Елена Руденко - Число 13
— Как её убили? — спросил Макс.
— Тяжёлым предметом по голове, — ответил Крон спокойно. — Остальное узнаем на месте. Вы едете со мной?
— Да, конечно! Я должен найти убийцу!
В доме Карме их сразу же проводили в комнату убитой. Адель Карме лежала около письменного столика.
— Скорее всего, она сидела и писала, когда её ударили, — сказал полицейский. — Адель упала со стула.
Крон сел на корточки около трупа. Он осторожно приподнял голову Адель.
— Её ударили по виску, — сказал он. — Первым ударом оглушили, вторым добили.
Голос полицейского был бесстрастным.
Робеспьер подошёл к нему. Лицо Адель было спокойно и безмятежно, глаза закрыты.
— Спящая красавица, — вдруг вырвалось у него.
— Что–то вас на романтику потянуло! — усмехнулся полицейский.
Крон хотел было добавить: «Может, поцелуете, и она проснётся?», но сдержался. Полицейский юмор вряд ли понравился бы его другу.
Неподкупному стало неловко за свои слова. Он винил себя в случившемся. Адель так доверяла ему!
Макс подошёл к столу. Он осмотрел стул, на котором, вероятно, сидела Адель.
— Странно, — сказал он.
— Что–то не так? — насторожился Крон.
Полицейский знал, что наблюдательность его друга просто великолепна!
— Стул стоит слишком далеко от стола, — пояснил Робеспьер. — На таком расстоянии невозможно что–либо написать.
— Да, — согласился полицейский. — Может, убийца его отодвинул?
— Хм… если бы Адель сидела ближе к столу, то она бы не сползла на пол. Ей помешал бы стол.
— Тоже верно. Обычно в таких ситуациях жертвы стукаются лбами о стол. Как вы думаете, что всё это значит?
— Пока не знаю, — развёл руками Неподкупный.
— Может, она просто сидела на стуле, — предположил Крон.
— Не исключено. Однако странно, что убийца смог проникнуть в её комнату бесшумно. Почему мадам Адель не обернулась? Стол стоит перпендикулярно двери, даже если бы она не услышала убийцу, то увидела бы! А то, что дверь была не заперта, вам не кажется странным?
— Может, она кого–то ждала. И этот человек был ей очень близок. Вот почему она не обратила внимания.
Робеспьер не стал спорить, у него ещё не было своей версии. Тем не менее, он понимал, что всё не так–то просто. Он бросил взгляд на стол. Перо, чистый лист бумаги. Видимо Адель хотела писать письмо, но не успела вывести ни строчки.
Было решено допросить слуг. Как Крон и предполагал, допрос был бесполезным. Никто ничего не видел, никто ничего не знает.
Слуг вымуштровал ещё покойный Карме. Они не имели права ничего рассказывать о своих хозяевах. Стоило Карме узнать о сплетнях, он выгонял всех. К крайней мере ему пришлось прибегнуть один раз. Новые слуги, поступившие к нему, свято хранили обет молчания о жизни своих господ.
— Ничего они не знают! — раздражённо воскликнул Крон. — Что за люди?! Чувствую, это дело будет трудным.
— Да, — согласился Неподкупный. — У нас нет даже орудия убийства.
В комнату вошёл сержант.
— Мсье комиссар, — сказал он Крону, протягивая бронзовую статуэтку в крови. — Мы нашли орудие убийства!
— Макс, вы как колдун! — усмехнулся полицейский. — Прямо по вашему велению нашлось орудие убийства!
— Вот если бы и убийца нашёлся! — мрачно пошутил Робеспьер.
— Где вы это нашли? — спросил полицейский сержанта.
— В комнате мсье Гаспара Карме, — ответил он. — За ширмой, что стоит около двери.
Неподкупный и Крон переглянулись.
— Приведите Гаспара Карме! — велел полицейский.
Гаспар Карме был взволнован. Это удивило Робеспьера, он думал, что этот человек всегда спокоен и флегматичен. Выходит, он ошибся. Гаспар Карме аж покрылся пятнами.
— Надеюсь, вы не думаете, что это я? — пробормотал он.
Полицейский оставил этот вопрос без ответа.
— Вы оставили дверь открытой. Почему? — спросил он.
— Замок был сломан. Я обнаружил это, как только поднялся к себе. Я сказал Патрису, тот позвал лакея. Он извинился, что не может сейчас же заменить замок. Я не придал этой поломке большого значения. Ведь переночевать одну ночь — такой пустяк. К тому же это дом родственников, а не гостиница, поэтому воров я не боялся. Но я же не думал, что кто–то замыслил убийство!
— Кто–нибудь знал о поломке замка? — спросил Макс.
Гаспар пожал плечами.
— Я сказал об этом только Патрису, он шёл по коридору…
— Ясно, — перебил Крон. — Ваш разговор мог услышать каждый.
