Ольга Свириденкова - Письмо императрицы

– А потом мы будем без передышки гнать до самого Магдебурга, да? – хмуро поинтересовалась Наташа.

– Все зависит от лошадей, – ответил Павел. – Если они устанут, нам придется сделать еще одну или две остановки.

– А если устану я, это, по-вашему, сущие пустяки?! – взорвалась Наташа. – Такая мелочь, что ее даже не стоит принимать во внимание?!

Павел окинул ее иронично-снисходительным взглядом.

– Ну что вы, дорогая моя! Вы же знаете, я всегда готов пойти вам на уступки. Может, я и не такой галантный кавалер, как бедняга Фридрих-Вильгельм, но издеваться над женщинами не в моих привычках.

Отвернувшись от Павла, Наташа стала смотреть в окно. Вскоре карета остановилась возле небольшого придорожного трактира. Соскочив на землю, Павел протянул Наташе руку, чтобы она могла опереться на нее при выходе из экипажа, но Наташа осталась сидеть на месте.

– В чем дело? – нахмурился Павел. – Вы что, не собираетесь обедать?

– Собираюсь, – ответила она, хмуро глядя поверх его головы, – но только не в вашем обществе, господин Ковров. Распорядитесь, чтобы мне принесли обед сюда.

– Ах, вот как?! – воскликнул Павел, вспыхнув от досады. – Ну что ж, прекрасно, сударыня. Откровенно говоря, я тоже не прочь отдохнуть от вашего общества. Во всяком случае, никто не будет портить мне аппетит своим кислым видом!

С этими словами он повернулся к Наташе спиной и зашагал в сторону трактира. Заказав обед на двоих человек, Павел велел отнести один их них в карету. Потом уселся за стол в дальнем углу комнаты и без воодушевления принялся за еду.

Его настроение было таким скверным, что хотелось кого-нибудь прибить. Он был ужасно зол на Наташу, но еще сильнее – на себя. Почему он так болезненно воспринимает ее враждебные выпады? Он должен относиться к ним, если не с полным безразличием, то хотя бы с философской иронией, как всегда надлежит относиться к женским капризам. Ни одна женщина на свете не стоит того, чтобы такой мужчина, как он, лишился из-за нее душевного покоя. И Наталья Струйская, урожденная Голубцова, не станет исключением из общего правила. Много чести для дочки обнищавшего захолустного дворянина!

Покончив с обедом, Павел велел принести вина. Он не торопился возвращаться к Наташе. Сначала нужно полностью успокоиться, чтобы не вспылить, если непримиримая компаньонка обрушится на него с новыми нападками. А в том, что она не замедлит это сделать, Павел не сомневался. Судя по всему, она поставила перед собой цель досаждать ему при каждом удобном случае. Ну что ж, теперь он будет все время держаться начеку.

Напрасно он думал, что сумеет добрым отношением победить ее враждебность! Наташа ненавидит его, как самого заклятого врага, и упорно не желает расставаться со своей ненавистью. Она цепляется за свою давнюю обиду, как за некий оплот… вот только, против чего? Он не дал ей выйти за Мишеля, но ведь она не стала из-за этого несчастной!

Громкий возглас кучера, донесшийся со двора, прервал размышления Павла. Чертыхнувшись вполголоса, Павел бросился из трактира, на ходу вытаскивая саблю из ножен.

– Что такое, Степан, что случилось?! – закричал он, подбегая к кучеру и оглядываясь по сторонам в поисках Наташи. Ее нигде не было!

– Барыня пропала, – трясущимися губами выговорил Степан. – Я вышел на двор, смотрю, а их сиятельства не видать. Я принялся звать… – Он безнадежно махнул рукой.

В этот момент их окружили дети, игравшие рядом с трактиром. Они наперебой принялись рассказывать, как во дворе внезапно появились двое всадников в синих офицерских мундирах и как один из них на ходу подхватил барыню, перекинул через седло своего коня, а затем они куда-то умчались.

– Не иначе, барин, как это лиходеи французы, – проговорил Степан, осеняя себя крестным знамением. – Уж не знаю, откуда они тут взялись, но, раз на них были синие мундиры, то это, верно, они.

Павел не ответил, потому что его внимание привлекла молодая пара: дама и кавалер в костюмах для верховой езды. Они только что подъехали к трактиру, вероятно, с намерением перекусить, и теперь с любопытством прислушивались к тому, что здесь происходит. Причем, кавалер уже успел спешиться, а дама еще оставалась в седле. Павел тотчас окинул цепким взглядом свободную лошадь и нашел, что та выглядит достаточно крепкой и выносливой.

