Рафаэль Сабатини - Шкура льва

— Фиктивному браку? — в изумлении вскричал герцог, и вокруг раздались недоверчиво-возмущенные возгласы.

— Негодяй, — начал Ротерби, собираясь броситься на обидчика, но Коллис, Стэплтон и сам герцог помешали ему, встав между ним и Кэрилл ом. Все повскакивали с мест, и лишь один мистер Кэрилл остался сидеть в кресле, лениво теребя карты и иронично улыбаясь. Что ж, он заставит Ротерби горько пожалеть о затеянной ссоре.

— Полегче, милорд, — герцог попробовал успокоить виконта, — этот джентльмен задел вашу честь. Но так дело не может кончиться. Надо выслушать его.

— Ну нет! — заревел багровый от гнева Ротерби. — Ну нет! Я убью его, как собаку.

— Но прежде, чем я умру, джентльмены, — проговорил мистер Кэрилл, — вам следует узнать эту грустную историю со слов очевидца.

— Очевидца. Вы были там? — послышалось отовсюду.

— Я готов рассказать, как мы познакомились с милордом, но мне трудно не упомянуть об обстоятельствах, при которых произошла наша встреча — настолько тесно одно связано с другим.

Вне себя от ярости, Ротерби попытался вырваться из державших его рук.

— Неужели вы станете слушать его? — заревел виконт, не отдавая отчета своим словам. — Он шпион, повторяю, он шпион короля Якова. Он не имеет права появляться здесь. Он не достоин. Я не знаю, как он очутился здесь, но…

— Это нетрудно узнать, ваша светлость, — неожиданно раздался спокойный голос Стэплтона, — мистер Кэрилл здесь по моему приглашению.

— Гаскойнь и я тоже просили его сегодня быть нашим гостем, — добавил сэр Гарри Коллис. — Я готов поручиться за него перед каждым, кто сомневается.

Ротерби тупо уставился на защитников мистера Кэрилла, получив отпор с совершенно неожиданной стороны. Герцог Уортон шагнул в сторону, нахмурился и взглянул в монокль на лорда Ротерби.

— Простите меня, Гарри, — сказал он, обращаясь к сэру Коллису, — но, я полагаю, вы поймете уместность моего вопроса, которым я хочу положить конец этим недомолвкам и выяснить, с кем все же мы имеем дело и в какой степени можно доверять его сведениям, если они будут касаться Ротерби. Итак, при каких обстоятельствах вы познакомились с мистером Кэриллом?

— Я знаю его уже двенадцать лет, — с готовностью ответил Коллис, — и не только я, но и Стэплтон, и Гаскойнь, и многие другие, с кем мы вместе учились в Оксфорде. Мы со Стэплтоном постоянно поддерживали знакомство — вернее сказать, дружбу — с мистером Кэриллом и несколько раз гостили в его поместье Малиньи в Нормандии. Мистер Кэрилл всегда предпочитал жить в стране, где родился, и лишь поэтому не был представлен ранее вашей светлости. Достаточно ли сказанного, чтобы опровергнуть лживые слова виконта?

— Лживые? Как вы смеете обвинять меня во лжи, сэр? — заревел Ротерби.

Но герцог — человек недюжинной проницательности и крепости духа, сохранившихся в нем, несмотря на распутный образ жизни — успокоил его.

— Всему свое время, Чарлз, — сказал командир «Храбрых Зайцев». — Сперва выслушаем мистера Кэрилла.

— О, дьявольщина! Ваша светлость, неужели вы берете его сторону?

— Никаких сторон. Но я должен — мы все просто обязаны — разобраться в этом деле.

Ротерби оскалился в усмешке и попытался огрызнуться:

— Неужели командир «Храбрых Зайцев» собирается устроить суд чести?

— Вы, ваша милость, ничего не добьетесь нападками, — предостерег Уортон ледяным тоном. — Мистер Кэрилл, — с серьезным видом обратился герцог, — слова сэра Гарри являются хорошей рекомендацией и подтверждают ваше право пользоваться гостеприимством Уайтса. Вы, однако же, позволили себе сделать некоторые намеки, касающиеся его милости лорда Ротерби. Вы должны прояснить их или принести свои извинения.

Мистер Кэрилл щелчком захлопнул табакерку. В комнате воцарилось молчание, и все присутствующие в ожидании столпились около стола, за которым сидел мистер Кэрилл. Ротерби еще раз попытался вмешаться, но Уортон, чувствовавший себя теперь хозяином положения, безапелляционно заявил:

— Если вы, милорд, помешаете мистеру Кэриллу говорить, мы решим, что вы боитесь его рассказа, и нам придется выслушать его в ваше отсутствие. Не думаю, чтобы это вам понравилось.