— Простите, — начал Гаспар, запинаясь. — Тогда я не придал этому большого значения… Мне бы хотелось сообщить вам…
— Мы вас слушаем, — спокойно произнёс Крон, хотя забывчивость свидетелей всегда выводила его из себя.
— Когда я был в зале… тогда Адель сервировала стол… Я слышал, как она говорила о бокалах… На бокале мужа она увидела какой–то изъян, и ей это не понравилось, она заменила бокал своим…
Неужели убить хотели Адель? Неподкупный задумался. Да, у этой особы было много врагов. А вдруг она поменяла бокалы до того, как убийца подсыпал туда яд? Тогда яд предназначался всё же для мсье Карме. Да, дело сложное.
— Вы оставались с мадам в тот момент? Вы слышали, что она говорила о бокалах? — обратился Робеспьер к экономке, которая ещё не отпустили.
— Она что–то бормотала, — кивнула экономка. — Но я не расслышала. Мадам всегда бормотала, когда делала какое–нибудь дело сосредоточенно.
— Вам жаль Адель Карме? — спросил Неподкупный Гаспара.
Тот пожал плечами:
— Я почти не знал её. Ни разу не поговорил с ней. Хотя, я вообще говорить не люблю.
— Во сколько вы легли спать? — спросил полицейский.
— Сразу же после ужина. Это было ещё до одиннадцати. Я очень устал.
— И вы не слышали, как кто–то открыл дверь в вашу комнату?
— Нет, я всегда очень крепко сплю.
«Это точно, — подумал Крон, — таких буди хоть из пушки!»
— Вы свободны, — сказал полицейский.
Гаспар не заставил себя уговаривать.
— Вот ужасный тип! — воскликнул Крон. — Сразу видно, что копуша по жизни. К тому же забывчив, ленив и глуп. Именно такие и попадают в неприятные истории. Замочек сломался именно у него и именно в «нужный» момент, орудие убийства подкинули именно ему! Если кирпич захочет кому–то свалиться на голову, то из тысячи парижан он выберет именно Гаспара Карме.
Полицейский махнул рукой. Надо было допросить других подозреваемых.
— Итак… у нас мадам Матильд. М-да, неприятная особа, — вздохнул Крон.
Мадам Матильд с видом торжествующе праведницы предстала перед полицейским и Неподкупным.
— Бог покарал эту развратницу! — произнесла она гордо.
— Неужели вам не жалко заблудшую душу? — удивлённо спросил Макс.
Тётушке стало стыдно. Ведь злорадство — совсем не по–христиански.
Крон с трудом скрыл улыбку. Ему понравилось, как Робеспьер сделал замечание злой старухе.
— Но её поведение было ужасно, — заговорила она. — Эта женщина совратила секретаря Патриса. Она хотела заполучить всех мужчин.
— На чём основан ваш вывод, мадам? — сурово спросил Крон.
За время полицейской карьеры у него появилась ненависть к бабьим сплетням.
— Их ссора… моя комната смежная с комнатой Адель, — торжествующе сказала она. — Я ещё давно так потребовала. Я слышала, как она вчера ругалась с Патрисом. Явно любовная ссора.
— Когда это было? Когда он ушёл? — оживился полицейский.
— Где–то в одиннадцать.
— Что вы услышали потом? — продолжал Крон допрос.
— Ничего. Стены тут не тонкие. Я просто слышала громкие крики, когда они ругались. Потом всё стихло.
— А после их ссоры?
— После я приняла снотворного и уснула.
— Неужели вам совсем не жалко мадам Адель? — спросил Робеспьер.
— Нет, — твёрдо сказала Матильд. — Она получила по заслугам!
На этом дама закончила беседу и важно удалилась.
Крон перекрестился.
— Страшная женщина. Не дай Бог такую тёщу. Однако, она сообщила нам кое–что интересное. Похоже, я не ошибся относительно мсье Патриса… Выходит, у него есть куда серьёзный мотив — любовь! А этот бокал, что поменяла мадам Адель? Ясно, яд был для неё!
Робеспьер пожал плечами. Что–то тут не складывалось. Но что?
— Сейчас мы с ним поговорим, — довольный Крон потирал руки.
Мсье Патрис был безутешен.
— Адель, почему именно она? — повторял он как безумный.
— Мне рассказали о вашей ссоре с мадам Адель — сказал Крон мрачно. — Что случилось?
Патрис молчал. Точно еретик на суде инквизиции.
— Вы любили её? — прямо спросил Макс. — Ваша ссора была любовной?
Пронзительный взгляд Робеспьера был как клинок. Секретарь мог только кивнуть.
— Прошу вас, говорите правду, — строго сказал Крон. — Причина вашей ссоры другой мужчина? Кто он?