– Степан, – быстро проговорил Павел, – езжай до следующего постоялого двора, сними там комнату и дожидайся меня.

Затем он подошел к молодой паре.

– Сударь, – внушительным голосом обратился Павел к кавалеру, – со мной только что случилось несчастье: мою жену похитили проклятые французы. Мне нужна ваша лошадь, чтобы броситься в погоню за мерзавцами. Вот, возьмите за нее плату! – Он всучил кавалеру кошелек с золотыми монетами. – Благодарю вас, сударь, прощайте!

Не дожидаясь, пока мужчина опомнится, Павел вскочил в седло и поскакал в ту сторону, куда увезли Наташу.

Стоя возле окна, забранного прочной решеткой, Наташа пыталась уловить хоть какие-то звуки извне. Однако ее усилия были тщетны. Окна комнаты выходили в тенистый парк, подступавший к самым стенам, и отсюда было не видно и не слышно, что делается во дворе замка. Вернее, это был не замок, а небольшой особняк. Так показалось Наташе, но сказать что-то определенное она не могла. Она лишь знала, что дом находится недалеко от постоялого двора.

Но кто же ее похитил? Если Фридрих-Вильгельм, это еще полбеды. Но если это сделал кто-то из недругов Марии Федоровны…

Чтобы отвлечься от мрачных дум, Наташа принялась рассматривать комнату. Судя по интерьеру, она находилась в дамском будуаре. Стены затягивали белые с золотым обои, мебель в стиле конца прошлого столетия была обита голубым шелком, на стенах висели зеркала в потемневших от времени рамах. Похоже, здесь уже давно ничего не обновлялось. «Или домом редко пользуются, или он принадлежит не очень богатому человеку», – решила Наташа, и ее тревога возросла еще больше. Король, даже если его страна разорена, все равно имеет все самое лучшее!

Так как Наташе было нечем заняться, время тянулось очень медленно. Устав ходить из угла в угол, она прилегла на диван и задремала. Проснулась она оттого, что комната внезапно осветилась ярким светом. Открыв глаза, Наташа увидела сразу трех горничных.

– Мадам, мы пришли, чтобы помочь вам одеться к ужину, – объявила одна их них.

– Прекрасно, голубушка, – с сарказмом отозвалась Наташа. – Да вот беда: я так торопилась сюда приехать, что забыла захватить багаж.

– Ничего страшного, мадам, – невозмутимо ответила горничная. – Мы уже приготовили для вас платье.

И впрямь, роскошное одеяние лежало на одном из кресел. А на других были разложены сорочка, чулки и другие предметы женского туалета. «Все ясно, – с облегчением подумала Наташа. – Это либо Фридрих, либо еще какой-то осел, воспылавший ко мне нежными чувствами».

Платье, которое принесли Наташе, оказалось очень красивым. Оно было сшито из бардового шелка, который хорошо сочетался с цветом ее волос. На спинке, от середины тонкого пояска на завышенной талии, расходились веером изящные складки, придававшие наряду сходство с королевской мантией. Наташе лишь не понравилось, что платье слишком открытое. Оно совсем не имело рукавов, а его округлое декольте, отделанное полоской золотых кружев, было до неприличия глубоким. Нельзя сказать, чтобы такой фасон не соответствовал нынешней моде, но все-таки, Наташа чувствовала себя не очень уютно. К тому же на нее не надели корсета, а лишь тонкую сорочку с накрахмаленной нижней юбкой.

На вопрос Наташи горничная с невинным видом ответила, что в Пруссии корсетов еще не носят. «Наглая ложь!» – возмущенно подумала Наташа. Корсеты, вышедшие из употребления пятнадцать лет назад, уже год как снова стали модными, и теперь ни одна порядочная женщина не могла надеть парадного платья без корсета. Просто ее велели одеть таким образом, чтобы можно было легко раздеть…

Наташа почувствовала, как ее охватывает негодование. Неужели король – если это действительно он – рассчитывает, что она в первый же вечер разделит с ним постель? Ну что ж, пусть только попробует применить к ней силу. Покойный муж Наташи, Царство ему Небесное, открыл ей некоторые способы, с помощью которых женщина может охладить мужской пыл. И если похититель посмеет зайти дальше, чем следует, она не задумается пустить их в ход.

Между тем, служанки уложили волосы Наташи в высокую прическу, из которой выпустили на плечи два завитых локона. Потом украсили прическу бардовой розой, вдели в Наташины уши сережки из гранатов и бриллиантов, а на руки натянули золотистые перчатки. В заключение сборов Наташу щедро обрызгали духами с ароматом розового масла.