"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

— Наша матушка, — ответил Теодор, обернувшись, — сейчас разговаривает с Ее Величеством.

Он подхватил Лизу на руки: «Хочешь цветы посмотреть?».

— Цветы, — дитя хлопнуло в ладоши. «Розы!»

— И ты туда же, — пробурчал Теодор. «Месье Пьер, а вы что тут делаете?».

— Тоже встречался с королевой, — Петя улыбнулся. «А вашу матушку как зовут?».

— Миссис Бенджамин, — гордо сказала Тео.

— Ах вот как, — Петя расхохотался. «Ну ладно, тогда рассказывайте мне — чем вы в Лондоне занимаетесь?»

— Так вот из-за кого мы сохранили жизнь адмиралу гезов, — иронически хмыкнула Елизавета.

Марта покраснела и что-то пробормотала.

— Да ладно, — отмахнулась королева. «У меня, конечно, нет сердца, — иначе на престоле не усидишь, — но я могу, — она помедлила, — вас понять».

Елизавета на мгновение опустила веки и вспомнила сырой мартовский ветер на верфи, свежий запах дерева, и его руки — одновременно сильные и мягкие.

— А ведь я могла бы, — подумала она, — да и хотела, еще как хотела. Впрочем, оно и к лучшему — такие мужчины, как он, опасны. Достаточно посмотреть на Марию Стюарт, она всю жизнь только подобными и увлекалась, и чему это привело? Гниет в тюрьме».

— Я прочитала ваш отчет о дворе штатгальтера — спокойно продолжила Елизавета, — толково и разумно. Вы молодец, миссис Бенджамин. Так что венчайтесь и навестите Дельфт — мадам Шарлотта, говорят, опять понесла, ей надо будет составить компанию».

— Венчаться, ваше величество? — Марта чуть вздохнула.

— Ну вы ведь понимаете, миссис Бенджамин, что в нашем мире женщина, — если она не королева и не монахиня, — не может оставаться вечной девственницей или вечной вдовой.

Вам же не семьдесят лет, вы еще очень молоды. — королева оценивающе посмотрела на Марту. «И красивы. Так будет спокойней для всех, поверьте».

— Хорошо, Ваше Величество, — Марта вдруг почувствовала, как королева кладет руку на ее пальцы. У Елизаветы была большая, почти мужская кисть, — теплая и надежная.

— Давайте, мы тут присядем, а Джон — усмехнулась королева, — сходит за вашим будущим мужем. Он прекрасный человек, поверьте мне, и очень, много сделал для английской короны. Его первая жена трагически погибла, много лет назад, и мне бы хотелось видеть его счастливым».

— А мой будущий муж, ваше величество, — Марта замялась, — знает об этих планах?»

Королева рассмеялась. «Мы его убедили в том, что так лучше, и поэтому он был не против».

— Месье Пьера я у вас забираю, — сказал Джон, — приглядите за его дочкой?

— Да уж теперь она от меня не отстанет, — сердито сказал Теодор. Лиза сидела у него на плечах и дергала за волосы.

— Конечно, — Тео улыбнулась. «Не волнуйтесь».

— Какие дети у нее замечательные! — горячо сказал Петя, когда они с разведчиком поднимались по лестнице.

— Знаешь, — Джон вдруг приостановился, — ты подумай, — ведь женщина — это одно, а дети — совсем другое. Не готов стать им отцом, так лучше и не берись.

— Да такой семьей любой гордился бы. Подожди, — Петя забеспокоился, — а если я ей не понравлюсь?

— Ты давно на себя смотрел? — иронически ответил Джон. «Твои глаза, Корвино, любое сердце растопят, даже самое холодное. Давай, иди», — он подтолкнул мужчину к двери.

— Позвольте представить вам миссис Марту Бенджамин, — раздался с порога голос Джона.

Марта посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с разведчиком — невысокого, смуглого, — будто опалило его безжалостное солнце. У него были лазоревые глаза, и темные, тронутые сединой волосы.

— Ему же всего тридцать, почему у него седые виски?» — пронеслось в голове у Марфы, а потом она уже ничего не думала, — а медленно, теряя сознание, чувствуя, как подгибаются ноги, сползала с кресла.

Королева ахнула, и, наклонившись над Марфой, распустила шнуровку ее корсета.

— Джон, ну принесите же что-нибудь, хотя бы воды! Питер, она что, вас знает?

— Очень хорошо знает, — ядовито ответил Корвино, что так и стоял в дверях. «Это моя жена».

— Бывшая? — непонимающе взглянула на него Елизавета.

