Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 2
После того, как прочли молитву и служанки, неслышно двигаясь, стали убирать со стола, Тео, посмотрев на детей, велела: «А теперь всем отдыхать, видите, какая жаркая зима в этом году!»
Дэниел собрал хлебные крошки и, подойдя к большой клетке, кинул их попугаю — снежно-белому, с желтым хохолком и мощным клювом. Птица, висевшая вниз головой на жердочке, приоткрыла глаз, и, перевернувшись, хлопнув крыльями, закричала: «Куэрво! Куэрво!».
— Хоть бы раз он что-нибудь другое сказал, — в сердцах проговорил Себастьян.
— Ну, — заметила Тео, рассматривая свои отполированные ногти, — попугай, которого ты снял с расстрелянного английского корабля, вряд ли станет кричать: «Король Филипп!», дорогой мой.
Он примирительно улыбнулся, и, когда дети вышли из столовой — огромной, с мраморным полом и выходящими на океан окнами, шепнул жене: «Я сейчас».
Себастьян остановился на пороге опочивальни, посмотрев на ее стройную спину. Темные локоны были распущены, по-домашнему. Он вдохнул запах цветов, которые стояли в серебряных вазах вдоль стен, и застыл — ее длинные, смуглые пальцы вытащили из шкатулки с драгоценностями медвежий клык на простом, кожаном шнурке. Жена повертела его и, чуть вздохнув, положила обратно — в сверкающие россыпи изумрудов и сапфиров.
Один раз, через несколько недель после венчания, Себастьян попытался его выбросить — жена, застав его над шкатулкой, холодно сказала: «Если ты хоть раз прикоснешься к этой вещи, то можешь раз и навсегда забыть дорогу ко мне в постель».
Вискайно нашарил в кармане подарок, и, подождав, пока Тео захлопнет шкатулку, тихо подошел к ней. «Смотри, что мне привезли, — сказал он, застегивая на высокой, стройной шее ожерелье, — это из Индии, к твоему новому платью будет хорошо».
Тео посмотрела на ограненную, оправленную в золото бирюзу и вдруг вспомнила те колечки из Персии, что дарил им отчим, когда они еще были детьми, на Москве. Она положила руку на свой крест — маленький, играющий алмазами, и ласково сказала: «Спасибо, милый».
— Можно? — спросил Себастьян, целуя ее плечо. «Пожалуйста, Тео?».
Она кивнула, и, подождав, пока он расшнурует корсет, встав, потянувшись, услышала, как ее пышные юбки с шуршанием падают на устеленный коврами пол. Муж опустился на колени, и она, схватившись рукой за резной столбик кровати, раздвинув ноги, застонала.
— Господи, как я тебя люблю, — сказал потом Себастьян ей на ухо, зарывшись лицом в ее мягкие волосы, чувствуя, как содрогается ее тело, — как я тебя люблю, Тео!
Жена нашла его руку, — левую, ту на которой не было большого пальца, и прижалась губами к шраму.
Они дремали, лежа в обнимку под прохладным, шелковым одеялом, когда в дверь чуть постучали, и раздался робкий голос служанки: «Сеньор, простите, тут прислали от губернатора, говорят — срочно».
— Лежи, ради Бога, — велел Вискайно, одеваясь, — лежи, отдыхай. Я быстро.
— Что случилось? — она обеспокоенно поднялась, придерживая шелк на груди.
— Ерунда какая-нибудь, наверняка — он пристегнул шпагу и поцеловал вишневые губы, — не бойся, англичане еще ни разу ни атаковали Акапулько, и не сделают этого, пока я жив.
Муж ушел, а Тео все сидела, завернувшись в шелк, смотря на искусно вытканные шпалеры, что закрывали стену. Усмехнувшись, она шепнула: «Пока ты жив, да», и, прикрыв зеленые глаза, вытянулась на постели.
— Как интересно, — протянул Вискайно, рассматривая бумаги. Человек, что стоял перед ним, был высокий, темноволосый, с глазами, лазоревыми, как небо. Он еще раз повторил, — терпеливо, на изысканном кастильском наречии: «Сеньор Себастьян, губернатор Новой Гранады лично, при мне, написал и запечатал это письмо».
— И он просит послать ему планы обороны побережья, — Вискайно усмехнулся. «А где, говорите, это было?»
— В Санта-Фе-де Богота, где же еще? — удивленно сказал человек. «Вот мой патент от губернатора, — он протянул лист бумаги, украшенный печатями, — в котором он назначает меня своим доверенным гонцом».
— Документы хорошие, — сказал ему отец, — поэтому не рискуй попусту. И шпагу, ради Бога, не тащи туда — он ее видел, там, на острове, — красивое лицо отца помрачнело, — он ее узнает.
Понял?
Ник кивнул, и, только оказавшись в своей каюте, на «Желании», посмотрев на шпагу, что висела на стене, махнув рукой, сказал себе: «Да забыл он ее уже давно, а с простой к нему являться не с руки — я все-таки дворянин, кабальеро, так сказать. Где я еще такой клинок тут найду?»
