П. Васильев - Суворов. Чудо-богатырь
— Ну, теперь скажи, что привлекло тебя на эту кровавую бойню? Ведь ты, как мне помнится, всегда был против войны…
— Знаешь, Дмитрий, я просил бы тебя об этом не спрашивать до времени. Я сам расскажу тебе, только не теперь, — тихо ответил князь.
— Странно!.. Уж не влюблен ли ты? — пристально посматривая на приятеля, спросил Жданов.
— Нет… нет… — вспыхнув, ответил ему Борис.
Тут беседа приятелей была прервана приходом Хомяка. Он доложил ротмистру, что его желает видеть начальник дивизии.
Жданов поспешил к дивизионному, а князь Борис направился в свою палатку.
II
На крутом, обрывистом берегу Волги красиво раскинулась родовая усадьба князей Пронских, состоящая из огромного каменного дома с колоннами и еще двух домов, где помещался многочисленный штат дворовой прислуги.
К дому примыкал огромный сад и парк. В саду было много фруктовых деревьев, каменная оранжерея и парники, множество статуй, беседок затейливой архитектуры и мостиков, перекинутых через ручейки и канавки.
В двух верстах от княжеской усадьбы, тоже на берегу Волги, стояло большое село Михалково — родовая вотчина князей Пронских.
Семья старого князя была не многочисленна и состояла только из его жены Елены Гавриловны и единственного сына Бориса, двадцатилетнего красавца, офицера-гвардейца.
Нечего и говорить о той любви, которую питали отец и мать к Борису; в нем они видели продолжение своего именитого рода.
Молодой князь тоже сердечно любил своих родителей. Борис с десяти лет жил в Петербурге, в доме своего отца. (У Пронских был на Невском проспекте огромный каменный дом.) Став офицером, он послужил некоторое время, взял продолжительный отпуск и в начале мая приехал в Михалково, после душного, пыльного Питера родная усадьба показалась молодому князю земным раем.
Воспитываясь в Петербурге, Борис редко бывал в Михалкове и теперь, пользуясь удобным случаем, не выходил из заповедного леса, который находился невдалеке от усадьбы.
Однажды ранним утром князь Борис отправился в лес на охоту в сопровождении своего преданного и верного слуги Митяя.
Проходя лесною дорогой, князь под ветвистым деревом увидел сидящую красавицу, с очаровательным лицом, покрытым матовым румянцем и большими голубыми глазами.
На девушке надета была чистая кисейная рубашка и голубой атласный сарафан. На голове у красавицы был венок из ландышей. Завидя молодого князя и сопровождавшего его Митяя, молодая девушка испугалась и быстро встала.
— Я напугал тебя, красавица? — тихо спросил Борис, любуясь ее красотой.
— Да… я… я не ждала такой встречи.
— Скажи, милая, ты откуда?
— А вам на что, князь! — бойко ответила ему красавица, улыбаясь.
— Как, разве ты знаешь, кто я? — удивился Борис.
— Да, знаю.
— Почему же не хочешь мне сказать, откуда ты?
— Зачем вам знать?
— Как зачем? Чтобы познакомиться.
Молодая девушка громко засмеялась.
— Чудно… Вы князь, богатый, именитый, а я что… бедная поповна…
— Ты поповна? — с оживлением спросил у красавицы молодой князь, поймав ее на слове.
— Ах, глупая, вот проговорилась-то! — спохватилась та.
— Из какого же вы села? — переходя с «ты» на «вы», спросил Борис.
— Из Михалкова.
— Как! Вы дочь отца Василия? — удивился Пронский. — А как вас звать?
— Анной, — ответила молодая девушка.
— Дозвольте, Анна Васильевна, мне бывать у вас?.. Я давно собираюсь навестить вашего отца, с ним я хорошо знаком…
— Что ж… приходите… будем рады… — вспыхнув, сказала красавица.
— Дозвольте, Анна Васильевна, проводить вас до вашего дома.
— Зачем, я и одна дойду… тут не далеко. Простите, князь!
Проговорив эти слова, молодая девушка быстро пошла по лесной тропинке, которая вела в село Михалково.
Долго смотрел ей вслед молодой князь: редкая красота поповны с первого же раза произвела на него сильное впечатление.
Отец Василий, священник села Михалкова, пользовался любовью и уважением всего прихода. Лет тридцать священствовал он в Михалкове; при нем и при его содействии построен был каменный храм, главным вкладчиком и соорудителем которого был князь Георгий Александрович.
Отец Василий жил в своем чистеньком небольшом домике с единственной дочерью Анютой. Прошло уже лет десять, как он овдовел. Первое время вдовства хозяйство у него вела сестра-старушка, а как подросла Анюта, стала и она помогать тетке.
