землей – стальной голубой, за ним – малиновый, который плавно переходит в фиолетовые тона! Герен, смотри! Такая красота! Над фиолетовым идет сочный голубой в синеву, а какие облачка! Как же они прекрасны! Серебристо-голубовато-розовые…
Епископ улыбнулся и посмотрел на закатное небо. Да, не хватало слов, чтобы описать все великолепие заката.
– Вам бы, сир, романтические сирвенты писать… – заметил епископ, любуясь пейзажем, открывающимся с вершины донжона. – Все-таки, лучше нашего неба ни встретишь нигде…
– Нечто похожее я слышал в Палестине, куда умудрился заманить этого прохвоста Ришара, царствие ему Небесное… – Филипп набожно перекрестился, посмотрел на Герена и сказал. – Там, помнится мне, один из местных сеньоров сказывал, что лучше их закатов нет нигде в мире. А по мне, мой друг, все закаты одинаковы, лишь бы они открывались над мирной землей, а не раскрашивали красным поля, и без того залитые кровью по самые уши! Что касается графа Раймона… – Филипп с шумом выдохнул воздух. – Пока я жив, пусть и Раймон живет, если сможет…
ГЛАВА V. Путь на Тулузу.
Каркассон. 25 сентября 1221 года.
Ги вышел из комнаты, услышав шарканье ног и приглушенные голоса, раздававшиеся в коридоре дома. Он увидел двух евреев-лекарей, бережно поддерживающих его сына под руки во время короткой, но обязательной прогулки.
– Бог мой, Ги, какая несказанная радость! – Сенешаль отодвинул одного из лекарей и осторожно перехватил руку раненого сына в районе локтя. – Позволь, я проведу тебя сам…
Лекарь отступил и поклонился. Отец повел Ги по коридору, направляясь к открытому балкону, выходившему в сад, разбитый с тыльной стороны дома сенешаля. Ги-младший, несмотря на свою худобу и бледность, старался идти твердой походкой, что, как догадался отец, доставляло ему немало трудностей, отзываясь в ране.
– Не надо, сын, иди так, как тебе удобно, – тихо произнес отец, – для меня радость видеть тебя живым, о чем не перестаю благодарить Господа. – Сенешаль вывел сына на балкон и аккуратно придержал за плечи, усаживая его на скамью. Ги де Леви жестом приказал лекарям оставить их наедине, после чего повернул свою голову к сыну и сказал. – Скоро мы выступаем из Каркассона!
– Мне уже доложили, отец. – Грустно улыбнулся сын. Его глаза, очерченные темными кругами, особенно контрастно выделялись на бледном лице. Он облизал пересохшие губы. – Ты собрался, все-таки, сжечь Тулузу. Это очень рискованно, отец. Город…
– Прекрасно! – перебил его сенешаль. – Слава Господу! Значит, всем уже известно! – Отец понизил голос до шепота и приблизился вплотную к уху своего сына. – Мы идем не на Тулузу. Мы идем жечь Сен-Феликс-де-Караман. Как тебе моя затея, а?..
Ги-младший восхищенно покачал головой:
– Потрясающе…
– Вот-вот, именно – потрясающе… – сенешаль погладил сына по голове. – А ты, мой родной, останешься в Каркассоне и примешь командование гарнизоном. Не волнуйся, я оставлю с тобой рядом несколько наших опытных рыцарей. Этого хватит, чтобы, в случае чего, удержать цитадель и замок в течение года или двух. Но, это не понадобится, – он сделал паузу, перекрестился и добавил, – я надеюсь…. Сейчас к нам подходят наемники. Мессиры де Марли и де Клэр, буквально, валятся с ног, но комплектуют и муштруют этот сброд, приводя его в некое подобие войска. Слава Господу, что среди этого сброда попадаются толковые воины, их-то и ставят командирами десятков. – Раненый с тоской посмотрел на своего отца. Ги де Леви улыбнулся и с сожалением сказал. – Не расстраивайся! На твой век еще хватит…
Ги-младший покачал головой и спросил:
– Как умерла Мария?..
Сенешаль разом помрачнел и опустил голову:
– Быстро. У меня на руках… – Он с трудом
