Рафаэль Сабатини - Одиссея капитана Блада

Рафаэль Сабатини. Одиссея Капитана Блада

-

изд. Минск, "Юнацва", 1990 г.OCR Палек, 1998 г.

-

Глава I. ПОСЛАНЕЦ

Питер Блад, бакалавр note 1 медицины, закурил трубку и склонился надгоршками с геранью, которая цвела на подоконнике его комнаты, выходившейокнами на улицу Уотер Лэйн в городке Бриджуотер.Блад не заметил, что из окна на противоположной стороне улицы за ним сукором следят чьи-то строгие глаза. Его внимание было поглощено уходом зацветами и отвлекалось лишь бесконечным людским потоком, заполнившим всюузенькую улочку. Людской поток вот уж второй раз с нынешнего утра струилсяпо улицам городка на поле перед замком, где незадолго до этого Фергюсон,капеллан герцога, произнес проповедь, в которой было больше призывов кмятежу, нежели к богу.Беспорядочную толпу возбужденных людей составляли в основном мужчины сзелеными веточками на шляпах и с самым нелепым оружием в руках. У некоторых,правда, были охотничьи ружья, а кое у кого даже мечи. Многие были вооружены

только дубинками; большинство же тащили огромные пики, сделанные из кос,

страшные на вид, но мало пригодные в бою. Среди этих импровизированныхвоинов тесы, каменщики, сапожники и представители других мирных профессий.Бриджуотер, так же как и Таунтон, направил под знамена незаконнорожденногогерцога почти все свое мужское население. Для человека, способного носитьоружие, попытка уклониться от участия в этом ополчении была равносильнапризнанию себя трусом или католиком.Однако Питер Блад – человек, не знавший, что такое трусость, –вспоминал о своем католичестве только тогда, когда это ему требовалось.Способный не только носить оружие, но и мастерски владеть им, он в этоттеплый июльский вечер ухаживал за цветущей геранью, покуривая трубку с такимбезразличием, будто вокруг ничего не происходило, и даже больше того, бросалвремя от времени вслед этим охваченным военной лихорадкой энтузиастам слова

из любимого им Горация note 2: "Куда, куда стремитесь вы, безумцы? "

Теперь вы, быть может, начнете догадываться, почему Блад, в чьих жилахтекла горячая и отважная кровь, унаследованная им от матери, происходившейиз рода морских бродяг Сомерсетшира, оставался спокоен в самый разгарфанатичного восстания, почему его мятежная душа, уже однажды отвергшаяученую карьеру, уготованную ему отцом, была невозмутима, когда вокруг всебурлило. Сейчас вы уже понимаете, как он расценивал людей, спешивших под такназываемые знамена свободы, расшитые девственницами Таунтона, воспитанницамипансионов мадемуазель Блэйк и госпожи Масгров. Невинные девицы разорвалисвои шелковые одеяния, как поется в балладах, чтобы сшить знамена для армииМонмута. Слова Горация, которые Блад презрительно бросал вслед людям,бежавшим по мостовой, указывали на его настроение в эту минуту. Все эти людиказались Бладу глупцами и безумцами, спешившими навстречу своей гибели.

Дело в том, что Блад слишком много знал о пресловутом Монмуте и его

матери – красивой смуглой женщине, чтобы поверить в легенду о законностипритязаний герцога на трон английского короля. Он прочел нелепуюпрокламацию, расклеенную в Бриджуотере, Таунтоне и в других местах, вкоторой утверждалось, что "… после смерти нашего государя Карла II правона престол Англии, Шотландии, Франции и Ирландии со всеми владениями иподвластными территориями переходит по наследству к прославленному иблагородному Джеймсу, герцогу Монмутскому, сыну и законному наследнику КарлаII".Эта прокламация вызвала у него смех, так же как и дополнительное

сообщение о том, что "герцог Иоркский Яков note 3 приказал отравить покойного

короля, а затем захватил престол".Блад не смог даже сказать, какое из этих сообщений было большей ложью.Треть своей жизни он провел в Голландии, где тридцать шесть лет назадродился этот самый Джеймс Монмут, ныне объявивший себя милостью всевышнегокоролем Англии, Шотландии и т.д. и т.п. Блад хорошо знал настоящих родителейМонмута. Герцог не только не был законным сыном покойного короля, якобысочетавшегося секретным браком с Люси Уолтере, но сомнительно даже, чтобыМонмут был хотя бы его незаконным сыном. Что, кроме несчастий и разрухи,могли принести его фантастические притязания? Можно ли было надеяться, чтострана когда-нибудь поверит такой небылице? А ведь от имени Монмутанесколько знатных вигов note 4 подняли народ, на восстание.

– "Куда, куда стремитесь вы, безумцы? "

Блад усмехнулся и тут же вздохнул. Как и большинство самостоятельномыслящих людей, он не мог сочувствовать этому восстанию. Самостоятельно жемыслить его научила жизнь. Более мягкосердечный человек, обладающий егокругозором и знаниями, несомненно нашел бы немало причин для огорчения привиде толпы простых, ревностных протестантов, бежавших, как стадо овец набойню.К месту сбора – на поле перед замком – этих людей сопровождалиматери, жены, дочери и возлюбленные. Они шли, твердо веря, что оружие в ихруках будет защищать право, свободу и веру. Как и всем в Бриджуотере, Бладубыло известно о намерении Монмута дать сражение нынешней ночью. Герцогдолжен был лично руководить внезапным нападением на королевскую армию,которой командовал Февершем, – она стояла лагерем у Седжмура. Блад былпочти уверен, что лорд Февершем прекрасно осведомлен о намерениях своегопротивника. Даже если бы предположения Блада оказались ошибочными, он все жеимел основания думать именно так, ибо трудно было допустить, чтобыкомандующий королевской армией не знал своих обязанностей.Выбив пепел из трубки, Блад отодвинулся от окна, намереваясь его

закрыть, и в это мгновение заметил, что из окна дома на противоположной

стороне улицы за ним следили враждебные взгляды милых, сентиментальныхсестер Питт, самых восторженных в Бриджуотере обожательниц красавца Монмута.Блад улыбнулся и кивнул этим девушкам, с которыми находился в дружескихотношениях, а одну из них даже недолго лечил. Ответом на его приветствие былхолодный и презрительный взгляд. Улыбка тут же исчезла с тонких губ Блада;он понял причину враждебности сестер, возросшей с тех пор, как на горизонтепоявился Монмут, вскруживший головы женщинам всех возрастов. Да, сестрыПитт, несомненно, осуждали поведение Блада, считая, что молодой и здоровыйчеловек, обладающий военным опытом, мог бы помочь правому делу, а он в этотрешающий день остается в стороне, мирно покуривает трубку и ухаживает зацветами, в то время как все мужественные люди собираются примкнуть к

защитнику протестантской церкви и готовы даже отдать за него свои жизни,