Неля Гульчук - Загадка Александра Македонского
Таиду, Иолу и юношу обступили со всех сторон любопытные, но юноша не обращал на них никакого внимания.
Он взял Таиду за плечи, поворачивал во все стороны и говорил отрывистыми фразами сам себе, ни к кому не обращаясь.
– Какая линия… блеск глаз…
Иола переводила взгляд с юноши на удивленную подругу.
– Какой-то сумасшедший! – шепнула она Таиде.
– Склони голову на плечо!.. Сними пеплум!.. Покажи всем свою красоту!..
Таида, схватив Иолу за руку, попыталась ускользнуть из рук юноши… Девушки быстро отошли в глубь комнаты. Толпа молодежи последовала за ними.
– Оставь меня в покое!.. Эвклид, что происходит?
Но Эвклид лишь улыбался, явно наслаждаясь происходящим.
– Я вам запрещаю приближаться ко мне! – гневно крикнула Таида.
– Ты сердишься? – удивился юноша. – Если боги создали тебя совершенной, то это для того, чтобы ты радовала своей красотой человеческие взоры… Сними одежды!.. Покажись во всей красоте!..
Таида, наслышавшись о нравах молодых афинян, подумала, что этот – один из наиболее опасных. Она потащила Иолу к выходу. Но по знаку хозяина дома рабы преградили им дорогу.
– Выпустите нас сейчас же! – приказала Таида.
Эвклид, рассмеявшись, решил представить гетерам молодого безумца:
– Не бойтесь его! Он художник! Это Орест!..
– Орест! – воскликнула Таида и неожиданно ослепительная улыбка осветила ее лицо.
Взгляд Ореста остановился на больших прекрасных глазах Таиды.
– Понятно. Ты приняла меня за очередного поклонника, – невнятно пробормотал он. – Запомни, мой культ – красота и божественные формы. Я изображу тебя на своей фреске в образе Афродиты.
Таида с благодарностью протянула Оресту свои изящные руки. Он задержал ее руки в своих.
– Красивая рука, счастливая рука!
– Предскажи ей ее судьбу по линиям руки, как тебя учили недавно, – сказал наблюдавший за ними Эвклид.
– Ты хочешь этого? – спросил Орест у Таиды.
Гетера кивнула в знак согласия.
Орест стал внимательно рассматривать строение и линии руки Таиды.
– Красноречие, слава, талант танцовщицы и любовь сделают тебя царицей.
– Царицей! – повторили все.
Иола впервые за все последние дни улыбнулась.
– Это невозможно! – смущенно прошептала Таида.
– Да здравствует царица! – смеясь, воскликнули гости.
Эвклид попытался объяснить гостям двойной смысл предсказания:
– Это значит, что у нее будет много поклонников.
– Очень богатых и знаменитых, – добавил один из гостей.
– Не все богатые знамениты, не все знаменитые богаты, – поправил его Орест.
Пир протекал с возлияниями богам, с песнями, смешанными с поцелуями и объятиями. Иола отказывалась выбрать себе поклонника.
Орест, возлежащий рядом с Таидой, не сводил с нее восторженных глаз.
– Только художники и поэты возвратят когда-нибудь Афинам их блеск и гордость. Политики и военачальники обрушили наш город в пучину зла. Даже великий Апеллес ударился в политику. Зачем ему война? Художники должны воспевать красоту!..
– Разве ты не собираешься последовать за ним? Я слышала, он зовет тебя…
– Если все художники покинут Афины, то что станется с нашим великим городом?
– Но ведь царь Александр хочет отомстить персам за поругание афинских святынь… Он уже переплыл Геллеспонт…
– Ненавижу македонцев. Они грубы и невежественны. Их удел – насилие и войны… Одна тирания сменит другую… Священная красота не должна думать о безумии. Красота должна думать о красоте…
– Значит, ты не поедешь вслед за своим учителем?
– Только если ты последуешь вместе со мной, – осушив очередной кубок, смеясь, сказал художник.
Таида почувствовала, как его губы слегка коснулись ее губ.
– О богиня моей жизни!
Сердце Таиды учащенно забилось. В ее сознании зазвучал голос, жесткий и осуждающий. Но она осталась глуха к нему. Сейчас ничто не было важным, только одно – уговорить Ореста уехать вместе с ней в армию Александра.
Скучающая Иола подошла к подруге:
– Ты не обидишься, если я покину тебя?
– Сейчас поздно. Тебя кто-нибудь проводит?
– Желающих меня проводить достаточно.
– Тогда до встречи! – кивнула подруге Таида.
– Желаю хорошо повеселиться и одержать победу!
Таида рассмеялась:
– Непременно постараюсь воспользоваться твоим советом.
Ночь вступила в свои права. Яркая луна освещала улицы Афин. Орест и. Таида решили пройтись по ночному городу до дома Таиды.
