Рафаэль Сабатини - Шкура льва

— А для всех вас, кто бежит за ним, как овцы за бараном, — и Ротерби указал на герцога, — этим дело не кончится.

Бросив эту угрозу собравшимся, он вышел из комнаты, чтобы уже никогда более не переступать ее порога.

Майор Гаскойнь начал подбирать рассыпавшиеся по полу карты, мистер Кэрилл принялся помогать ему, и уже из-за закрытых дверей Ротебри услышал его слова: «Ну, Нед, вам сдавать».

Виконт выругался сквозь сжатые зубы и тяжело загрохотал вниз по лестнице.

Глава 10

Шпоры в бок

Мистер Кэрилл тоже вскоре покинул гостеприимное заведение Уайтса, чтобы успеть встретить дома друзей Ротерби. И прежде чем он ушел, едва ли не каждый из присутствующих выразил готовность быть его секундантом; он не мог отказать герцогу Уортону, а вторым выбрал майора Гаскойня.

Стояла ясная, сухая ночь, и мистер Кэрилл, желая немного размяться и освежиться, решил вернуться в гостиницу пешком. Придя домой, он узнал от Ледюка, что сэр Ричард Эверард ожидает его, и в следующую минуту был в объятиях своего приемного отца. Не тратя время на излишние приветствия и любезности, сэр Ричард сразу перешел к делу.

— Ну? Как твои успехи? — спросил он.

Мистер Кэрилл нахмурился и устало присел на стул.

— В отношении лорда Остермора все идет по вашему плану, но что касается меня, — он сделал паузу и вздохнул, — я бы предпочел оставаться в стороне.

Сэр Ричард испытующе посмотрел на него.

— Как так? Что ты имеешь в виду?

— Я не могу забыть, что Остермор мой отец, и, несмотря на все сказанное между нами и все ваши доводы, задача, стоящая передо мной, выше моих сил.

— А твоя мать, Жюстен? — печально спросил сэр Ричард, и в его тоне слышалось горькое разочарование в юноше, которого он любил, как родного сына.

— Зачем возвращаться к этому? Я отлично знаю слова, которые вы можете сказать. Тысячи раз я сам мысленно повторял их, пытаясь укрепить себя. Но тщетно. Будь Остермор другим, все могло бы сложиться иначе. Он оказался слабым, ограниченным человеком, не способным разбираться в происходящем так, как мы с вами. Его поступки нельзя мерить нашими мерками.

— Значит, ты решил простить его? — в ужасе воскликнул сэр Ричард и с неодобрением посмотрел на своего приемного сына.

— О, нет! Я не знаю. Клянусь, я не знаю! — с болью в голосе вскричал мистер Кэрилл. Он встал и зашагал по комнате. — Нет, — несколько успокоившись, продолжал он, — я не простил его. Я обвиняю его, и куда более сурово, чем вы полагаете, потому что теперь знаю, как он думал о моей матери. Но я могу осудить его, а не исполнить приговор.

Мистер Кэрилл замолчал и остановился перед столом, за которым сидел сэр Ричард. Глядя прямо ему в лицо, он умоляющим голосом продолжил:

— Сэр Ричард, это дело не для вашего воспитанника. Вы постарались сделать из меня джентльмена и привить мне понятия чести и собственного достоинства. Теперь же вы хотите, чтобы я забыл все это и стал настоящим Иудой.

Его слова задели за живое сэра Ричарда, несчастного фанатика, все помыслы которого сосредоточились на мщении, который только ими и жил, словно говеющий монах, проводящий весь пост в предвкушении пасхального изобилия.

— Жюстен, — медленно проговорил он, и складки на его лице обозначились еще глубже, — ты забываешь одну вещь. Честь существует только для людей чести. Но глупо говорить о ней, когда дело касается подлеца. Сейчас ты думаешь только о себе. А вспомнил ли ты обо мне? Все сказанное тобой можно в той же степени — и даже в большей — отнести и ко мне.

— Да, но он не ваш отец. Поверьте мне, я говорю не сгоряча. Меня непрестанно терзают мысли о ноше, которую я взвалил на себя. Лишь однажды, когда я вручил ему письмо, она показалась мне по плечу. Но тогда я был вне себя, а, остыв, понял, что, если мне суждено исполнить задуманное вами, вся моя дальнейшая жизнь будет отравлена раскаянием.

— Раскаянием? — недоуменно откликнулся сэр Ричард. — Раскаянием? — с гневом повторил он и горько рассмеялся. — Что с тобой произошло, мой мальчик? Разве лорд Остермор не заслуживает наказания? Неужели ты на самом деле так считаешь?

— Нет. Он причинил страдания и, в свою очередь, должен пострадать — именно так я понимаю справедливость. Но, в конце концов, Остермор всего лишь несчастный эгоист, не способный понять всю тяжесть содеянного им. Он проклят в своем сыне Чарлзе, поскольку отец глупца не знает радости; он ненавидит его, а сын презирает отца. Его жена — мегера, отравляющая каждый час его жизни. Может ли человек, влачащий столь плачевное существование, вызывать иные чувства, кроме жалости?