Побледневший Ротерби замолчал, а мистер Кэрилл в непринужденной и дружелюбной манере приступил к повествованию о случившемся в «Адаме и Еве», в Мэйдстоуне, излагая лишь голые факты и старательно избегая приукрашиваний. Он сообщил, как милорд, узнав о присутствии в гостинице путешественника из Франции, попросил его быть свидетелем бракосочетания, чем сразу же возбудил подозрения последнего, и как ему удалось вывести на чистую воду лжесвященника.

Рассказ мистера Кэрилла был выслушан в напряженном молчании, не предвещавшем ничего хорошего для лорда Ротерби. Присутствующие, за редким исключением записные повесы, всегда рады были позлословить насчет жертвы любовной интриги. Никто из них не осудил бы человека, убежавшего с женой, сестрой или дочерью приятеля. Все это было для них лишь игрой, и отец, муж или брат, не способный защитить своих близких, заслуживал презрения. Но во всякой игре — пусть даже самой отвратительной — есть свои правила. Лорд Ротерби нарушил их. Он прибегнул к низкому обману, да еще имея дело с девушкой, у которой не было никого, чтобы отомстить за нее. И теперь в устремленных на Ротерби взглядах читалось откровенное презрение и осуждение.

— Отличная история, черт побери! — воскликнул герцог, когда мистер Кэрилл замолчал. — Отличная история, лорд Ротерби. Я могу переварить многое, но сейчас меня едва не стошнило!

— Хм! Вы, ваша светлость, я не узнаю вас, — ухмыльнулся Ротерби, — командир «Храбрых Зайцев», магистр клуба «Пламя Преисподней«…стал чересчур щепетилен там, где дело касается развлечений.

— Развлечений? — брови герцога удивленно поползли вверх. — Развлечений? Ха! Так, значит, вы ничего не отрицаете?

После слов герцога стоявшие рядом с лордом Ротерби отпрянули от него. Он заметил это и, дрожа от ярости и досады, презрительно рассмеялся:

— Что это? О, да! Вы во всем готовы подражать его светлости, и его мнение для вас — закон. Но что касается вас, сэр, — он повернулся к Кэриллу, — то вам придется подтвердить свою историю со шпагой в руке.

— Если кто-нибудь сомневается в моих словах, я могу сделать их более убедительными, — ответил мистер Кэрилл.

— И как же?

— У меня есть свидетели.

— Отлично, Кэрилл! — одобрил его Стэплтон.

— А если я скажу, что вы все лжете — вы и ваши свидетели?

— Тогда вы сами окажетесь лжецом, — парировал Кэрилл.

— И, кроме того, об этом надо было говорить раньше, — вставил герцог.

— Ваша светлость, — вскричал Ротерби, — разве мои дела касаются вас?

— Слава Богу, нет!

Ротерби с презрением нахмурился, взглянув на человека, который всего десять минут назад считался его другом и собутыльником, и опять повернулся к Кэриллу.

— Ну? Что вы скажете? — задал он дурацкий вопрос.

— Думаю, я уже все сказал, — ответил мистер Кэрилл, и герцог громко расхохотался.

Лицо Ротерби исказилось от гнева.

— Ха! А вам не кажется, что вы сказали слишком много?

— А вам? — скучающе поинтересовался мистер Кэрилл.

— Черт побери! Ни один джентльмен не оставит этого просто так.

— Возможно, но о каком джентльмене вы говорите?

— О себе! — взревел Ротерби.

— Я понял; однако вы уверены, что вас можно считать им?

В ответ Ротерби разразился жуткими проклятиями.

— Я проучу вас, — пообещал он, — ждите сегодня же вечером моих друзей.

— Хотел бы я знать, кто это будет, — произнес Коллис в пустоту.

Ротерби резко повернулся к нему.

— Сэр Гарри, вы можете пожалеть о своих словах, — прорычал он.

— Мне кажется, — лениво заметил герцог Уортон, — что вы, ваша милость, нарушаете мир и согласие в нашем обществе.

На мгновение Ротерби оторопело замер. Но в следующую секунду он схватил со стола подсвечник и запустил бы им в мистера Кэрилла, если бы ему не помешали.

— Ждите сегодня моих друзей, — еще раз повторил он, когда несколько пришел в себя.

— Я уже слышал об этом, — устало ответил мистер Кэрилл. — Я постараюсь достойно принять их.

Ротерби отрывисто кивнул и направился к двери. Его уход сопровождался полным молчанием. На лице каждого из присутствующих он читал приговор — никто здесь больше не считал его своим приятелем, и он знал, что завтра так будет думать весь город. Около дверей виконт остановился и в последний раз дал выход переполнявшей его ярости.

— А для всех вас, кто бежит за ним, как овцы за бараном, — и Ротерби указал на герцога, — этим дело не кончится.

Бросив эту угрозу собравшимся, он вышел из комнаты, чтобы уже никогда более не переступать ее порога.