Хозяйка дворца - Чжоу Мо
Их неприязнь объединяла не только оспа. В сердцах двух соперниц таился куда более страшный секрет.
Хотя принцесса Сывань и не стала его раскрывать, одно лишь упоминание о нем было нарушением табу. Но прежде, чем избавиться от нее, великой княжне предстояло заняться более важными делами.
= Продолжение: его тайна =
– Это твоя награда. – Чжаохуа указала на стоявших рядом мать с ребенком. – Я знаю, что ты не раз просил за них у моего отца и тебе за это крепко доставалось. Теперь я попросила за них вместо тебя.
Их только что отпустили из Работного дома, женщина была примерно того же возраста, что сама Чжаохуа, и в лице ее все еще было что-то детское, хотя она уже кормила грудью собственное дитя.
Фуканъань молчал.
Женщина, прижимая к себе младенца, упала на колени перед княжной.
– Он мне не муж, он наш благодетель!
Чжаохуа растерялась.
Отцом ребенка оказался не Фуканъань, а обычный стражник, который в надежде на продвижение по службе отправился на поле боя и там погиб, получив за свое мужество титул батыра и став героем семьи.
Но если бы стало известно о его романе со служанкой, из героя он превратился бы в злодея.
Фуканъань спас имя стражника, а заодно жизнь матери и ребенка ценой… собственного будущего.
– Это твоя тайна? – спросила Чжаохуа.
Юноша долго молча смотрел на нее, и по его лицу было непонятно, что он чувствует.
– Не переживай, твоя тайна – моя тайна, я никому ее не выдам, – подмигнула великая княжна и намекнула: – А твое будущее… может быть, не так уж безнадежно.
Она ушла в хорошем настроении, а вскоре узнала, что кошка великой княжны Сывань умерла, вслед за ней вскоре отправилась служанка… а потом попыталась повеситься и сама Сывань.
Ей посчастливилось выжить, но по Запретному городу поползли слухи: все говорили, что великая княжна Чжаохуа убила кошку, сгубила служанку и запугала внучку князя Хэ так, что довела ее до петли.
Слухи были очень правдоподобны и напугали даже министерство по делам двора.
Министр лично отправился на встречу с императором с требованием сурово покарать Чжаохуа. Они начали препираться, когда двери павильона Янсинь распахнулись, вбежала сама Чжаохуа и упала перед отцом на колени.
– Батюшка-император, я прошу вас отменить мою свадьбу в пользу Сывань. Она совсем помешалась от любви.
Все пребывали в недоумении, и министр поинтересовался:
– Седьмая великая княжна, что вы хотите сказать?
– Вы не знаете? Сывань воспылала страстью к Лхавангу Доржи, много раз со мной ссорилась из-за этого, разрушила нашу многолетнюю дружбу и даже не побоялась рискнуть собственной жизнью, чтобы к нему приблизиться. – Великая княжна смерила министра взглядом, повернулась к Хунли и отчеканила: – Я не желаю смерти Сывань. Раз она настолько ослеплена этой любовью, я отказываюсь от брака в ее пользу.
Это заявление ошарашило всех присутствующих.
– Ты понимаешь, что наделала? – Вэй Инло вызвала дочь во дворец Яньси, чтобы строго отчитать.
– Понимаю. – Она выглядела чрезвычайно спокойной.
– Это из-за Фуканъаня? – спросила мать.
Девушка помолчала и кивнула.
Она не любила Доржи, сблизиться с ним ее заставил азарт. Ее сердце захватил другой мужчина, но она не упоминала о нем из-за слухов о романе со служанкой и прижитом ребенке.
Теперь, когда недоразумение разрешилось, единственная преграда была устранена, что могло помешать ей устремиться к нему?
Чжаохуа никогда не отличалась терпением: если ей чего-то хотелось, она сразу бралась за дело. Оставив служанок и горничных, она побежала в караулку.
Что же она там услышала?
– Ты ведь обещал, что репутация Чжаохуа будет разрушена! Мне пришлось убить собственную кошку и служанку, а потом самой чуть не погибнуть. А теперь посмотри, что она устроила! – Изнутри доносился голос великой княжны Сывань. – Теперь все во дворце говорят, что в надежде заполучить себе мужа-героя я испортила доброе имя седьмой великой княжны! Это был твой замечательный план?
Послышался звук крышечки, скользящей по чашке.
Фуканъань спокойно спросил:
– Ты ведь хотела получить Доржи?
– Но не так!
– Вдобавок к этому полностью сокрушить Чжаохуа и обрести доброе имя – ты слишком многого хочешь.
– Фуканъань! – еще больше разозлилась Сывань.
– Тебе не стоит гневаться. – Тебе важно, что о тебе думает Лхаванг Доржи? Вовсе нет, ты ведь тоже его не любишь, ты любишь… смотреть на то, как злится и выходит из себя Чжаохуа.
Дверь с грохотом распахнулась.
За ней стояла бледная как смерть княжна Чжаохуа. Она отрывисто бросила Сывань:
– Ступай прочь!
– Почему? – К глазам Чжаохуа подступили слезы. – Почему ты помогал Сывань навредить мне?
– Что, если я скажу, что делал это ради тебя же самой? – улыбнулся юноша. – Я несколько дней прикидывал: как думаешь, после того как твой отец сегодня предложит жениху взять другую невесту, он согласится? – Он нежно вытер ей слезы. – Можем побиться об заклад, моя великая княжна. – А если я выиграю? – спросила Чжаохуа.
Юноша ответил:
– Тогда ты получишь Лхаванга Доржи.
– А если проиграю?
– Тогда… – Фуканъань на мгновенье задумался, а потом приложил палец к губам, словно речь шла об их общем секрете, – тогда в этот день мы вместе выберемся из дворца и пойдем смотреть на храмовый праздник.
Договорив, он опустил палец, написав на ладони девушки дату.
Лхаванг Доржи не согласился.
Он преклонил колени перед императором, как и тогда, когда просил разорвать помолвку, но теперь он просил возможности жениться на Чжаохуа.
Великая княжна победила. Склонив голову, она посмотрела на свою ладонь и проговорила:
– Мне пора идти.
Она переоделась в младшего евнуха и, смешавшись с другими, вышла из дворца и забралась в поджидавшую ее неподалеку повозку. Там она с удовольствием переоделась в костюм простолюдинки, отодвинула уголок занавеси и остолбенела.
– Где мы?
– Господин ждет вас внутри, – клятвенно заверил возчик.
Чжаохуа выпрыгнула из повозки. Кругом были одни только заросли сгибающихся на ветру диких трав, за которыми виднелся разрушенный храм. Нигде не было видно места, подходящего для проведения праздника.
Охваченная сомнениями, Чжаохуа вошла в разрушенный храм.
Едва она переступила порог, на нее тут же уставились сотни глаз.
Это была толпа грязных нищих, кто-то из них лежал, кто-то сидел, а кто-то уже спешил к ней с развратной улыбкой.
– Откуда взялась такая милашка в нашей глуши?
– Убирайся прочь! – оттолкнула Чжаохуа грязную руку.
– Убирайся? Ха-ха, слышали? Она велела мне убираться? – Нищий расхохотался, обнажив полный рот желтых зубов, в глазах его вспыхнула злость. – Поздно, твой возлюбленный отдал тебя нам!
