Тени над Гудзоном - Башевис-Зингер Исаак

— С праздником!

Вместо того чтобы ответить тем же или отшутиться, Яша Котик промолчал. Он смотрел на миссис Кац серьезно, враждебно, обиженно. Она скривилась:

— Вы что, не узнаете меня?

— Я узнаю вас, — ответил Яша Котик не своим голосом и каким-то необычным тоном…

6

В приглашении, текст которого был сочинен самим Яшей Котиком и обильно сдобрен всяческими шутками и прибаутками, он сообщал, что вынужден выступать на концерте именно тем вечером, на который была назначена вечеринка. Тем не менее он просил гостей прийти к нему пораньше и обещал, что на пару часов его вынужденного отсутствия в качестве хозяек выступят женщины. Они позаботятся о том, чтобы гостям было приятно и уютно. Когда Яша Котик и сопровождавшие его актеры вошли в квартиру, вечеринка была уже в полном разгаре. Его встретили радостными выкриками, аплодисментами, шутками. Анна у всех на глазах расцеловалась с ним. Здесь, похоже, еще не знали, что случилось с ним в театре. Яша Котик на какое-то время приободрился. Однако когда Анна спросила его, как прошло представление и долго ли смеялась публика, он насупил брови и ответил:

— Никто не смеялся!

Анна насторожилась:

— Что случилось?

— Оказывается, у иноверцев сегодня тоже Судный день…

— Ну, не надо так расстраиваться. Они еще будут смеяться до упаду…

— Как по мне, так они могут и плакать…

Яша Котик подошел к столу, на котором стояли напитки, налил себе щедрую порцию виски и поспешно опрокинул стакан себе в рот. Он закусил виски лепешкой и сразу же после этого выпил рюмку коньяку. У него сразу же зашумело в голове, но настроение не улучшилось. Он незамедлительно вернулся к столу и выпил еще водки. К нему подошла Анна:

— Почему ты так много пьешь? Хочешь залить водкой свои горести?..

Яшу Котика рассердило, что Анна следила за ним и пыталась догадаться, что же его так мучает. Ему захотелось дать резкий ответ, но вместо этого он промолчал, отвернулся от Анны и начал расхаживать среди гостей. Те ждали, что он начнет шутить. Но он не говорил ничего внятного, а только что-то бурчал и показывал выражением лица, чтобы его не задерживали. Яша Котик прекрасно понимал, что актеры, с которыми он сегодня вечером играл в театре, рассказывают сейчас всем и каждому о его фиаско. Он открыл дверь в спальню и увидел Юстину Кон. Она стояла в темноте и целовалась с каким-то курчавым типом, которого Яша Котик не знал и, насколько помнил, не приглашал. Он почувствовал, что бледнеет. Вот, оказывается, чем она тут занимается! Юстина Кон резко отодвинулась от мужчины, с которым только что целовалась, и начала что-то говорить Яше, направляясь к нему. Однако он не стал ее слушать, а вышел, хлопнув дверью. «Плевать я на нее хотел! Довольно!..» Яша Котик искал место, где мог бы остаться один. Но повсюду стояли люди — кружками, парочками. Именно потому, что Яша пребывал сейчас в мрачном настроении, все остальные казались ему особенно бодрыми и разговорчивыми. Они пили, курили, ели, орали. Наверное, все гости уже сообразили, что хозяин был не в настроении общаться с ними, поскольку понемногу начали его избегать. Яша Котик вернулся к столу с напитками, но там уже была Анна. Она вела себя как хозяйка, смешивала коктейли для гостей. Когда подошел Яша, ее лицо просияло, и она сказала:

— Только не напивайся!..

— Чего ты от меня хочешь? Дай мне взять рюмку! — наполовину просяще, наполовину сердито сказал он. Потом налил полный стакан водки и начал из него отхлебывать. Однако веселее он не становился, а чувствовал, что с каждым глотком становится все злее и злее. «Только бы не устроить скандала! — предостерегал сам себя Яша Котик. У него возникло желание взять с собой бутылку, но Анна украдкой за ним присматривала. — Ты только посмотри! Ничего ни от кого нельзя скрыть! — удивлялся Яша Котик. — Что же я за актер, если даже не могу скрыть своего настроения?!» Он набрал в рот водки и не сразу проглотил, а прополоскал ею рот, перекатывая жидкость то за одну, то за другую щеку, как человек, страдающий от зубной боли и пытающийся заглушить ее алкоголем. Яше Котику хотелось чем-нибудь закусить, а тут было много всяческих закусок: маленькие лепешки с рубленой печенкой, пирожки, булочки на сливочном масле с селедкой в винном соусе, соленое печенье с анчоусами и яйцом, бутерброды с колбасой и фаршированная кишка, а также разные виды сыра — и он никак не мог решить, что же выбрать из всего этого изобилия. Такая нерешительность удивила его самого. Стоит ли так долго ломать голову? Какая, в конце концов, разница, чем он закусит? Тем не менее Яша Котик никак не мог принять решения. «Неужели я схожу с ума?» — спрашивал он себя. Он собрался с силами и дрожащей рукой взял то, что, по крайней мере, любил: маленькую лепешку с кусочком рокфора. И сразу же Анна, словно поняв неуверенность и колебания Яши, сказала ему:

— Это не для тебя. Возьми что-нибудь другое.

И протянула Яше Котику на блюдечке несколько маленьких лепешек с рубленой селедкой.

«Ну что? Все видят, что я уже готов? — заговорил сам с собой Яша. — Я кручусь тут, как коза на капустной грядке… Что теперь будет? Если бы я хотя бы заработал достаточно денег… Но у меня ничего нет…»

Он вдруг вспомнил все те банкноты и чеки, которые вынимал из карманов для этой вечеринки. Он хотел отнести все это в банк, но не сделал этого. «Я их куда-то спрятал? Но куда? Эта девица небось их уже стырила!.. Куда же я их положил? Это же все мое состояние! Тысяч пять долларов!.. — Он начал оглядываться вокруг. — Может быть, я положил их в какой-нибудь шкаф? Но в какой? А ведь они все не заперты. У меня и ключей ни от одного шкафа нет. — Яша хотел поискать, но постеснялся это делать при гостях. — Другое дело, что это может привести к краже. Если его уже не обокрали. Где же моя голова? Где же моя память? Ведь эти негритянки работали в квартире целый день! Все пропало! У меня нет ничего, ничего! Я могу прямо завтра начинать побираться по домам… — Его охватила злоба на Юстину Кон. — Она воровка, воровка! Нет худшей сволочи на всем свете! — Теперь Яша Котик сожалел о том, что спал с ней. Ему хотелось ее избить, оттаскать за волосы, вышвырнуть из дома на глазах у всех… — Или, может быть, мне стоит сообщить об этом в полицию?» Вдруг он услышал, как Анна зовет его. Пришел Соломон Марголин и привел с собой свою немку. Яша Котик видел его словно сквозь туман. Все смолкли. Соломон Марголин не выглядел человеком, пришедшим на актерскую вечеринку: он явился в смокинге, или tuxedo, как это здесь называлось. Доктор оказался единственным гостем в таком одеянии. Он выглядел странно высоким, прямым, стройным, чистым. Лиза, его немка, была в черном вечернем платье с глубоким декольте. Анна говорила Яше Котику, что она совсем не изменилась, но это была не прежняя, берлинская Лиза, а дама средних лет. Яша пошел навстречу гостям. Он знал, что должен разговаривать с Лизой по-немецки, но совсем забыл этот язык, который и прежде не слишком хорошо знал. Яша Котик поклонился, протянул Лизе руку и воскликнул:

— Хайль Гитлер!..

Произнося эти слова, Яша Котик уже знал, что совершает страшную ошибку. Эти слова словно сами сорвались с его уст, как будто изнутри него говорил дибук. Яшу охватил страх перед собственной грубостью. Анна издала придушенный вскрик. В комнате воцарилась полная тишина. Соломон Марголин побелел, покраснел и тут же снова побелел. Лиза поспешно забрала протянутую руку. Яша Котик хотел оправдаться, но не знал, что сказать, и к тому же не мог говорить по-немецки. Его лицо стало желтым, как глина.

— Я пьян, пьян! — забормотал он по-еврейски. — Я пьян до невменяемости!..

— Да, похоже на то, — отозвался Соломон Марголин.

Анна заговорила с Лизой, с Соломоном Марголиным, пытаясь успокоить их, заболтать их, затушевать их обиду. Она подозвала гостей и представила им доктора Марголина и его мадам. Яша Котик еще постоял, а потом отвернулся. Он подбежал к столу, схватил бутылку и пошел в спальню. Ноги его ступали неуверенно, перед глазами прыгали огненные точки. «Мне капут! Капут! — говорил он себе. Он хотел открыть дверь спальни, но кто-то с той стороны, похоже, подставил тяжелое кресло. — Неужели это Юстина Кон?» Яша Котик со всего размаха саданул в дверь: