П. Васильев - Суворов. Чудо-богатырь
Сергей скоро узнал об этом: частые приезды молодого князя в домик священника бросались в глаза.
Однажды Сергей решился объясниться с молодою девушкой.
— Что это князь повадился так часто к вам ездить? — ревниво проговорил он, обращаясь к Анюте.
— Что ж… пусть ездит, если ему нравится! — весело ответила молодая девушка.
— Тебе смешно. А каково мне? Ведь я… я… люблю тебя… — чуть слышно проговорил Сергей, опустив голову.
— Любишь?.. Ты меня любишь?..
Молодая девушка удивилась и испугалась этих слов.
— Да, да!.. Люблю пуще света белого, сильней жизни!..
— Ах ты мой бедный!.. Бедный!..
— А ты?.. Ты?! Князя любишь?! — не спросил, а закричал бедный Сергей.
— Да, — тихо призналась Анюта, и Сергей, застонав, бросился вон из сада.
Матвей Ильич, узнав вскоре обо всем, Долго обдумывал, как помочь любимому сыну, как от горя, от тоски его освободить. И однажды утром отправился он к отцу Василию.
— Что это ты спозаранку пожаловал? Или дело есть? — удивился отец Василий.
— Дело, отец, большое дело, серьезное.
— Ну, ну, сказывай, что такое?
— Увези дочь свою куда-нибудь на время… припрячь…
— Ильич, да ты здоров?
Священник с удивлением посмотрел на приятеля.
— Я-то здоров. Вот ты-то, видно, не совсем.
— Я?
— Да, ты. Князь Борис Георгиевич зачем так часто у тебя бывает?
— Ты вот что… Его сиятельство по расположению у нас бывает.
— Эх ты, простота, простота! Ничего ты не видишь, ничего не знаешь!
— Да что видеть? Что знать?
Отец Василий ничего не знал о любви между князем и дочерью. Теперь же слова старика управляющего смутили его душевный покой.
— Твоя Аннушка приглянулась князю Борису Георгиевичу! — тихо проговорил Матвей Ильич.
— Не может быть?! — испугался отец Василий.
— Только ты этого не видишь.
Бедный священник чуть не плакал.
Матвею Ильичу стало его жаль.
— Да ладно, отец… Что сокрушаешься прежде времени. Дело поправимое.
— Поправимое, говоришь; а как его поправить-то? Как? Научи, Ильич, наставь!..
— Говорю, увози подальше дочку; схорони ее от княжеских глаз.
— Да, да, я увезу Анюту, я спрячу ее. Спасибо за совет, друг! Не то, Ильич, у меня в мыслях было: хотел я Анюту выдать за твоего Сергея, скажу тебе откровенно.
—; Да я и сам думал с тобой породнится. Ну да не сокрушайся прежде времени; может, наши думки заветные и сбудутся.
— Пошли Господь!
Отец Василий усердно перекрестился.
Священник проводил до ворот своего приятеля и, вернувшись в горницу, прошел прямо в комнату своей дочери.
Молодая девушка только что встала с постели и причесывалась.
— Здравствуй, отец! — весело проговорила она и крепко обняла священника.
— Здравствуй, Анютушка, здравствуй! Ну, как ночку спала, моя голубушка?
— Хорошо, отец, спасибо…
— А я ведь, дочка, с тобой пришел поговорить.
— Говори, отец, я слушаю…
— Видишь ли, я… я хочу спросить тебя про князя.
— Про князя? — удивилась молодая девушка.
— Да… Скажи мне, дочка, откровенно, ты любишь князя Бориса Георгиевича? — смотря в глаза дочери и собравшись с силами, спросил отец Василий.
— Отец!.. — молодая девушка со слезами бросилась к нему и обняла.
— Говори, моя умница, говори… — гладя ее по голове, настаивал священник.
— Я люблю князя!
— Любишь? — совсем упавшим голосом переспросил отец Василий.
— Да, люблю, и он тоже меня любит!
— Любит ли? — возразил дочери отец Василий.
— Любит, любит!
— Ах, дочка милая, княжеская любовь не по нам. Не верь ты той любви! — предостерегал свою дочь священник.
— Любви князя Бориса я верю.
— А к чему эта любовь приведет? Ты думаешь, молодой князь на тебе жениться?
— Отец, об этом я не думала.
— Не думала? А надо, Аннушка, подумать, надо…
— Оставим это! Мне тяжело, отец… тяжело! — со слезами сказала молодая девушка.
— Ну, ну, не будем, дочка, говорить, не будем. Поговорим о другом… Надумал я в гости к сестре Елене в Никольское съездить.
— Когда?
— Да завтра… Может, и ты, дочка, со мной поедешь? — робко спросил у дочери священник.
