Хозяйка дворца - Чжоу Мо
– Кто ты?
Старшая дочь Вэй Инло, великая княжна Чжаохуа, унаследовала миловидную внешность матери, но нравом пошла в отца: высокомерная и заносчивая, она словно с рождения была властительницей этого мира, перед которой все остальные должны были простираться ниц.
Если бы она была сыном императора, никто бы и слова не сказал, но для женщины ее поведение было чересчур властным.
– Будь я Лхаванг Доржи, я бы не выбрал себе в жены женщину, которая смотрит на меня как на грязь под ногтями, – рассмеялся ее собеседник. Это был красивый юноша в форме охранника, в улыбке его сквозила насмешка. Он хлопнул себя по груди, изобразив слабое подобие официального приветствия. – Меня зовут Фуканъань, я здесь, чтобы помочь тебе.
– Помочь мне? – приподняла брови девушка. – Чем же ты собираешься мне помогать?
– Я помогу тебе завоевать сердце Лхаванга Доржи.
– И почему ты хочешь мне помочь? – Взгляд Чжаохуа стал еще более подозрительным.
Во дворце она никогда не пользовалась популярностью.
Кроме отца с матерью и выросших вместе с ней брата и сестры, все вокруг ее боялись или тяготились ее обществом. Никто не приходил ей на помощь без приказа.
Юноша вдруг протянул руку и провел пальцем ей по лицу.
Княжна от неожиданности отступила на пару шагов и взорвалась от злости:
– Что за вольности? Что ты себе позволяешь?
Фуканъань засунул в рот мокрый от ее слез палец, как будто хотел попробовать на вкус все превратности судьбы. Его прекрасные глаза тепло смотрели на нее, свет играл в них, словно в весенних водах отражались цветы грушевого дерева.
– Ничего не поделаешь, мне придется тебе помочь… Своими слезами ты растопила мне сердце.
Говорили, что у великой княжны Чжаохуа все есть, но это было неправдой.
Как только она к чему-то привязывалась, великая княжна Сывань пускала в ход все средства, чтобы это отнять. Сывань была внучкой великого князя Хэ. Когда он умер, его двор быстро пришел в упадок, и судьба девочки вызвала всеобщую жалость, так что Чжаохуа велели уступать ей.
Следовало уступить ей вкусную сладость, красивый наряд, кошечку с белой шерсткой – а теперь и жениха, бравого великого князя Лхаванга Доржи, тоже надлежало отдать Сывань.
Просто невыносимо.
Чжаохуа не любила Доржи, но не могла допустить, чтобы у нее снова отняли то, что принадлежит ей по праву, а потому скрепя сердце приняла предложение Фуканъаня.
– Отлично, моя прекрасная княжна. – Юноша сорвал пион, заложил цветок ей за ухо и сказал ласково: – Тогда позволь, я научу тебя, как завоевать сердце мужчины.
Фуканъань был известным повесой, про него даже ходили слухи, что он прижил ребенка с одной из дворцовых служанок. Оказалось, что в искусстве покорения мужчин он тоже разбирается.
Лхаванг Доржи был храбрым полководцем, на поле боя он был безжалостен к врагам. И так же безжалостен он был к тем женщинам в Запретном городе, которые ему не нравились. Он даже смел противостоять двойному давлению Хунли и Вэй Инло, отказываясь от помолвки.
Но и против такого человека у Фуканъаня был надежный план.
– Зачем было распространять ложные слухи, что вдовствующая императрица снова подыскивает тебе зятя? – Юноша улыбнулся. – Самому отказаться от помолвки и быть отвергнутым – совершенно разные вещи. Каким бы благородным Доржи ни был, он все-таки мужчина. Может, ему и не нужно место седьмого императорского зятя, но он не потерпит, чтобы у него это место отобрали, такова человеческая природа. Он скоро тебя разыщет, моя великая княжна.
Как и он и говорил, никогда не проявлявший интереса к Чжаохуа, Лхаванг вдруг сам начал искать встречи.
– Плачь иногда в его присутствии, моя княжна. Твои слезы опаснее отточенного клинка.
Чжаохуа никогда не плакала в присутствии других людей, потому что не желала терять лица, так что не слишком верила в успех, но решила попробовать. Результат превзошел все ожидания: те же слова, которые неприступный воин раньше и слушать не хотел, вдруг стали ему интересны, более того, он в них верил.
Слезы действительно обладают подобной мощью?
– Слезы не имеют особой силы, просто ты растрогала его. – Фуканъань планировал один шаг за другим, всегда зная наперед, что предстоит сделать дальше. – Пора, моя великая княжна, теперь тебе нужно проявить ревность…
Не только они двое строили планы, Сывань тоже боролась за внимание Доржи. Она даже нарочно поранила себя и, истекая кровью, прибежала к нему за помощью, так что ему пришлось прямо на глазах Чжаохуа доставить Сывань в караулку охраны.
Девушка думала, что Фуканъань велит ей сдерживать себя, но он вместо этого велел дать волю чувствам.
Из всех его планов только этот совпадал с желаниями самой княжны. Она расхохоталась и, не теряя времени, бросилась к караулке, где не только осмеяла соперницу, но и припомнила ей прошлые обиды.
Обе великие княжны росли на глазах вдовствующей императрицы, но младшая была любимицей. После рождения Чжаохуа завоевала часть внимания старой госпожи, и Сывань ревновала. Это было бы в порядке вещей, но ей мало было отобрать у Чжаохуа одежду и игрушки – ей хотелось отнять у девушки жизнь.
– Сывань как-то отправилась навестить больного оспой брата, а потом заразила меня, так что я несколько месяцев оставалась в постели и едва выжила. С чего я должна ее любить и быть с ней приветливой? – спрашивала Лхаванга Чжаохуа с подступающими слезами. – Ты… Ну и ладно, я верну тебе гобелен.
Доржи не нужен был гобелен, как не нужна была и хрупкая и очаровательная великая княжна Сывань.
Он сделал всего пару шагов от дверей и, не заботясь, что их могут услышать, честно ответил:
– Гэгэ Сывань не первый раз ищет моего общества, я все понимаю, просто не хотел портить ей репутацию и смущать суровыми отповедями. Но если это так тебя расстраивает, я на нее больше и не посмотрю!
Но взгляд девушки скользнул за его плечо к фигуре у красной колонны – к изящному лицу, с которого, казалось, никогда не сходила насмешливая улыбка.
Уголки рта невольно поползли вверх, и ее очаровательное лицо сделалось еще более прекрасным.
– Да мне-то что за дело? Не нужно мне ничего объяснять!
Лхаванг Доржи пристально смотрел на нее:
– Конечно нужно, Чжаохуа. В моем сердце есть только ты, и я не хочу, чтобы между нами были размолвки и недопонимание.
На лицах двух заговорщиков расцвели улыбки, это была безоговорочная победа.
Тук-тук-тук – послышался звук. Он приближался к ним. Опираясь на палку, появилась Сывань и сказала недовольно:
– Чжаохуа, если ты так откровенничаешь, почему же не расскажешь ему все? Или