— Жалости? — вскричал сэр Ричард. — Жалости? Ха! Он станет куда более жалким, когда я разделаюсь с ним.

— Пусть так. Но, если вы любите меня, подыщите для этого кого-нибудь другого.

— Если я люблю тебя? — отозвался сэр Ричард и укоризненно взглянул на Кэрилла. — Надо ли говорить «если»? Разве ты не все, что у меня есть, разве ты не мой сын?

Он протянул руки, и Жюстен с любовью схватил их и крепко сжал.

— Мальчик мой, неужели ты не сможешь выкинуть из головы этот вздор и быть достойным памяти твоей матери — благородной леди?

Мистер Кэрилл побледнел и опустил голову. Он знал, что причиняет сэру Ричарду боль, а любовь и сострадание к нему всегда перевешивали любые аргументы. Кэрилл упрекал себя за эту слабость, но ничего не мог с собой поделать.

— Мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели на все моими глазами, — вздохнул он, делая последнюю попытку воспротивиться неизбежному, — лорд Остермор постарел, и некогда посеянные им зерна зла дали всходы. Я думаю, никто в мире не станет оплакивать его смерть — за исключением, быть может, мисс Уинтроп.

— И поэтому тебе его жалко? — холодно спросил сэр Ричард. — На что иное он мог рассчитывать? Что посеешь, то и пожнешь. Я буду удивлен, если хоть кто-то вспомнит его добрым словом.

— И даже в этом случае оно будет вдохновлено скорее благодарностью, чем любовью, — задумчиво ответил мистер Кэрилл.

— Кто эта мисс Уинтроп?

— Его подопечная. Самая прекрасная девушка из всех, кого я видел, — с энтузиазмом сказал мистер Кэрилл, и глаза сэра Ричарда сузились.

— Ты знаком с ней? — предположил он.

Не вдаваясь в подробности, мистер Кэрилл во второй раз за этот вечер описал обстоятельства, при которых он впервые встретился с Ротерби и познакомился с Гортензией.

Сэр Ричард сардонически кивнул.

— Хм-м, сынок идет по стопам отца. Не сомневаюсь, он будет достойным наследником лорда Остермора. Не как же девушка? Расскажи мне о ней. Как она связалась с ними?

— Я мало что знаю об этом. Я слышал, что ее отец был другом Остермора и, умирая, назначил его опекуном своей дочери. Ее состояние, кажется, весьма скромное. Как ни странно, граф выполняет свои обязанности с рвением и настоящей заботой. Но кто мог бы поступить иначе, имея дело с этой милейшей девушкой? Жаль, что вы не видели ее! — в волнении мистер Кэрилл принялся расхаживать по комнате. — Она среднего роста, темноволосая, худощавая, держится изысканно-элегантно, и какое красивое благородное лицо. А глаза — о, Боже! Глядя в них даже преисподняя может показаться раем:

«Любовь в ее глазах прекрасныхСпособна исцелить слепого».

Сэр Ричард с откровенным неудовольствием взирал на него.

— Так вот в чем дело! — наконец сказал он.

— В чем? — недоуменно спросил мистер Кэрилл, так внезапно возвращенный с небес на землю.

— Мне кажется, я понял причину и твоих угрызений совести, и симпатий к Остермору, и нежелания выполнить свой священный долг.

— Нет, клянусь вам, это не так! — негодующе вскричал мистер Кэрилл. — Знакомство с мисс Уинтроп могло бы только подстегнуть меня. Теперь я в полной мере осознал зло, причиненное мне лордом Остермором — он отнял у меня имя, которое я мог бы предложить женщине.

Но внимательно наблюдавший за ним сэр Ричард лишь покачал головой и печально вздохнул.

— Фи! Жюстен, зачем себя обманывать? Ты пытаешься убедить себя, но для меня все ясно, как день. В твоей жизни появилась женщина, и тебе хватило одной-двух встреч с ней, чтобы позабыть и о своей матери, и о цели своей — отомстить за нее. О, Жюстен, Жюстен! Я думал, ты сильнее.

— Вы ошибаетесь. Клянусь вам, все это не так.

Сэр Ричард мрачно взглянул на него:

— Ты уверен — ты абсолютно уверен?

Мистер Кэрилл опустил глаза. Впервые ему в голову пришла мысль, что сэр Ричард, возможно, прав.

— Докажи мне это, Жюстен, — умоляюще воскликнул сэр Ричард. — Скажи, что будешь тверд с лордом Остермором. Вспомни, сколько зла он причинил. — Ричард Эверард встал и вновь схватил мистера Кэрилла за плечи. — Придет время, и он узнает, чья рука его поразила. Он узнает, что Немесида[23] тридцать лет ждала своего часа, прежде чем нанести смертельный удар. И он испытает адские мучения, еще в этом мире, будучи ввергнут в геенну огненную. Это Божья кара, мой мальчик! И ты не хочешь быть Его карающей десницей? Неужели ты сможешь забыть о страданиях матери только из-за того, что взглянул в глаза девушки, которая…