Елена Руденко - Число 13

— Мне отвратительно об этом говорить! Его имя Жозеф Маршан!

Неподкупный присвистнул. Он не понимал вкуса дам, которые выбирают подобных типов. Крон ахнул. Он, как и Робеспьер, тоже не мог найти причину подобного выбора женщин. Что они находят в уродах и ничтожествах?

— Перед поминальным ужином я увидел Адель в объятиях этого отвратительного гада, — начала Патрис рассказ. — Я схватил Жозефа за шиворот и выволок за дверь. В это момент здравый смысл покинул меня. Мне было плевать, что это могут увидеть слуги, или кто–то из пораньше прибывших гостей. Я поволок Жозефа в свой кабинет. Этот мерзавец нагло произнёс: «Чего ты злишься, Адель нам обоим хватит. Ей без разницы, кто из нас». Я ударил его. Потом схватил за грудки и толкнул так сильно, что он вылетел из кабинета.

До начала ужина я просидел в кресле, глядя в одну точку. Я думал, что Адель придёт, но она не пришла. Весь ужин я смотрел на Адель, пытаясь понять её мысли. Она изредка кидала на меня кокетливые взгляды, точно ничего не произошло. Жозеф сидел рядом со мной, как побитая собака, не отрывая взор от тарелки. Он боялся, это было ясно.

Наконец эта пытка закончилась. Был вечер. Как обычно, гости остались у нас. Я с нетерпением ждал, когда же все разбредутся по комнатам! Беседа с Адель не утешила меня. Она не оправдывалась, наоборот, она сделала мне замечания за недозволенное поведение. Адель ругала меня, говорила, что я не имею на неё никаких прав, что я для неё был развлечением при нудном муже. Какая она оказалась дрянь! Но мне жаль её! Я всё ещё её люблю! Если бы она была жива, я бы добился её настоящей любви!

Речь Патриса была трогательна. Но Неподкупный привык не доверять красивым речам, а Крон тем более.

— В котором часу вы вышли из комнаты мадам Адель? — спросил он Крон.

— Где–то чуть больше одиннадцати. В этот момент я не чувствовал ничего, кроме опустошенности. Я пошёл в свою комнату и сразу же уснул.

Робеспьер поблагодарил Патриса за беседу. Крон промолчал.

Им хотелось поверить этому человеку, но было нельзя.

— Он подозреваемый номер один, — сказал Крон. — Чего он так кинулся на Жозефа и Адель?

— А что бы вы сделали, если бы вашу жену соблазнял такой вот шут? — ответил Робеспьер.

Пример был слишком ярким. Полицейский вздрогнул.

— Вы спятили! — обиделся он.

Однако суровый страж закона всё же задумался.

— Эх, дурочка эта Адель, зачем было мучить такого парня?! Он ведь любил её, а она не оценила! Ну почему многие дамы такие?

Этот вопрос тоже занимал Робеспьера. Увы, ответа он не знал.

— Послушаем, что нам споёт бесстыдник Маршан, — произнёс полицейский сурово. — О-о! Как бы я его допросил в своём кабинете нашими методами!

Теперь перед ними предстал Жозеф Маршан. Его физиономия выражала самодовольство сплетника.

— А вы знаете, что Патрис и Адель?.. — хихикнул он.

— Знаю! А также знаю то, что вам дали хорошую взбучку, — произнёс Крон мрачно.

— А об их ссоре вы знаете?

— Знаю, нам об этом уже рассказала мадам Матильд и сам Патрис!

— Как вы относились к мадам Адель? — прервал нападки Крона Робеспьер.

— Хорошенькая шлюшка.

Это было наглым заявлением.

Робеспьер и Крон переглянулись.

— А что делали вы после одиннадцати вечера? — в тоне полицейского не было даже намёка на дружелюбие.

— Спал. Клянусь!

— А где гарантия, что вы не вышли побродить? — поинтересовался страж закона.

Маршан задрожал.

— Я ничего не знаю, — запинаясь произнёс он.

— Ну, если вы больше ничего не знаете, то разговор окончен!

Жозеф пожал плечами и ретировался.

Полицейский выругался.

— Совершенно с вами согласен, — сказал Макс. — Только, прошу вас, сейчас войдёт Жизель Карме, постарайтесь остыть.

— А-а, эта чопорная мадам, точно ледяная статуя. Не беспокойтесь, на неё орать не буду.

Жизель Карме, как всегда, строгая и подтянутая, вошла в комнату. Она выглядела утомлённой и взволнованной.

— Вам жаль мадам Адель? — спросил Робеспьер.

Дама пожала плечами.

— Не знаю. Я была к ней равнодушна, точно её не существовало. А трагическая смерть… ох, тут действительно остаётся только пожалеть…

Робеспьер уловил в этих словах какую–то жёсткость. Жизель точно хотела добавить: «Но она ведь сама виновата!» Дама явно недолюбливала Адель Карме, и было за что! У Адель было всё, о чём Жизель могла только мечтать.

