Виктория Балашова - Гибель Армады
— Вы не исполнены оптимизма, — заметил Антонио.
— Я не первый день живу на свете. Просто привык реалистично смотреть на вещи. Посмотри внимательно на берег, — де Лейва указал пальцем в сторону земли.
Антонио постарался вглядеться в остров повнимательнее, не зная толком, что ему следует рассмотреть. Темнело. Он вглядывался изо всех сил и, в конце концов, смог довольно четко разглядеть то место, где заканчивалось море и начиналась земля. Звезды, начавшие рассыпаться по небу, облегчали задачу. Картина, представшая перед глазами Антонио, поражала великолепием. Привыкнув к плохой погоде, черному, без просвета небу, ветру, пробиравшему до костей, как тепло ни оденься, молодой человек сейчас наслаждался легким, теплым бризом. Он забыл, что находится не на морской прогулке, что впереди неминуемые схватки с врагом, а главное, не один день штормов, дождей и диких ветров…
— Так вот, — дон Алонсо прервал размышления Антонио, — видишь огни?
Пришлось вернуться с небес на землю. На острове в самом деле горели огни, вполне различимые с корабля.
— Костры? — спросил Антонио. — Что нам с них? Греются англичане.
— Это сигнальные огни. Смотри, как они ровной линией бегут вдаль по побережью. Мы будем плыть и наблюдать, как о нашем продвижении сообщают все дальше и дальше.
— Как вы догадались? — удивился Антонио.
— Это очевидно.
Для Антонио ничего очевидного в данном факте не было, и он лишь покачал головой в ответ. Вдруг чуть правее он заметил белеющие на темном фоне паруса.
— Смотрите, дон Алонсо, английские корабли.
— Думаю, патрульные. Тоже нас высматривают. Нападать не будут. Проследят за нами, сколько смогут. Разведка доносит, англичане свой флот разделили на три части. Тут где-то скоро будет Дрейк в районе Плимута. Скорее всего, он-то нас и встретит. Затем в Дувре — адмирал Говард. И, наконец, лорд Сеймур. Он должен сдерживать Парму, помогая голландцам.
— То, что они разделились, для нас хорошо или плохо? — задал вопрос Антонио, до этого момента не задумывавшийся о тактике англичан.
— Сложно сказать. Я бы напал на Плимут, пока Дрейк там один маячит. Но герцог твердо намерен идти в Ла-Манш. Он отказывается воспользоваться заведомым преимуществом.
— Почему он упорно вас не слушает? — для Антонио авторитет де Лейвы был непререкаем.
— Он не слушает не только меня. Сегодня все высказались за нападение. Во-первых, фактор неожиданности. Сейчас мы его можем использовать. Во-вторых, погода на нашей стороне. Дрейку будет сложно бороться с ветром, и он застрянет у берега. Его сила — в море, но выдержит ли он абордажный бой? Не уверен. У нас явное численное преимущество. В-третьих, на помощь Дрейку прийти не успеют — ветер их погонит не в ту сторону.
Антонио в недоумении пожал плечами. Отчего король поставил командовать Армадой такого нерешительного человека? Де Лейва заметил реакцию молодого человека:
— Герцог строго выполняет инструкции короля. Тот велел идти к берегам Голландии, соединяться с Пармой, не ввязываясь в открытые бои. Затем, объединившись, всей огромной силой нападать на англичан. Основной целью является высадка на берег, а не военные действия на море. На суше мы однозначно их одолеем.
— Значит, герцог все-таки прав? — Антонио окончательно запутался.
— Отчасти. На войне надо принимать решения быстро, в зависимости от создавшейся ситуации. А ситуация сейчас сложилась в нашу пользу. Мы могли бы по крайней мере ликвидировать эскадру Дракона, а то и его самого лично.
День подходил к концу. Антонио напряженно вглядывался в темноту. Он представлял себе корабли, стоявшие в портах англичан, готовящихся к бою. Сигнальные огни четко очерчивали контуры острова, словно перед Антонио расстелили гигантскую карту юго-западной части Англии. Глаза привыкли к темноте. Услышав неподалеку шорох, Антонио повернулся и с легкостью признал в производившем легкий шум человеке слугу де Вилара. Пока слуга не успел его заметить, Антонио скрылся в небольшом углублении возле кают. Фонарь в этом месте не висел, так что он оказался в кромешной тьме.
Надо отдать должное слуге, он тоже не желал вставать в освещенное место. Но Антонио различил, как дьяволенок перегнулся через перила и начал явно что-то спускать на веревке вниз в воду. Затем, он подтянул веревку обратно к себе и неслышной тенью шмыгнул вглубь корабля. Антонио прокрался к борту и посмотрел на море. Маленькое судно, по сравнению с караккой скорее походившее на скорлупку, отчаливало от «Санта-Марии». Слышались легкие шлепки весел о воду: паруса те, кто находился на суденышке, поднимать не хотели, чтобы оставаться незамеченными.