— Поеду… И мне хочется повидать тетю Елену.
— Вот и поедем! — обрадовался отец Василий.
«У сестры я оставлю гостить Аннушку, пока князь молодой не уедет из усадьбы», — подумал священник.
На другой день, ранним утром, из ворот дома отца Василия выехала простая телега, в которой сидели он сам и его дочь Аннушка. На облучке сидел Ванюха, единственный батрак священника.
Однако не успели ни далеко отъехать, как позади раздался конский топот; кто-то быстро ехал, как видно, стараясь догнать их.
— Кто-то скачет, — проговорил дочери священник.
— Да, я тоже слышу.
Едва Анюта проговорила эти слова, как с кибиткою поравнялся молодой князь Борис Пронский.
— Куда это, отец Василий, вы собрались? — приостанавливая своего коня, спросил князь. — А, и Анна Васильевна! Здравствуйте!
— Здравствуйте, князь, — с улыбкою радости проговорила молодая девушка, ласково смотря на Бориса Пронского.
— Вам желательно, князь, узнать, куда мы едем? — сухо спросил священник.
— Да.
— А дозвольте узнать, ваше сиятельство, для чего вам надо это?
— Я вас не понимаю, отец Василий, — ответил молодой князь, удивленный и сконфуженный резким тоном священника.
— Не понимаете?
— Да, не понимаю…
— Если угодно, я объясню. Иван, останови коней-то!.. — промолвил-священник и слез с телеги.
Князь спешился, и они отошли от телеги.
— Так вот, ваше сиятельство, как вы намерены поступить с моей дочерью? — прямо спросил священник.
— А, — понимающе кивнул князь, — стало быть, вам известно о нашей любви?..
— Да, и ничего хорошего от этой любви я не жду-с.
— Почему?
— А потому что вы не женитесь на моей дочери…
— Вы так думаете?
— Да.
— Но я как раз сегодня хотел просить руки вашей дочери.
— Вы… вы хотите…
Священник не договорил: он был взволнован и удивлен.
— Да, я хочу жениться на вашей дочери. Я надеюсь, с вашей стороны препятствия не будет?
— Помилуйте, ваше сиятельство… Это такая честь… Только вот как ваши родители…
— О, насчет этого не беспокойтесь, — отец и мать будут рады моему счастью. Так вы согласны, почтенный отец Василий, назвать меня своим зятем? — спросил молодой князь у священника.
— Я… я душевно рад. Анюта, Анютушка!.. Какая радость-то!.. — взволнованно воскликнул священник, обращаясь к дочери. — Уж теперь мы поездку к сестре отложим!
— Что такое, отец?..
— Да вот… нет… князь Борис Александрович сам тебе расскажет. Иван, поворачивай коней!
Молодая девушка была счастлива: она догадалась, о чем говорил ее отец с молодым князем.
Батрак Ванюха охотно повернул коней обратно в село Михалково и поехал рысцой.
В тот же день у молодого князя с родителями произошел тяжелый разговор, во время которого и отец и мать в один голос сказали князю, чтобы он и думать забыл о женитьбе на поповне.
Отчаявшись переубедить родителей, молодой князь решил ехать на войну. Отец и мать пытались отговорить его, но все было напрасно.
В день отъезда отец Василий в большом зале княжеского дома отслужил напутственный молебен. Голос у почтенного старца дрожал, так так Борис все рассказал ему откровенно…
Несогласие князя и княгини на брак Бориса с Анной причинило отцу Василию не мало горя и печали. Печалился и горевал он за свою дочь. Он знал, что Анна, расставаясь с князем Борисом, хотя и казалась спокойной, на самом деле очень страдала.
Простившись со всеми, молодой князь Борис Пронский поспешно сел в коляску, и четверка здоровых коней рванулась вперед.
Молодой князь Борис Пронский спешил в Яссы, к князю Потемкину.
С молодым князем ехал и его неизменный Митяй.
Дорога шла густым лесом, где царствовал полумрак и стояла необычайная тишина, ничем не прерываемая.
Молодой князь дремал в тарантасе; а Митяй, сидя на облучке, болтал с кучером Никитой.
Постепенно в лесу стемнело. Небо, до того чистое, безоблачное, вдруг покрылось черными тучами, и начался проливной дождь.
Кони по мокрой глинистой дороге шли шагом.
Проехав еще некоторое время, они увидели вдали блестевший чуть заметно огонек и направились к нему.
Вскоре они подъехали к жилью, но горевший в одном из окон огонь тут же пропал, словно его потушили.
Митяй слез с облучка и принялся барабанить в ворота.
Но на его стук никто не отзывался.
— Отпирай, не то ворота выломаем! — погрозил Митяй.
Угроза его подействовала, и скоро во дворе послышались поспешные шаги.