Время умирать. Рязань, год 1237 - Николай Александрович Баранов
Глянув подальше, Ратьша рассмотрел цепочку воинов, стоявших у самого края Черного оврага. Воины эти были не мордовские. Больше всего, насколько смог в темноте их рассмотреть Ратислав, они походили на самих монголов. Пешие монголы? А почему бы и нет? На коне по склону оврага не взберешься. Монголы размахивали плетками, похоже, что-то кричали. Гонят мордву на приступ? Видимо, так…
Здесь бревна на штурмующих почему-то не кидали. Не догадались? На гребне вала шла яростная рукопашная. Мордве даже удалось местами оттеснить русских от края стеновых срубов на полсажени-сажень, и биться с ними приходилось уже на равных, лицом к лицу. Нужно было подкинуть обороняющимся людей в помощь.
Понял это и Прозор, который, похоже, сидел здесь, на краю стены, как раз для того, чтобы подавать вовремя сигнал о необходимой помощи воеводе, командующему обороной на этом участке. Он пронзительно свистнул в два пальца и махнул рукой в сторону места, где назревала угроза.
Внизу, на крышах осадных клетей, засуетились. Где-то полсотни воинов начали карабкаться на остаток стены в проломе, вставать за задними рядами сражающихся. Выстроившись и создав еще пару дополнительных рядов, они надавили на спины передних. Попятившийся было строй рязанцев подался вперед, сталкивая вниз, на головы лезущей по валу мордве, их соплеменников, зацепившихся за гребень стены. Те катились вниз, сбивая штурмующих с лестниц. Линия русских выравнялась, снова встав по краю стеновых срубов. Они с новой силой обрушили на лезущих на вал град ударов. И мордва не выдержала, посыпалась вниз, перемахнула через заваленный ров, миновала узкое здесь Предградие с разобранными строениями и скрылась в Черном овраге. Отбились. Пока…
Снова обычный шум после грохота сражения показался тишиной. Вот только тишину эту теперь и здесь нарушали удары тарана по воротам внешней башни захаба. Таран успели подтянуть во время приступа. Верхний ярус башни был снесен пороками, спрятаться там негде, потому защитников города, пытающихся сбросить что-нибудь на крышу тарана татарские стрелки или выкосили дождем стрел, или заставили спуститься на нижние ярусы. Чем-то повредить оттуда тарану они не могли, и разбивал он створки никем не тревожимый.
Эти ворота тоже догадались заложить бревнами. Но заложили только внутренние ворота второй башни захаба. Все правильно, пускай татары пробьют ворота внешней башни, пускай ворвутся в захаб и упрутся во вторую башню. Тут-то им рязанцы и устроят кровавую баню, меча с трех сторон стрелы, бревна и камни, поливая находников смолой и кипятком. Пускай идут!
Долго отдыхать татары опять не дали. Из оврага показалась новая толпа врагов. Снова мордва? Похоже. Только если в первом приступе участвовали эрзяне, судя по одежде, то теперь на вал катились мокшане. Хрен редьки не слаще, эти тоже сильные бойцы.
Строй рязанцев в проломе колыхнулся и замер в напряженном ожидании. Враги наступали молча, сберегая дыхание для преодоления склона вала. Издали боевой крик только перед самым столкновением с защитниками стены. Рязанцы рыкнули в ответ и ударили как одно целое по поднимающимся к ним мокшанам. Грохот столкнувшихся щитов, звон стали, вой смертельно раненых ударили по ушам. Снова заработала на гребне вала кровавая мясорубка.
Минуты текли за минутами. Напор мордвы не ослабевал, а, похоже, даже усиливался. Из оврага прибывали все новые и новые толпы, упорно карабкающиеся по лестницам на смену своим сраженным соплеменникам. Им опять удалось потеснить защитников стены. Опять Прозор подал сигнал вниз. Снова шесть или семь десятков рязанцев из запасных поднялись на остатки стены и, усилив встречный напор, восстановили ровную линию обороняющихся.
Стрелы из-за татарской городни продолжали сыпаться на сражающихся рязанцев, изрядно прореживая их строй. Усилился и обстрел стены, где засел Ратьша со своими ближниками. Пришлось прижиматься плотнее к заборолам. Лишний раз высунуться в бойницы стало опасно. А Прозор продолжал стоять на колене у края пролома. Почти открыто. Закрывался от летящих в него стрел только треугольным щитом для конного боя. Татары, видно, поняли, что сидит он не просто так, а подает какие-то сигналы, и несколько их стрелков начали бить прицельно по нему. Пока инока-воина спасали щит и хороший доспех, но рано или поздно какая-нибудь вестница смерти должна будет найти в защите монаха слабое место. Ратислав, поняв это, пробрался к Прозору, прикрывая щитом себя и его, дернул монаха, не отрывающего глаз от сражения, происходящего внизу в проломе, за кольчужный рукав, крикнул:
– Ты что, смерти ищешь, старый?
Прозор глянул на воеводу, отмахнулся досадливо.
– Не мешай!
– Убьют же понапрасну! Вон хоть к остатку заборола прижмись! – Ратислав указал на покосившиеся бревна у самого края пролома, укрывшись за которыми можно было относительно безопасно наблюдать за происходящим в проломе.
Монах глянул, куда указывал Ратислав, снова посмотрел вниз, буркнул:
– И то… – Встал на ноги и перебрался в указанное место. Ратьша последовал за ним.
А враги внизу заметно выдыхались: подмога, подходящая к ним из оврага, иссякла, и лезли на вал они уже без прежнего пыла. Внизу, у подножия вала, и на хворосте, которым был засыпан ров, образовался еще один вал. Вал из трупов. Вражеских в основном. Но падали туда и сраженные русские. Немногие. Большую часть оттаскивали за стену. И раненых, и убитых. Убитые лежали на крышах осадных клетей, и было их много, больше полусотни точно. Раненых быстро уносили вниз, потому посчитать этих было невозможно. Но, по опыту, их должно было быть раза в два-три больше.
Наконец мокшане отхлынули. Прекратился и ливень из стрел, сыплющийся все время приступа на защитников города. Правильно, теперь закрывшихся щитами рязанцев на гребне вала достать из луков было трудно, чего зря стрелы тратить. Их запас, верно, и у татар не бесконечен.
Снова только стук тарана по воротам нарушал ночную тишину. Ан нет, стали слышны стоны раненых, говор рязанцев в проломе и на крышах осадных клетей. А еще, немного погодя, послышался шум и лязг в напольной части Стольного града: там, похоже, начался очередной приступ. Да, не дают татары передохнуть. Пожалуй, надо опять подаваться туда, к напольной части стены. Там дела могут сложиться гораздо хуже, чем здесь. Пробуют татары рязанскую силу всерьез.
Ратислав хлопнул малость расслабившегося Прозора по плечу.
– Мы опять к той стене. А ты следи тут… Надеюсь на тебя.
– Не сомневайся, – кивнул воин-монах.
– Ежели будет совсем плохо, шли за помощью. Ну а ежели у нас будет совсем край, пришлю гонца к тебе.
– Понятно все, – еще раз кивнул Прозор.
Ратислав уже повернулся уходить. Остановился, обернулся.
– И еще… Побереги себя, чаю, не бессмертный. Жалко будет, коль погибнешь. Хотел еще поговорить с тобой
