Повесть о самурае - Дмитрий Иванович Богуцкий
Встав рядом, я следил, как призрачные огни плывут в темноте, и понял, что желание выяснить, что это там, невыносимо. Ведь еще и долг диктует мне следить за такими неурочными странностями, не беда ли к нам подкрадывается?
– Простите, матушка, – поклонился я, – но мне нужно идти. По делу.
– Опять по делу, – вздохнула мать. – Куда же это ты пойдешь? Ночь уже. Совсем тебя дед загонял… Иди уж и возвращайся пораньше.
Мацуда я нашел в обычном месте в маленьком храме в бамбуковой роще, и идею мою он встретил без воодушевления.
– Дались тебе эти огни, – буркнул он. – Они тут каждый год появляются. Лисы богини Инари собрались на сходку, дело обычное.
– Мать говорит, рано они, голод может быть.
– Мы теперь каждую неурочную примету проверять будем? – сварливо отозвался Мацуда. После истории с носилками он был постоянно не в духе, во всем сомневался и ничем не был доволен. Похоже, она изрядно уязвила его самолюбие.
Хмуро он покосился на меня:
– Твой дед говорил тебе об этом?
– Нет, учитель.
– Ну и предоставь событиям идти своим чередом.
– Как скажете, учитель…
Мацуда, остро прищурившись одним глазом, словно лучник, покосился на меня:
– Да неужели? Я смотрю, в тебе прорезалась наконец фамильная дерзость. Глазки-то потупил, послушный сын и внук, а сам задумал, небось, чего? Ты глаза-то от меня не прячь, я эту вашу манеру давно изучил, меня так не проведешь, я тут с вами давно живу.
Я сидел перед ним на коленях, как положено ученику, потупившись, и не знал, что и сказать.
– Ладно, – недовольно отозвался Мацуда, поднимаясь с нагретого места и вкладывая короткий меч в ножнах за пояс. – Нет мне покоя. Посмотрим, что это там такое, разомнем ноги на сон грядущий…
К полям мы пошли не прямой дорогой, а через лесистые холмы над ней, чтобы не быть обнаруженными кем бы то ни было. Небо было ясное, огромная россыпь звезд излучала холод, а узкий, как нож, лунный серп блестел полированным серебром, словно украшение на шлеме военачальника.
Было тихо, похрустывали ветки под ногами.
На лесистый гребень склона, выходящего на поля, мы уже почти подползали на корточках, прячась в подлеске.
– Так вот что это такое, – пробормотал Мацуда под нос, окинув взглядом поле.
С замиранием сердца, готовый увидеть все что угодно, любые чудеса мира, я приподнялся и бросил взгляд вниз.
Там были люди. Не лисы. С маленькими трепещущими огоньками на кончиках лучин они бродили по полю и копались в земле. На затылках у них белели грубые лисьи маски.
Я удивленно следил за происходящим.
– Кто это?
Мацуда покосился на меня и ответил:
– Это нелюди.
Это было страшно, и это было непонятно. Я, конечно, слышал о нелюдях, но не думал, что их может быть столько! Увидев мое непонимание, Мацуда добавил:
– Это изгои из людского рода. Преступники земных и небесных законов. Тут деревня недалеко, они оттуда. Правительство ссылает их туда. Они там работают с кожей животных и заняты прочими нечистыми занятиями.
– Я никогда о ней не слышал.
– Ну, еще бы…
Он еще какое-то время следил за движением огней, потом бросил:
– Идем отсюда.
Когда мы достаточно удалились, он добавил:
– Передай своему деду, что изгои просеивают озимую пашню в поисках несобранного проса. Значит, правительству уже нечем их кормить. Весной и то верно – голод будет.
Глава 6
Запрещенная книга
Сказ о том, что не стоит брать на беззаконное дело полных недоумков.
Я рассказал деду все, что мы узнали с Мацуда, на малом семейном совете, в присутствии дяди и моего двоюродного брата, которого мой дядя уже понемногу вводил в семейные дела.
Все это время, пока говорили, я чувствовал его взгляд, полный обжигающей ненависти и… И зависти?
Дослушав, дед раздраженно вздохнул:
– В этих местах всегда было трудно собрать требуемый урожай, а теперь, когда князя заменили, дела и вовсе расстроены. Две шкуры с крестьян не спустишь. Нам придется закупать рис на стороне. А мы только сестру твою сговорили.
– Сговорили? Сестру? Когда? За кого?
Я, занятый делами нашего с Мацуда дозора, совершенно ничего об этом не знал.
– За достойного человека, не изволь беспокоиться. – Дед улыбался. – Без урона нашей чести. Семья надежная. И нужная. Живут только далеко, в долине внизу. Тем и полезны. Пора нам спускаться с гор.
Я, признаться, оказался не готов к таким новостям.
– Ты не беспокойся, – усмехнулся дед. – Выдадим сестру и тебя сговорим. Есть у меня на примете хорошая девица. Эх, расходы… Сколько на один пир только потратим?
– Мешков двадцать выложить придется, не меньше, – довольно отозвался мой обычно рачительный дядя. – А положим меньше, не поймут, скажут, нищеброды.
– Расходы… – вздохнул дед.
Нет. Я не готов к таким новостям. Ни к тому, что сестра уходит из дома, ни к тому, что я скоро женюсь сам, хотя в этом не было ничего необычного.
Обсудили расходы на свадьбу, и затем дед отпустил всех.
– А ты задержись, – бросил мне дед. – Передашь кое-что своему учителю.
Недовольные тем, что их выставили первыми, дядя и брат откланялись.
– Подай мне сверток из почетной ниши, – указал мне дед. – Да, этот. Неси сюда.
Я с поклоном забрал указанный мне предмет из стенной ниши, где хранились семейные реликвии вроде свитка с семейной родословной, и с трепетом отнес плоский легкий сверток деду на столик.
Дед развернул потертый шелк. Внутри оказалась тонкая потрепанная тетрадка, сшитая из грубой желтоватой бумаги, какой я еще не видел. Странные узоры покрывали первую страницу, и не сразу я понял, что это знаки какой-то неведомой мне письменности.
– Это книга, – произнес задумчиво мой дед, открыв и закрыв страницу. – Книга южных варваров.
Дед передал книгу мне.
– Что здесь написано? – Я жадно перелистывал страницы. Странные крючковатые строчки, горизонтальные и черно-белые рисунки человека необычно, чудовищно носатого и удивительно бородатого в дивно-странной мешковатой одежде. Он стоял всегда в разнообразных забавных позах и всегда с ружьем. Изображения ружей я уже видел и узнал их и тут.
– Это мушкетерский кодекс, – ответил дед.
– Что-что?
– Это подарок, который я получил очень давно. Ты этого еще не слышал, но в этом году Ставка своим указом запретила владеть книгами южных варваров. Теперь за это будут наказывать. Вам следует сбыть эту вещь с рук. Как можно дальше отсюда и как можно незаметнее. Я бы предпочел сжечь ее теперь, но такие вещи имеют своих ценителей и немало стоят. А твоя сестра нуждается в приданом.
– Я понял.
Поклонившись, я спрятал