— Значит, при жизни Адель была вам безразлична? — спросил Неподкупный. — Вам не хотелось с ней подружиться.

Жизель пожала плечами.

— Не думала об этом. Мне было нельзя…

— Почему?

— Не знаю, — вздохнула она.

Неподкупный понимал, что всё она знает. Знает, что её испугало общественное мнение, людские слухи, сплетни — именно эти страхи испортили ей жизнь! Сейчас Жизель корила себя.

— Простите за глупый вопрос. Где вы были с одиннадцати вечера? — спросил Крон.

— В своей комнате. Я уже легла спасть.

— Ваш муж был с вами? — продолжал полицейский.

— Нет, мы всегда спим в разных комнатах. Мой муж обычно работает допоздна.

— Вы свободны, — смилостивился страж закона.

Дама ему нравилась. Но что–то вызывало опасения. За годы полицейской службы он знал, что такие женщины бывают опасны. Муж Жизель очень поразил Крона.

— Спят в разных комнатах! — хмыкнул он. — Бенджамен Карме просто идиот! Работает допоздна! Тьфу! Ладно, послушаем, что он нам наговорит. Самодовольный толстосум!

Бенджамен Карме был раздражён.

— Только этого не хватало! — ворчал он. — Убийство Адель!

— Вам её жаль? — спросил Макс Робеспьер.

— Смеётесь, мне плевать на Адель! — усмехнулся Бенджамен. — Я боюсь, как бы это не отразилось на моих делах.

Неподкупного поразил такой взгляд на события.

— Как вы относились к мадам Адель? — задал он другой вопрос.

— Старался на неё не смотреть. Даже не говорил с этой женщиной — слишком много чести для побирушки!

— Где вы были после одиннадцати вечера? — спросил Крон.

— В своей комнате, конечно. Лёг спасть. Мне надо высыпаться! Если не возражаете, мне пора.

Такая выходка разозлила Крона.

— Я вам не давал разрешения уходить!

— Я думал, что у вас больше нет ко мне вопросов, — произнёс Бенджамен удивлённо.

— У меня ещё один вопрос, — сказал полицейский. — Как вы относитесь к своей жене?

— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу! Не бойтесь, я её не бью и не мучаю. Но всё время сидеть у её юбки у меня нет времени. К тому же Жизель не из тех, кому нужна любовная чушь.

— Это вы так считаете, — уколол его Крон. — Что ж, теперь вы свободны.

Мсье Буассе, в отличие от Бенджамена, смог выразить сочувствие бедняжке Адель, но это прозвучало отнюдь не искренне.

— Умереть такой молодой! — закончил он свою краткую речь.

— Где вы были с одиннадцати вечера? — спросил Крон сурово.

— У себя. Я лёг спасть, — чётко произнёс Альфред, точно ожидая услышать обвинения во лжи.

— И вы ничего не видели и не слышали? — задал полицейский другой вопрос. — Надеюсь, вы не преследуете цель запутать расследование.

— Какой смысл? — удивился Буассе.

— Как вы относились к убитой? — спросил Робеспьер.

— Безразлично. Обычная, мягко говоря, ветреная дамочка. Своему мужу она нравилась. А я, как я деловой компаньон, уважал его выбор.

— Это было любезно, — заметил Крон. — Вы свободны.

Робеспьер понимал, что Буассе волнует не мёртвая Адель, а Жизель. Ему явно не хотелось, чтобы возлюбленная подвергалась пыткам полиции. Однако прямо высказать свои претензии стражу закона он не мог.

Следующей «жертвой» был Ив Карме.

— Бедная Адель, — сразу же начал он. — За что ей эта кара?

— Вам ее жаль! — отметил Неподкупный. — Как вы к ней относились?

— Отвратительно, — виновато произнёс Ив. — Хамил, отпускал гадкие шутки. Я её презирал, но не думал…

— Не думали, что её убьют! — закончил Крон. — Где вы были после одиннадцати?

— Лёг спать. Жаннет и Аннет уже не мои подружки, поэтому я спал один.

Ив захихикал.

— Отставить шуточки! — перебил его Крон, который терпеть не мог острот подозреваемых. — Вы что–нибудь заметили?

— Я же спал! Клянусь, ко мне не приходил дух Адель.

«Убирайтесь к чёрту!» — хотел заорать Крон, но всё же сдержанно произнёс:

— Вы свободны.

В комнату вошла зарёванная Палетта Карме.

— Адель! Бедная Адель! — всхлипывала она. — Теперь я осталась одна, совсем одна!

Робеспьер усадил её в кресло.

— Мадам Адель всегда будет с тобой, — сказал он ласково. — Она будет охранять тебя, помогать тебе, и даже подскажет, какое выбрать платье.

Палетта прекратила плакать.

— Как? — удивлённо спросила она.

— Скоро узнаешь, — заверил её Неподкупный.