Виктория Балашова - Гибель Армады

— Нет. Я ж не его ищу. Дона де Бартендола. Думал, мало ли, — Антонио запнулся, не сообразив быстро, что говорить дальше.

— Так Бертондел тут не жил. При мне. А до того, может, и жил, — толстушка была готова продолжить беседу, но Антонио решительно пошел прочь.

Всю дорогу в порт он обдумывал увиденное и услышанное. Информацией следовало срочно поделиться с доном Алонсо. Быстро поделиться не удалось…

Приказ короля — срочно выходить в море — никак не выполнялся. Отчаяние наполняло душу и сердце Медина-Сидонии. Но он никак не мог довести починку кораблей до конца. Заболевших матросов герцог разместил во временных госпиталях. Кроме кораблей в порядок приводили и прогнившие бочки для провианта. Обстоятельный адмирал даже не помышлял отправляться в дальнейший путь, как следует не подготовившись.

И что же? Проклятый Дрейк времени даром не терял. Вместо открытого боя он решил повторить свое прошлогоднее пиратское нападение на Армаду. Получив сведения о выходе Дракона из порта, герцог срочно созвал совещание. Когда Антонио вернулся в тот вечер на корабль, де Лейва уже успел уйти. А после совещания у герцога в его каюту набилось столько народу, что и помышлять о беседе наедине не стоило.

— Командующие армадами предлагают поднимать паруса, — говорил дон Алонсо, — Медина-Сидония как обычно трусит, — рассерженный голос звучал все громче, — он уверен, мы отобьемся от Дрейка, встретив его у берега.

— Глупости! — сказал кто-то. — Дракон налетит неожиданно, опомниться не успеем.

— Может, нападение Дрейка — лишь слухи, — послышалось предположение.

— Надеюсь, — дон Алонсо кивнул, — шпионы докладывают, сама королева благословила его на очередной поход. Его корабли полностью подготовлены и явно выходят в море не на прогулку. Если Дрейк не идет к Ла-Корунью, то куда?

В комнате зашумели. Большинство поддерживало идею о срочном выходе в море навстречу вражеской эскадре. Встретиться с Драконом в море и вступить в открытый бой — это одно. Совсем другое — трусливо ждать его в порту. В Ла-Корунью вернулись не все корабли Армады — часть чинились в тех местах, куда их заставила прийти буря. И тем не менее, выход навстречу врагу был бы единственным достойным решением.

Вопреки своему же решению на следующий день от герцога пришел приказ выходить в море. По палубе забегали матросы, недостающие бочки закатывались на корабли, все, что не успели починить, пытались залатать на скорую руку. В суматохе Антонио забыл о приключении, которое с ним случилось в городе. Ночью он забылся коротким сном, а утром послышались залпы пушек: герцог давал сигнал к отплытию.

Едва Армада начала покидать порт, с флагманского корабля поступил очередной приказ. Якоря были сброшены, Армада встала.

— Что случилось? — вокруг Антонио видел только мачты и не понимал, что произошло у Португальской армады, которая шла впереди.

— Не вытягивай шею, бесполезно, — хмыкнул дон Алонсо, — капитан говорит, меняется ветер. Поэтому герцог боится идти дальше.

— Нам не везет, — Антонио даже не верилось, что история повторяется и погода вновь препятствует их продвижению к Ла-Маншу.

— Надо продолжать идти. Иначе мы тут застрянем надолго, — ворчал де Лейва.

— Но если шторм? — засомневался Антонио. — Герцог прав, следует переждать немного.

— Если не рисковать, мы никогда не дойдем до цели. Скоро ветер пригонит к нам Дрейка. А мы тут все вместе толпимся у Ла-Коруньи. Ладно, подождем до завтра. Приказа возвращаться в порт не было. Ждем.

К вечеру поступило секретное сообщение: первые корабли Дрейка показались на горизонте. В то же время ветер переменился. За ночь погода впервые встала на сторону испанцев. Утром горизонт был чист. Дрейк повернул назад к берегам Англии, а Армада снялась с якорей. Берег все больше удалялся из виду.

— Хотел рассказать вам, дон Алонсо, — Антонио вспомнил о де Виларе и заговорил с де Лейва. Настроение на корабле царило приподнятое, и де Лейва тоже разделял всеобщее воодушевление:

— Говори, — он улыбнулся.

Антонио попытался кратко и ясно изложить свою историю. Дон Алонсо не любил долгих, сбивчивых речей.

— Понятно. Де Вилар шпионит, как и его отец. Мы в этом не сомневались. Не думаю, что он продал дом в Ла-Корунье. Временно поселил туда англичанина.