Бронзовые волосы разметались по белым плечам, воланы платья — цвета морских глубин, — были отделаны драгоценным итальянским гипюром, — из золоченых нитей, корсет был расшит изумрудами, и такое же изумрудное ожерелье лежало на груди, едва прикрытой волной фландрских кружев.

Луч солнца ударил прямо в алмаз на ее кресте, в тень, что залегла в ложбинке между маленьких, приподнятых корсетом грудей.

Из-под подола платья виднелась ножка — в изящной туфельке с круглым носком. Шелк оттенял тонкую щиколотку — цвета нежнейших сливок.

Воронцов опять почувствовал боль где-то слева — саднящую, отдающую в плечо и локоть.

Он вздохнул, потер руку, глядя на медленно приходящую в сознание Марфу, и зло сказал:

— Отчего же? Вполне настоящая.

— Она же полька! — недоуменно сказал Джон, глядя на то, как Марфа поднимается на ноги, опираясь на руку королевы.

— Она такая же полька, как я — месье Корнель, — Воронцов глубоко вздохнул и почувствовал, как боль слабеет. «Ее зовут Марфа, — он вдруг помедлил, и усмехнулся, — Воронцова. Ну, если она за это время больше ни с кем не повенчалась, конечно».

— Не повенчалась, — Марфа посмотрела ему в глаза — прямо. Петя вдруг подумал, что она совсем не изменилась — только между бровей залегла тонкая, упрямая морщинка.

— Так это за вами Питер ездил еще в молодости? — потрясенно спросила Елизавета. «Но вы же умерли!»

— А я, ваше величество, считала, что он, — Марфа кивнула на мужа, — умер. Мне так сказали».

— А ты бы побольше слушала, — ехидно сказал Петя по-русски и тут же, покраснев, извинился:

«Простите, Ваше Величество».

— Боже, — королева ахнула, — как в легенде из рыцарских времен. Ну что, Джон, — она обернулась к разведчику, — видите, как все удачно сложилось?

— Прекрасно, — искренне ответил тот. «Ну что ж, наш планы это не меняет, а, сейчас, вы, наверное, — он потрепал Петю по плечу, — хотите остаться одни? Вам же наверняка есть, что друг другу рассказать».

— О да, — сказал медленно Воронцов. «Не сомневаюсь».

— Вот только, — Джон вдруг нахмурился, — мне надо с вами поговорить наедине, миссис Кроу.

Вы позволите, Ваше Величество?

— Да, конечно, — улыбнулась королева. Когда дверь за разведчиком и Марфой закрылась, она, внимательно глядя на Воронцова, вдруг проговорила: «Не будьте дураком, Питер, мой вам совет».

Он поклонился, и Елизавета только вздохнула, глядя на упрямо сжатые губы мужчины.

— Так, — Джон взял ее сильными пальцами за руку, — приди в себя, миссис Бенджамин. Быстро!

— Он даже меня не поцеловал, — Марфа изо всех сил старалась не расплакаться. «На мне его крест — мы поменялись, когда еще детьми были. Мои родители спасли его — и его старшего брата тоже, — они жизнью своей рисковали ради них, я за него замуж вышла, когда царь Иван его казнить хотел, а он меня даже не поцеловал!»

— И еще долго не поцелует, — ворчливо сказал разведчик. «Мы же, мужчины, слабые создания — я всегда говорил, что женщины лучше справляются, — и на престоле, — он махнул рукой в сторону закрытой двери, и в нашем деле. Так что успокойся, миссис Бенджамин, и жди.

— Я его люблю, — вдруг сказала Марфа. «Таким, какой он есть, со всем, что у него за спиной».

— Ну, разумеется, любишь, — Джон вдруг обнял ее и прикоснулся губами к высокому лбу. «У тебя это на лице написано. И он тоже любит — просто дай ему время, и он вспомнит об этом».

— Так что с банкиром? — внезапно спросила Марфа. «Все остается в силе?»

— Конечно, — удивился разведчик. «Только Симмонсу, сама понимаешь, ни к чему знать, что ты замужем».

— Не узнает, — усмехнулась Марфа.

— Ну и славно, — Джон пожал ей руку. «Значит, через месяц — в Дельфт, дорогая Марта».

— Марфа, — поправила его женщина.

— Вот только не заставляй меня ломать язык, миссис Бенджамин, — пробормотал разведчик.

— Вот твой крест, — хмуро сказал Петя, чуть расстегнув рубашку. «Свой я уже видел», — он бросил взгляд на блеск золота, чуть заметный среди волны кружев на груди.