Он пристегнул шпагу и, быстро собрав вещи, стал спускаться по трапу в шлюпку — на горизонте темной полоской виднелся берег Мексики — где-то к югу от Веракруса.
Вискайно, было, потянулся, за связкой ключей от железного шкапа, что стоял у него в кабинете, но, опустив глаза, похолодел — на золоченом эфесе шпаги сеньора Луиса Марии Альвареса де Лопеса, — если верить бумагам, — были высечены наяды и кентавры.
Вискайно вспомнил, как блестели они в лучах рассвета, там, в шлюпке, посреди бескрайнего океана, вспомнил хрип умирающего ребенка и разбитую в кашу голову матроса.
— Они у меня в более безопасном месте, сеньор де Лопес, — ласково сказал Вискайно, заметив два пистолета в кобуре гонца из Боготы. «У нашего губернатора. Тут рядом, в соседнем крыле, через двор, вас не затруднит со мной пройти?»
— Разумеется, — высокомерно сказал дон Луис. «Только я попросил бы вас быстрее, сами знаете, дорога обратно неблизкая».
— Мы обернемся в одно мгновение, — заверил его Вискайно, и замялся: «Только вот туда нельзя с оружием, сами понимаете…»
— Шпагу я не сниму, — хмуро предупредил мужчина, выкладывая кобуру на стол и добавляя к ней кинжал.
— Что вы! — Себастьян даже побледнел. «Я бы не посмел предложить вам отдать шпагу, сеньор Луис!».
Он вышли из кабинета, и Себастьян, проходя мимо поста, что охранял высокие двери здания, чуть кивнул головой солдатам.
— Ужасно жаркая в этом году зима, — заметил Вискайно, поднимаясь по лестнице. «В Боготе так же?»
— У нас холоднее, у нас же горы, — коротко заметил дон Луис. Вискайно увидел, как его длинные пальцы сомкнулись на рукояти клинка, и, распахнув перед ним двери, сказал: «Вот, это здесь».
Николас Кроу бросил один взгляд на выстроившихся вдоль стены солдат с мушкетами наизготовку, и, все еще не вынимая шпаги, тихо сказал: «Я не понимаю, сеньор Вискайно…»
Себастьян упер ему в спину кинжал и ответил: «Здравствуйте, капитан Кроу, мы рады видеть вас в Акапулько. А вот теперь — отдайте шпагу. Это ведь вашего батюшки, да? Я сразу ее узнал».
Ник спокойно отстегнул оружие и, не поворачиваясь, так и смотря на ружейные дула, протянул клинок Вискайно.
— Я ничего не скажу, — прямая спина капитана Кроу даже не дрогнула.
— Это сейчас, — улыбнулся Вискайно, и забрал у него шпагу. «Уведите, — кивнул он солдатам.
Тео лежала в постели с книгой. «Что-то ты долго, — озабоченно сказала она, подняв голову.
«Мы уж и без тебя поели, прости, детям спать надо было. Если хочешь, я разбужу служанку, она накроет на стол».
— Я у губернатора пообедал, — ответил муж, раздеваясь. «На следующей неделе он нас всех приглашает отдохнуть в горы, там хоть прохладней немного. Ты не представляешь себе, что там у нас случилось, — он рассмеялся, и, пройдя в боковую комнату, стал умываться.
— Что? — заинтересованно спросила жена, отложив испанский перевод Камоэнса.
Себастьян посмотрел в зеркало, что висело над серебряным тазом — в ореховой, резной раме, — и подумал: «Сорок пять в этом году, а выгляжу — лет на десять моложе. Только вот седина эта, конечно, все портит». Он наклонил голову и коснулся белого виска — такие же нити просвечивали в аккуратной, красиво подстриженной, короткой бороде.
— Так вот, — сказал он, забираясь в огромную кровать, устраивая Тео рядом с собой, — помнишь, я тебе рассказывал про этого мерзавца Куэрво, который бросил меня на необитаемом острове?
Жена кивнула: «Это там, где ты палец потерял?».
— Да, только чуть раньше, на «Святом Фоме» еще, — капитан чуть помедлил. «Если бы не наш корабль, что занесло туда, на остров, штормом с Ла-Платы, не лежал бы я, дорогая, сейчас в этой постели».
— О чем я бы очень сожалела, — медленно проговорила Тео, вскинув бровь.
Себастьян посмотрел на ее чуть покрасневшие щеки и попросил: «Повернись, пожалуйста».
Она рассмеялась и, прижавшись к нему спиной, шепнула: «Нетерпеливый!»
— Конечно, — его рука скользнула под рубашку, — попробуй тут, потерпи. Так вот, у этого подонка есть сынок, — тоже бандит, каких поискать, хотя и молод еще. Явился сюда, наглец, с поддельными бумагами, якобы от губернатора Новой Гранады, и хотел у меня выманить планы обороны Картахены. Если бы не шпага, я бы его и не узнал.
— Какая шпага? — недоуменно спросила Тео, нежась у него под рукой.