— Так, так, — Антонио не мог четко сформулировать мысль, крутившуюся в его голове. Понятно было одно: надо бежать к де Лейве, докладывать о произошедшем инциденте.
Дон Алонсо не спал. Он склонился над картой, махнув Антонио рукой: «Проходи».
— Я опять засек на нижней палубе слугу, — Антонио подошел поближе.
— Что слуга? — не отрываясь от карты, спросил дон Алонсо.
— Передал что-то на веревке людям, подплывшим к нашему кораблю на крохотном суденышке. Никто в темноте не разглядел ни судна, ни человека, спускающего на него письмо, — заметил печально Антонио.
— Тьма кромешная, кто ж обратит внимание? На то и расчет. Одно ясно точно — сведения передаются англичанам.
— Почему не французам? — назвал Антонио первую попавшуюся ему на ум национальность. — Или голландцам? — второе предположение высказывалось просто в качестве необходимой альтернативы.
— Голландцам? — начал с последнего де Лейва. — Нет, за них стоят те же англичане. Иногда вдруг французы вспоминают, что и они могут претендовать на лакомый кусочек. Но в данной ситуации странно следить за нами ради Голландии. Как-то у меня не сходится. Следить за нами ради Англии, тоже странно. То есть единственными, кого могут интересовать наши планы, являются англичане, против которых мы и идем. Остальные — лишь наблюдатели. Конечно, голландские повстанцы очень хотят победы Елизаветы. Но их силы слишком уж слабы. Выведают тут они что-то у де Вилара или нет, роли существенной не сыграет. Что они смогут сделать? Ничего. Что могут, итак делают, задерживая герцога Пармского у своих берегов.
— Значит, де Вилар шпионит в пользу Англии? — уточнил Антонио.
— Очевидно. Дом в Ла-Корунье, депеши, отправляемые с корабля, — все говорит в пользу этой версии. Впрочем, я и не сомневался, что дело обстоит именно так.
— Что же тогда мы пытаемся разузнать?
Де Лейва наконец отвлекся от созерцания карты. Он внимательно посмотрел на Антонио и медленно произнес:
— Есть подозрение, что де Вилар пользуется помощью кого-то из испанцев. Сам посуди. Судно подплывает ночью к нашей каракке. Если это англичане, то им пришлось бы пройти через целый строй вражеских кораблей. Уж кто-нибудь да заподозрил бы неладное. Мы идем плотным строем. Да, между кораблями можно попытаться прошмыгнуть, но представь эту картину. Судно идет со стороны Англии. Его так или иначе замечают. Разве оно может двигаться дальше?
— Но если предатель получает сообщение, разве он не должен передать его кому-то? — задал резонный вопрос Антонио. — Английский корабль все равно должен стоять неподалеку. Или предатель должен идти до самого берега и вернуться обратно. Это тоже привлекло бы внимание.
— Логичное рассуждение, — согласился де Лейва, — потому мы и пытаемся следить за де Виларом. Мы тоже не понимаем, как он все свои дела проделывает. Послушав твой рассказ, я просто лишний раз убедился, что среди нас есть предатель. Он и получает важные сообщения. Как они достигают английского берега? Посмотрим. Ты уже увидел многое. До тебя никто не мог уследить за хитрым, вертким слугой. Казалось, он испарялся в воздухе, шныряя по кораблю. Получается, решение не нападать на Плимут, спокойно дойдет до английских берегов. Дрейк выйдет в море, зная, что его кораблям ничего не грозит. Разве кто-то осмелится нарушить приказ герцога?
Антонио задумался. Вся картина как-то плохо складывалась в его голове. Неужели враг прячется среди них? Неужели возможно так вот запросто перекидывать через борт корабля шпионские сообщения? Хотелось прокрасться в каюту де Вилара и распороть ему брюхо. Закончить дело деда Фредерико.
— Планируешь кровавую месть? — прочитал его мысли де Лейва. — Нет, не все так очевидно. Выследить шпиона мы сможем только с помощью графа и его слуги.
— К тому времени он передаст все важные сведения англичанам, — насупился Антонио.
— Не передаст. Де Вилар попадает лишь на те совещания, на которые его допускают. Он получает лишь те сведения, которые ему передают. То что мы не нападем на Плимут и корабли Дрейка, стало бы ясно уже завтра. Мы просто-напросто прошли бы мимо. Открыть какие-то сведения порой бывает не очень опасно. Медина-Сидония так настаивал на мирном проходе через Ла-Манш, что, кажется, он весь свет об этом предупредил.
