Королевские сестры - Виктория Холт

Малгрейв служил на флоте, воевал против голландцев и получил чин капитана кавалерийского эскадрона. Герцог Йоркский был к нему расположен; но какова будет его реакция, когда он узнает, что Малгрейв метит в мужья его дочери?

Глядя в нетерпеливое лицо семнадцатилетней Анны, он понимал: она слишком простодушна — или слишком упряма в своем желании настоять на своем, — чтобы осознать все огромные трудности, что их ждут.

Он схватил ее за руки.

— Мы должны быть осторожны, — сказал он.

— О да. Мы должны быть осторожны.

— Это должно остаться нашей тайной... пока что.

Она это поняла.

— Будет плохо, если Его Величество узнает о наших замыслах.

— Он всегда был так добр ко мне, — сказала она.

Да, добр. Доброта была второй натурой короля. Он улыбнулся бы Анне, похлопал бы ее по руке, сказал бы, что восхищен ее возлюбленным, и немедленно принялся бы устраивать для нее государственный брак. В одном Анна была немного похожа на дядю. В их натурах была леность, заставлявшая обоих жаждать спокойного существования и быть готовыми почти на все ради его достижения.

В то время Карл был не слишком доволен графом Малгрейвом, поскольку знал, что тот способствовал раздору между Яковом и незаконнорожденным сыном короля, герцогом Монмутом. Карлу стало трудно выслать из страны брата, не отправив в изгнание и Монмута, так что и Монмут был сослан. Карл понимал эту необходимость, но помнил, что Малгрейв помог обострить отношения между двумя герцогами, и, узнав о его величайшем из всех честолюбивых замыслов, мог решить, что был с ним слишком снисходителен.

Малгрейв ломал голову: как внушить Анне крайнюю осторожность, но при этом не дать ей и мысли допустить, что брак между ними невозможен? Такая податливая с ним, она будет так же послушна и другим; и если ей укажут, что ее муж — иноземный принц, неужели она лишь безмятежно улыбнется и примет свою судьбу?

— Но вы понимаете, моя принцесса, что мы должны быть очень, очень осторожны...

Он осекся и ахнул: в нишу кто-то шагнул.

— Ах, мадам, я вас обыскалась! — раздался довольно резкий голос.

Малгрейв пришел в ужас. Его застали с принцессой Анной в объятиях. Но Анна лишь рассмеялась.

— Это всего лишь Сара, — сказала она. — Милая моя Сара, как ты меня напугала!

— Прошу прощения, мадам. Но я сочла своим долгом вас предупредить. Вы ведете себя несколько неосмотрительно.

— Мы думали, здесь нас никто не увидит.

— Я увидела.

— О, но от тебя, Сара, ничего не укроется. — Анна улыбнулась своему возлюбленному. — Джон, — мягко продолжала она, — все хорошо. Это моя лучшая подруга, она желает мне только добра. Сара, вы ведь и сами счастливы в браке, вы поймете.

— Я понимаю, мадам, но в то же время я трепещу.

— Трепещете! Вы, Сара! Да когда вы вообще трепетали?

— За себя — никогда. За вас, мадам... часто.

— Видишь, Джон, какая она мне подруга? Мне воистину повезло иметь двух таких... друзей. Джон говорил мне, Сара, что мы должны быть очень осторожны, чтобы не выдать себя. Что скажете?

— Скажу, что он прав, — ответила Сара. — И лучший способ, мадам, если позволите, — не обниматься во дворах.

— Мы хорошо спрятались.

— Хм, — резко бросила Сара. Она взглянула на Малгрейва снизу вверх. — А вы молчите, милорд.

— Сударыня, вы, кажется, и сами прекрасно поддерживаете разговор.

Анна с нежностью переводила взгляд с одного на другого.

— Знайте, я хочу, чтобы вы двое стали друзьями.

— Всякий, кто друг мадам, — и мой друг, — произнесла Сара.

— Это большое облегчение, — вставил Малгрейв.

— А теперь, — продолжала Сара, — я думаю, мадам, мне следует проводить вас в ваши покои. Я покараулю, пока вы попрощаетесь.

С этими словами она повернулась к ним спиной, и на мгновение они прижались друг к другу.

— Джон, — прошептала Анна, — что нам делать?

— Ничего... пока, — ответил он. — Нам нужно придумать способ.

— Да, Джон. Придумай способ... но придумай скорее.

— У меня в жизни лишь одно желание.

— И у меня.

Сара, не поворачивая головы, сказала:

— Кажется, я слышу шаги. Лучше уходить.

Влюбленные еще несколько секунд тоскливо смотрели друг на друга, затем Джон отпустил руку Анны, и она подошла к Саре.

Малгрейв смотрел, как две молодые женщины скрываются во дворце.

***

В покоях принцессы Анна рассказывала Саре о своей любви к Малгрейву. Сара была недовольна; она узнала об этом благодаря собственным неутомимым усилиям — от нее вообще редко укрывалась хоть какая-то интрига, — но ее встревожило, что Анна ей не доверилась. Это было так не похоже на принцессу — скрывать от нее свои тайны.

Хотя Сара была фрейлиной герцогини Йоркской, она постоянно находилась в обществе принцессы Анны, и до того, как Малгрейв очаровал принцессу, Сара была для нее важнее всех на свете. Сара была уязвлена, но не подала виду. Высокомерная и властная со всеми остальными, с Анной она вела себя осторожно.

«Глупышка! — думала Сара. — У ее сестры Марии есть муж, у меня есть муж, значит, и ей нужен. Ей всегда нужно было подражать, своего-то ума нет».

И вот она вздумала влюбиться в графа Малгрейва — честолюбца, каких еще поискать. А Сара не собиралась терпеть честолюбцев возле принцессы, особенно тех, кто мог бы обрести большее влияние, чем Сара Черчилль.

Сейчас она ей этого не сказала; вместо этого она сделала вид, что рада.

Анна объясняла, как полюбила его с первого взгляда.

— И то, что его звали Джон... как твоего дорогого мужа... расположило меня к нему, Сара.

— Ах, мадам, вы всегда хотите делать так, как я.

— Мария тоже говорила, что я ей подражаю. Увы, больше я не могу подражать моей дорогой сестре.

— Да и не стоит, мадам, ведь принцесса Оранская теперь только и делает, что плачет.

— Бедная, бедная Мария, замужем за этим мерзким созданием.

— Калибан! — ядовито бросила Сара.

— Мне жаль Марию, — сказала Анна, и ее губы задрожали.

—