Изменники Рима - Саймон Скэрроу
Макрон прочистил горло, подходя к трибуну. — Господин, сирийские парни прибыли.
Катон открыл глаза и моргнул, увидев яркий солнечный свет прямо за ветвями кедра. Собака подняла голову и вопросительно посмотрела вверх. Катон коротко похлопал ее по шее, затем поднялся на ноги и расправил плечи, производя быстрый мысленный расчет. — Не очень то они торопились. Они должны были быть здесь в полдень, то-есть не меньше часа назад.
Оба офицера прищурились, глядя на сухую землю, простирающуюся от леса. Вспомогательная пехота Четвертой сирийской когорты шла по тропе, ведущей из города Тарс к тренировочному полю. Они были лишь одним из подразделений армии, которую собирал командующий Корбулон, чтобы вести войну с давним восточным врагом Рима, Парфией. Несколько вспомогательных когорт и два легиона находились в лагере под Тарсом, всего более двадцати тысяч человек. Катон подумал, что это была бы впечатляющая цифра, если бы не плохое качество подготовки большинства людей и их снаряжения. Следовательно, не могло быть и речи о начале кампании раньше весны. Тем временем Корбулон приказал своим людям усердно тренироваться, пока снаряжение и запасы продовольствия свозились для обеспечения армии в будущем походе.
Со своей стороны, сирийской когорте было приказано совершить шестнадцатикилометровый марш-бросок по местности, окружающей город, прежде чем отправиться на тренировочное поле, чтобы провести учебную атаку на линию укреплений, которую люди Катона возвели неподалеку от него справа. Она представляла собой дистанцию в сотню шагов от края до края с воротами по середине линии обороны. Преторианцы Второй когорты уже выходили из тени, чтобы занять свои позиции вдоль утрамбованного земляного вала, увенчанного деревянным частоколом. Перед ними был ров и предвратный мостик, завершавшие общую картину укреплений.
Катон окинул своих людей опытным взглядом и почувствовал знакомую волну гордости, захлестнувшую его сердце. Эти солдаты в своих выцветших белых туниках и пластинчатых доспехах, без сомнения, были лучшими людьми, служившими в армии командующего Корбулона. Они уже доказали свою ценность в боях в Испании и в кампании прошлого года в Армении. Мысль о последнем ослабила гордость Катона, когда он вспомнил о людях, которых он потерял, пытаясь посадить на армянский престол ставленника римлян. Триста выживших составляли чуть более половины того числа, которое вышло из своих казарм на окраине Рима, когда когорта была отправлена на восток, чтобы действовать в качестве эскорта Корбулона. Когда они, в конце концов, вернутся в город, их семьи будут сильно опечалены, равно как и возникнет необходимость найти замену павшим для обучения.
«Надеюсь, — подумал Катон, — что процесс обучения пройдет быстрее, чем это было в случае с подразделениями с восточной части Империи». Слишком долго они служили гарнизонными войсками, поддерживая порядок среди местного населения и следя за сбором налогов. Очень немногие из них когда-либо участвовали в кампаниях, и им не хватало боевой подготовки и опыта. Корбулон провел последний год, собирая свои силы для предстоящего вторжения в Парфию, и многие из солдат были плохо экипированы и не были готовы к войне. Сирийские ауксилларии, наступавшие на преторианцев, были типичными для солдат низкого качества, бывших под командованием Корбулона.
Собака ткнулась носом в руку Катона, а затем вскочила, уперев длинные передние лапы ему в грудь, пытаясь лизнуть его лицо.
— Назад, Кассий! — Катон оттолкнул его. — Сидеть!
Тотчас же животное присело на задние лапы, все еще виляя кончиком хвоста.
— По крайней мере, хоть кого-то можно обучить, — сказал Макрон. — Я начинаю задумываться, не лучше ли нам иметь стаю собак, а не этих бездельников.
Офицер, ехавший во главе сирийской колонны, крикнул, когда он поднял руку, и солдаты остановились. Не дожидаясь разрешения, некоторые из мужчин опустили свои копья и щиты и склонились, задыхаясь. Командир развернул своего коня и поскакал обратно по колонне, ругая своих подчиненных и яростно жестикулируя.
Макрон покачал головой и сплюнул в сторону. — Тренировка сегодня — это очередное убожество, а?
Катон кивнул. Было достаточно легко представить себе хаос, который скоро накроет истощенных ауксиллариев. — Готовь наших людей. Я хочу, чтобы они максимально горячо встретили сирийцев, когда они пойдут в атаку. Им нужно понять, что мы не в войну играем. Лучше сейчас несколько ушибов и переломов, чем заставить их думать, что это будет легкая прогулка в Парфию.
Макрон ухмыльнулся и отдал римский салют, прежде чем зашагать прочь вдоль возведенного вала. Он остановился посередине и повернулся к преторианцам. Им было выдано учебное оружие: плетеные щиты, деревянные мечи и пилумы с тупыми деревянными концами. Хотя такое оружие предназначено для нанесения меньшего ущерба, чем настоящее, оно все же может наносить болезненные удары и травмы. Он поднял свой витис — трость из виноградной лозы — символ власти центуриона и похлопал головкой сучковатого жезла по ладони своей свободной руки, обращаясь к людям ясным, громким голосом, который он отработал до совершенства за долгие годы для обучения солдат и командования ими в бою.
— Время для небольшой тренировки, ребята! Там почти шестьсот ауксиллариев. В два раза больше, чем нас, но это все равно никчемные шансы для них, — он сделал паузу, чтобы позволить мужчинам усмехнуться и поскалиться. — Тем не менее, если хотя бы один из этих праздных ублюдков переберется через вал, то все центурии до последнего человека будут вычищать латрины в течение месяца. А поскольку остальных парней будут кормить сливами, вы так погрузитесь в дерьмо, что будете мечтать о свежем воздухе!
Преторианцы захохотали, и Макрон позволил им прочувствовать момент и в следующее мгновение взмахом витиса, он заставил их замолчать. — Никогда не забывайте, мы — Вторая преторианская когорта, лучшие парни во всей Императорской гвардии. А теперь давайте покажем этим сирийским бездельникам, почему!
Он с диким ревом рванул жезлом в воздух, и преторианцы последовали его примеру, нанеся воображаемый удар закругленными наконечниками своих тренировочных пилумов в небо, проревев свой боевой клич. Макрон подбодривал их еще мгновение, прежде чем отвернулся и зашагал обратно, чтобы присоединиться к Катону и его собаке. Оставшееся ухо Кассия насторожилось при звуках криков, и теперь он снова встал на четыре лапы, его задняя часть покачивалась, а его пушистый хвост метался из стороны в сторону. Катон снял с пояса прочный кожаный поводок и привязал его к обшитому железом ошейнику собаки, пробормотав: — Ты не можешь есть сирийцев… Плохо для морального духа.
Крепко ухватив поводок, он выпрямился и посмотрел через открытое пространство на сирийцев. Центурионы и опционы были заняты выстраиванием своих людей в линию фронта напротив вала. Катон увидел, что шеренги были плохо выровнены, даже когда офицеры толкали и
