Елизавета I - Маргарет Джордж
Повязку с него сняли, правую сторону его лица пересекал страшный багровый шрам. Вид у него был оцепенелый, как будто он не понимал, что происходит. Представитель короны зачитал обвинения и приговор. Подошли священники и принялись вполголоса что-то говорить обоим. Затем чиновник спросил, желают ли они произнести последнее слово.
Кристофер вдруг словно очнулся от оцепенения. Он четким голосом произнес, что он изменник и заслуживает смерти. Потом сказал, что прощает всех своих врагов, в особенности сэра Уолтера Рэли. А потом воскликнул:
– Я умираю католиком! – Он повел вокруг безумным взглядом и увидел меня. – Нет, нет! Уходи!
Но мои ноги словно приросли к земле, и тогда он добавил:
– Исполни мое последнее желание!
Он отпустил меня. Я могла уйти и не быть свидетельницей его ужасного конца. Я повиновалась. Зажав ладонями уши, я развернулась и побежала по склону холма вниз. Но ничто не могло заглушить злорадного рева, которым разразилась толпа, когда палач нанес удар.
87. Елизавета
Апрель 1601 года
Пасхальное утро, 12 апреля. Зима осталась позади – вся, совсем, – и тьма, которая опустилась 25 февраля, в Пепельную среду, когда был казнен Эссекс, наконец-то отступила.
Мгла, которая сопровождала в этом году Великий пост – как в природе, с ее промозглыми туманами и упорными заморозками, так и в моем сердце, – рассеялась. Мне казалось, что птичьи трели и яркая желтизна новых цветов не вернутся больше никогда, а если и вернутся, то не принесут мне никакой радости. Однако же они по-прежнему обладали магической способностью придавать всему новизну.
По всей стране люди собирались, чтобы посмотреть, как играет в пасхальное утро солнце, – это было старое поверье. Мы поставили перед восточным окном в моих личных покоях миску с водой, чтобы поймать это явление. Мы с Кэтрин и Хеленой склонились над ней, глядя во все глаза, но солнце играло только из-за ряби на воде.
– Наверное, чтобы увидеть, нужно верить по-настоящему, – сказала Кэтрин. – Нужно смотреть глазами ребенка.
– Да, а мы все слишком старые и слишком многое повидали на своем веку, – подхватила Хелена. – Даже малышка Юрвен уже обретает взрослый взгляд. Это, скорее всего, последняя Пасха, когда она видит, как играет солнце.
– Скорее всего, – согласилась я. – Ей ведь уже тринадцать.
Столько же было и мне, когда умер отец. В тот день я стала взрослой.
– Я приглашу ее обратно ко двору.
Сделать это было необходимо, ведь она потеряла родственника, и теперь я навеки буду ассоциироваться с его смертью, если снова не приближу ее к себе.
В этом году мы задержались в Ричмонде дольше обычного, хотя в прошлые года к этому времени уже всегда перебирались в Гринвич. Зато Хелена могла побыть со мной подольше, и я наслаждалась ее обществом. Облачившись по случаю праздника в самые роскошные свои наряды, мы вместе со всей дворцовой челядью отправились на Пасхальную службу. Бледные огоньки сотен тоненьких свечек, теплившихся в Королевской капелле, были невидимы в ослепительном солнечном свете, лившемся сквозь высокие окна; лишь пламя толстой пасхальной свечи, которая должна была гореть сорок дней, ярко выделялось даже на его фоне.
Вскоре напомнил о себе и внешний мир в лице французских и шотландских послов. И те и другие явились из-за Эссекса – французы c целью выяснить, что произошло, шотландцы потому, что мы их вызвали. К тому времени, когда Яков ответил на призыв Эссекса послать войска, чтобы помешать Сесилу подчинить себе правительство и передать корону испанцам, Эссекс был уже мертв. Посланники Якова храбро исполнили свою дипломатическую миссию, приложив все усилия к тому, чтобы отмежеваться от падшего придворного. Я приняла шотландцев благосклонно и заверила их в нашей неизменной дружбе и поддержке. Их явно подмывало поднять вопрос престолонаследия, однако же мой предостерегающий взгляд они истолковали верно.
Что же до французов, Генрих IV послал маршала Бирона принести мне соболезнования и выразить радость по случаю моего благополучного избавления. Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы принять его должным образом, но необходимо было во что бы то ни стало заручиться поддержкой французов, в особенности на ближайшие несколько месяцев, когда мы намеревались положить конец затянувшейся, изматывающей и бессмысленной войне с Испанией.
Я улыбалась, подтрунивала и льстила Бирону. Когда разговор зашел об Эссексе, я заверила, что пощадила бы его, если бы могла. Я сопроводила эти слова печальным вздохом. Если бы я только могла… я бы столько всего сделала. Или не сделала.
– Мадам, – произнес он доверительным тоном, склоняясь ко мне, – знаете ли вы, что сказал мой господин, услышав, как мастерски вы справились с восстанием?
– Нет, даже не догадываюсь, – отозвалась я и стала ждать, когда он поведает мне об этом.
– Он сказал: «Она единственный истинный король! Она единственная умеет править!»
– Вот как, – произнесла я, против воли польщенная.
Однако при мысли о том, что меня наконец-то признали равной среди королей, ревнивая и мелочная струнка моей души торжествующе запела, обращаясь к моему отцу. В сыне или не в сыне, но он получил то, что искал в наследнике трона.
После того как французских посланников спровадили, настало время заняться делами в своем отечестве. Ост-Индская компания намеревалась отправить четыре корабля на Дальний Восток. Однако они желали заручиться моим благословением и просили меня написать грамоты экзотическим правителям, с которыми предполагали встретиться, а также предоставить подарки, которые не стыдно было бы им преподнести.
– Ибо если мы явимся от имени королевы, – заявил представитель компании, – они отнесутся к нам с большей благосклонностью.
– Да они обо мне никогда даже не слышали, – возразила я.
– О, это не имеет никакого значения. Одного вида королевской печати будет достаточно, чтобы произвести на них впечатление.
– Сколько правителей вы рассчитываете встретить?
– Думаю, с полдюжины. Вы сможете написать для нас достаточное количество грамот?
– Я могу составить текст, а место для имени не заполнять, чтобы вы могли потом сделать это сами, – предложила я. – Какие же подарки могут прийтись этим правителям по вкусу?
– Что-нибудь из Англии. Только такое, что не промокнет, не сломается и не испортится за время долгого путешествия по морю.
– Ну и задачку же вы мне задали, господа, – покачала я головой. – Нелегко найти что-то сугубо английское и при этом удовлетворяющее всем вашим требованиям.
– Да, и еще оно должно быть небольшого размера. Места