— Зачем? Он же не знал, что Армада зайдет в порт, да еще и пробудет там месяц, — возразил Антонио.

— Не знал, — медленно произнес де Лейва, — может это совпадение, но такие совпадения не очень приятные. Ладно, сейчас он на корабле. Никуда не денется. Пусть шпионит. Все равно передавать сообщения с корабля незаметно невозможно. Но ты продолжай за доном Риккардо посматривать. Мы взяли его с собой, потому что есть люди, которым очень интересно узнать, на кого он работает. Зачем ему было так сильно желать попасть на «Санта-Марию»?

Антонио вспомнил о Фредерико и старой мести. Его семья думает, де Вилар имеет отношение именно к этому, а вовсе не к шпионажу. По спине пробежал неприятный холодок. «С него станется преследовать обе цели сразу», — подумал Антонио и непроизвольно стал отыскивать глазами своего врага.

В привычку входило, проснувшись, сразу смотреть, не переменился ли ветер. Правда, Антонио научился определять погоду по тому, как ведет себя его желудок. Нормально переварил съеденное накануне — небо ясное, настойчиво просит отдать еду рыбам — в лучшем случае на небе тучи, в худшем — льет дождь и дует пронизывающий ветер. Короче говоря, чем хуже желудку, тем хуже погода.

Несмотря на то, что Дрейк скрылся из виду, а Армада продолжила движение вперед, корабли шли ужасно медленно.

— Прямо не верится, что доберемся до Ла-Манша, — пожаловался Антонио де Лейве, — вроде погода хорошая, мы могли бы воспользоваться направлением ветра и быстренько достичь цели.

— Я тебя понимаю, — дон Алонсо усмехнулся, — сам бы уж давно дошел до Дюнкерка.

— Дюнкерка?[4] — переспросил Антонио.

— Там стоит Парма со своими сухопутными войсками, — пояснил Алонсо, — они не могут двигаться в сторону Англии и ждут нас.

— Почему не могут двигаться? — Антонио было стыдно перед де Лейва за то, что вполуха слушал на совещаниях план действий Армады и заинтересовался им отчего-то только сейчас.

Де Лейва повнимательнее посмотрел на Антонио:

— А ты, мой друг, не влюблен ли часом? — заметив, как густо покраснел молодой человек, дон Алонсо хлопнул его по плечу и громко расхохотался. — Прости, я не над тобой смеюсь. Любовь к прекрасной даме всегда украшает благородного рыцаря. Я смеюсь над этой модой подбивать плечи камзола. Рука не по плечу бьет, а по вате, — он снова рассмеялся, — ладно, о деле. Герцог Пармский не может идти на баржах из Голландии, потому что вокруг так и снуют гезы, да английские пираты. Они не дадут идти к проливу. А больших кораблей у Пармы нет. Возле Дюнкерка сплошное мелководье. Так что ждет герцог нас. Мы должны расчистить дорогу, обеспечив баржам проход. С Армадой войско герцога Пармского и пойдет к берегам Англии.

— Так почему же мы так медленно двигаемся? — повторил свой вопрос Антонио.

— Мы должны идти одним строем, — терпеливо продолжил дон Алонсо, — корабли Армады должны держаться вместе. Такова тактика — разбить строй подобного рода чрезвычайно сложно. Представь, сто пятьдесят кораблей на море одним единым строем. Вклиниться в него практически невозможно. Отставать корабли не должны, иначе отставшие становятся легкой добычей врага, — де Лейва вздохнул, — поэтому мы ждем отбившихся от строя. Некоторые суда текут, другие попросту не способны идти быстро.

Погода продолжала радовать. В каютах плескалось вино в бокалах, трюмы были заполнены бочками со свежими мясом и рыбой. Конечно, не одного Антонио раздражал медленный ход каракки, но растянувшийся на многие мили флот не мог наращивать скорость. Очередной приказ герцога Медина-Сидония строго-настрого запрещал отбиваться от общего строя, как по причине сильного отставания, так и по причине слишком быстрого хода. Огромные галеасы и гукоры старались изо всех сил не отставать, но их все равно время от времени ждали: то ломался руль, то течь становилась такой сильной, что, не устранив ее, судно все равно не могло идти дальше.

Небольшие связные корабли шныряли взад-вперед, передавая приказы герцога от армады к армаде, от корабля на корабль. Попытка герцога удерживать дисциплину среди несчетного количества человек приносила свои плоды, но и не давала возможности быстро решать многие вопросы. Любые проблемы жестко приказано было обсуждать с Медина-Сидония. Никакого самоуправства — иначе казнь. Командующим армадами и капитанам оставалось лишь бурчать проклятия себе под нос…