Молодая девушка была хорошая, расторопная хозяйка, а все свободное время отдавала чтению. Книги были единственным любимым развлечением Анюты.
Отец Василий был вхож в княжеский дом. В большие праздники князь приглашал его к своему столу, но ни сам он, ни жена его никогда не заглядывали в домик священника.
Каково же было удивление отца Василия, когда около его домика остановилась роскошная коляска, из которой вышел молодой князь в форме гвардейского офицера.
— Анюта, Анюта, посмотри, кто приехал — от чудеса! — поспешно показывая дочери в окно на князя Бориса, промолвил отец Василий.
Анюта вспыхнула.
Старик поспешил к князю и, ласково и приветливо встретив его, усадил на почетное место.
— Вот я и у вас, Анна Васильевна!.. Не ждали? — проговорил князь, любовно посматривая на молодую девушку.
— Признаюсь, князь, не ждала я вас так скоро.
— И знаете, из-за кого я приехал?
— Нет, князь, не знаю.
— Из-за вас… из-за одной вас.
— Зачем вы так говорите, князь, зачем? — с упреком промолвила красавица.
— Разве правду грешно говорить?
Такой разговор происходил между ними в отсутствие отца Василия, который, заботясь об угощении, сам пошел хлопотать по хозяйству.
Князь Борис почти до вечера пробыл у священника и стал затем чуть не каждый день бывать в домике отца Василия и подолгу там оставаться; он полюбил красавицу Анюту, и молодая девушка тоже не могла не полюбить красавца князя.
Частое пребывание Бориса в доме священника скоро перестало быть тайной для старика князя.
Однажды между князем и его женой, в отсутствие Бориса, произошел такой разговор:
— Что с нашим сыном? — спросил он свою жену. — Неужели он влюбился в простую поповну?
— Большой беды я здесь не вижу, — спокойно ответила Елена Гавриловна.
— Вот как?! — сердито воскликнул старый князь. — Но не забывай — увлечение может перейти в страстную любовь, а любовь — в неравный брак.
— Ну, до этого еще далеко. Наш Борис воспитан и благоразумен. Он никогда не решится жениться на поповне.
— Гляди, не ошибись. А если их увлечение зашло слишком далеко, тогда что делать? — сердито спросил у жены князь Георгий Александрович.
— Тогда… тогда надо обеспечить «поповну» и подыскать ей подходящую партию, — совершенно спокойно ответила княгиня.
Князь вопросительно посмотрел на жену.
— И надо подыскать партию для Бориса, — добавила она.
— Но где здесь, в глуши, найдешь хорошую невесту? — возразил князь.
— Сегодня же я напишу приглашение графу Григорию Платоновичу: он давно собирался к нам приехать погостить со своей дочерью, — улыбнулась княгиня и вышла из кабинета мужа.
Михалковской усадьбой князя Пронского управлял старик Матвей Ильич, из крепостных.
Князь Георгий Александрович, ценя верную и преданную службу Матвея Ильича, дал ему в награду «вольную», вопреки желанию его самого.
— Что вы-с, ваше сиятельство, зачем мне вольная? — сказал князю Матвей Ильич, чуть не до земли кланяясь, когда Георгий Александрович протянул ему официальную бумагу, в которой написано было, что Матвей Ильич с его единственным сыном Сергеем освобожден от крепостной зависимости.
С трудом удалось князю Пронскому вручить вольную своему старому слуге.
Матвей Ильич, от природы добрый, тихий, был любим всеми михалковскими мужиками, — ласково управлял он усадьбой; за то и крестьяне готовы были за своего управителя в огонь и в воду.
Жил он в небольшом отдельном домике, который находился невдалеке от Михалкова и в нескольких шагах от княжеской усадьбы.
Вся семья Матвея Ильича состояла из одного сына Сергея, молодого, красивого парня. Жену свою он похоронил уже давно, — тогда маленькому Сереже было всего только пять лет. Рос мальчик на руках своего отца; когда подрос, стал ходить обучаться грамоте к отцу Василию, где учился вместе с его дочерью Анютой. Отец Василий находился в дружбе с Матвеем Ильичом, он любил и уважал старика управителя, полюбила его сына.
Шли годы, и постепенно у Сергея детская невинная привязанность к поповой дочке обратилась в пылкую пламенную любовь.
Сергей надеялся на взаимность, но жестоко ошибся. Молодая девушка любила его только братскою, родственною любовью. Кто знает, со временем она, может быть, и полюбила бы Сергея, и вышла бы за него замуж, — отец Василий и Матвей Ильич рады были породниться, но встреча ее в лесу с князем Борисом разбила эти его мечты.