Серп нарождающегося месяца, выскользнув из-под серебристого облачка, освещал мягким светом безлюдную улицу.
– Не могу понять тебя, Таида, почему ты так стремишься попасть в армию Александра? Македонцы живут только убийством и кровью. Неужели ты не боишься войны?
– Я не боюсь, – сказала она после недолгого молчания. – Я только предвижу будущее. Мы должны отомстить персам…
– Месть – это низменное чувство. Оно недостойно женщины. Ты должна служить красоте. В этом твое призвание.
Таида страстно воскликнула:
– Неужели ты остался бы равнодушным, если бы увидел сыновей Эллады униженными, голодными, потерявшими образ человеческий?
Она опустила голову, затем взволнованно продолжила:
– Наступит день, когда царь Александр воссядет на троне персидских царей, и мир преклонит колени перед его мощью!
Но Орест мало вникал в смысл слов Таиды. Он наслаждался музыкой ее голоса.
– Я люблю тебя, божественная эллинка! – воскликнул художник.
Прежде чем Таида успела ответить на его порыв, на улице раздался взрыв смеха.
Таида и Орест, растерянно, ничего не понимая, вглядывались в темноту. Навстречу им бежало двое молодых людей. Один бросился на Ореста, другой хотел схватить Таиду.
Орест ударом ноги свалил нападавшего, но тот тут же вскочил на ноги.
Раздались крики неизвестно откуда появившихся молодых людей:
– Смерть изменнице!
– Она предала Афины!
– Продалась неотесанным македонцам.
– Замолчите, Таида – гордость Афин, – пытался защитить Таиду Орест.
Но его крик утонул в хоре голосов.
– Убейте ее!
– Не трогайте ее, не прикасайтесь к ней! – исступленно кричал Орест. – Безумцы! Вы уничтожаете лучшее украшение Афин!..
И вдруг массивный камень обрушился на голову Ореста.
Крик ужаса вырвался из груди Таиды.
– Орест! Орест! Это из-за меня. Целились в меня!..
Таида склонилась над Орестом.
Он был мертв.
Снова посыпались градом камни. Один камень попал Таиде в плечо. Затем появилось красное пятно на лбу, кровь показалась у нее на лице и потекла по хитону. Гетера слабо вскрикнула и упала.
– Остановитесь! – приказал властный мужской голос.
Нападавшие мгновенно убежали от ночной стражи.
Но Таида уже не слышала мерных, удаляющихся шагов своих спасителей, которые уносили бездыханное тело Ореста.
Стража прошла мимо, не заметив распростертую на земле женщину.
Не известно, сколько она пролежала без сознания. К жизни Таиду вернула предрассветная прохлада.
Дрожа всем телом, Таида поднялась на ноги. Оказывается, она лежала у нижних ступеней высокой лестницы, ведущей на вершину холма. Она стала карабкаться наверх. Лишь инстинктивная жажда выжить заставляла ее передвигаться с одной ступеньки на другую. Время от времени ступени начинали бешено вращаться перед глазами. Вдруг ноги ее подкосились и она стала падать лицом вниз. Но ожидаемого удара о камни не последовало. Раздался крик: «Это же Таида!», и чьи-то руки подхватили девушку, не давая ей упасть. И сразу же Таида провалилась в темную бездну небытия.
В течение дня и последующей ночи она несколько раз на короткое время выныривала из забытья, но не давала себе труда даже сообразить, где она находиться. Рано утром сознание ненадолго вернулось к ней. Осторожно ощупав под простыней свое тело, Таида поняла, что лежит голая, грязь с нее смыта, на раны наложены повязки. Даже слегка коснувшись одной из ран, Таида громко застонала от пронзительной боли.
Стон этот, по-видимому, послужил сигналом, и на пороге возникла темная фигура, которая, странно раскачиваясь из одной стороны в другую, направилась к ее ложу. Таида попыталась пошевелить головой, чтобы прогнать кошмар, но через мгновение радость ворвалась в ее сознание. К ней подходила жрица Паная. Таида внезапно ощутила жар и стала сбрасывать с себя покрывало.
– Нет, нет, ты должна лежать в тепле, – мягко проговорила жрица, укрывая ее снова, и пальцы ее нежно коснулись девушки.
Немного погодя, Паная отошла и сразу вернулась, держа в руках чашу:
– Вот, выпей, сколько можешь.
Таида жадно глотала приятную на вкус жидкость, пока не выпила все до капли.
– Очень хорошо, – довольная улыбка осветила лицо Панаи, – а теперь поспи, тебе нужен отдых.
Внезапно вспомнив Ореста, Таида заплакала:
– Он погиб из-за меня. Путь к Александру закрыт.
– Успокойся. Тебе нельзя сейчас нервничать. Все обсудим, когда поправишься. А теперь поспи, тебе нужен отдых.
