Хозяйка дворца - Чжоу Мо
Чжаохуа села на него верхом и высоко подняла руку с клинком, целясь в грудь, и тут на глазах у нее выступили слезы.
– У меня опять был приступ? – пробормотала она.
– Чжаохуа? – с трудом поднялся на ноги Фуканъань. – Это ты?
Чжаохуа кивнула и отбросила нож:
– Уходи быстро, пока я в состоянии себя контролировать.
– Чжаохуа… – начал было юноша и замолчал.
– Ты все видел, я больна, – разрыдалась девушка. – Я заболела после похищения в одиннадцать лет. Того евнуха по имени Юань Чуньван быстро поймали и казнили, но я знаю… Он все еще жив, он живет в моем теле.
Те семь невыносимых дней и рассказы евнуха о его прошлом, радостях и горестях оставили глубокий след в душе княжны, постепенно породив вторую личность, зовущую себя Юань Чуньваном.
Как только с ней случался приступ, из наивной великой княжны Чжаохуа она превращалась в коварного как змея злодея, и во всем Запретном городе никто, кроме матери, не мог с ней справиться.
Это была ее тайна, главная тайна в Запретном городе.
– Да, я еще жив. – Лицо ее изменилось, и послышался смех. – А вот ты умрешь. Завтра ворота дворца Чэнцянь откроются и люди увидят, что великая княжна Чжаохуа убила всех, включая великую княжну Сывань, монгольского князя и единственного наследника рода Фуча. Вот это будет зрелище, правда? Дождаться не могу, когда увижу лицо Инло, ха-ха-ха!
Она так неистово хохотала, что Сывань перестала кричать и лишь дрожала.
Но на ее лоб легла чья-то рука.
– Чжаохуа, не убивай их, – ласково проговорил Фуканъань, глядя на нее с жалостью и стыдом. – Убей одного меня, этого хватит. Я виноват перед тобой. – Фуканъань закрыл глаза и приложил ее руку с кинжалом к собственному горлу. – Я трус, мне не хватило духа, чтобы отомстить императорской супруге, и я решил выместить злость на тебе, но и этого не смог сделать… Я не могу отомстить за мать, потому что не в силах причинить тебе вреда. Я ни на что не способен.
– Почему? – прозвучал низкий голос. – Почему ты вышел из укрытия в тот день у разрушенного храма? Если бы ты тогда не вмешался, то Чжаохуа непременно погибла бы: если бы ее не замучили прямо там, она покончила бы с собой после возвращения во дворец. У Вэй Инло неважное здоровье, после смерти любимой дочери она бы тоже слегла – ты ведь мог исполнить все, чего хотел? Ты почти довел до конца свой план, так почему отказался в последний момент? Говори! Почему?
Фуканъань вздохнул, обхватил ее руками, не обращая внимания на клинок, обнял и тихонько позвал:
– Сестрица.
Девушка вздрогнула.
Кажется, давным-давно, почти целую жизнь назад, он любил женщину именно такой любовью, готовил для нее лекарства, караулил ее на холодной скамье в саду Юйхуа, отказывался от всего ради нее и ради нее же всего добивался…
– Инло, – пробормотала Чжаохуа, и на ее глаза навернулись слезы. – Сестра…
Она вдруг обмякла и упала юноше на грудь.
Позади стояли запыхавшийся Лхаванг Доржи… и императорская супруга Вэй Инло.
– Юань Чуньван был моим названым братом, – объяснила Инло и помогла дочери подняться. – По подозрению в подстрекательстве к мятежу его должны были жестоко казнить, но я уговорила императора оставить ему жизнь и заточить во дворце Инхуа. Кто же мог предположить, что он подговорит Сывань выманить Чжаохуа…
– Так это был он! – Фуканъань наконец-то вспомнил.
Человек, мечтавший убить всех в роду Айсингеро, евнух одной с ними крови – одна из великих тайн императорской семьи.
– Похоже, ты вспомнил, кто он такой. Он совершил немало глупостей из-за того, что считал себя сыном императора. – Вэй Инло сменила тему, спросив с намеком: – А ты? Фуканъань, ты тоже считаешь себя сыном императора?
Фуканъань задрожал всем телом.
= Заключение: его тайна. День свадьбы =
Лхаванг Доржи помог Чжаохуа подняться в паланкин с фениксами.
Завеса красных бус колыхнулась, закрывая лицо княжны, видно было лишь ее пунцовые губы, которые, поколебавшись, выдохнули:
– Лхаванг Доржи, ты ведь своими глазами видел меня во время приступа, как же ты не боишься на мне жениться?
Голос воина был тверд как скала:
– Потому что я люблю тебя.
Чжаохуа долго смотрела на него, после чего опустила голову и то ли со слезами, то ли со смехом в голосе пробормотала:
– Я… такая дура.
– Я знаю, что ты меня не любишь, но это неважно. – Лхаванг не был силен в любезностях, а потому признание в его устах звучало особенно трогательно. – У нас еще много времени впереди, я буду терпеливо ждать, когда ты меня полюбишь.
Кто еще на этом свете мог полностью принять ее, зная ее тайну?..
– Пора. – Он оглянулся и вдруг заторопил ее.
Девушка кивнула, поднялась в паланкин, опираясь на его руку, занавеси колыхнулись, и она услышала встревоженный голос:
– Чжаохуа, подожди меня!
Ее плечи дрогнули, Лхаванг Доржи отдал команду:
– Поднять паланкин!
Носильщики направились к воротам Шэньу.
Охрана по пути была такой строгой, что никто, даже такой знатный господин, как Фуканъань из рода Фуча, не мог подобраться ближе.
И уж тем более никто не мог помешать свершиться этой свадьбе.
Лхаванг Доржи верхом на высоком скакуне оглянулся еще раз и вспомнил слова Вэй Инло.
«Фуканъань, кто-то все это время говорил тебе, что ты сын императора и, если хочешь отомстить, нет способа лучше, чем влюбить в себя Чжаохуа? – проговорила тогда императорская супруга с улыбкой. – Но только действительно ли ты сын правителя Поднебесной?»
В мире нет непроницаемых стен, и то, что однажды случилось, когда-нибудь непременно выйдет наружу.
В ходе тщательного расследования выяснилось, кто именно подстрекал Фуканъаня отомстить. Мужчина, который когда-то отвел мальчика к телу матери и велел запомнить ее, был младшим братом Фуча Фухэна, сыном наложницы.
А еще возлюбленным Эрцин и настоящим отцом Фуканъаня.
Из-за беременности Эрцин было загублено столько судеб, а в итоге выяснилось, что ребенок в ее чреве и впрямь относился к роду Фуча.
– Так Чжаохуа… не моя сестра. – В глазах Фуканъаня горе мешалось с радостью, растерянность – с надеждой. – Не сестра…
И что с того?
Чжаохуа ничего об этом не знала.
«Это дело касается репутации семьи Фуча, поэтому я избавилась ото всех, кому об этом было известно. Теперь правду знаешь только ты, я и Фуканъань, – слышался в ушах Лхаванг Доржи
