Kniga-Online.club
» » » » Ариадна Васильева - Возвращение в эмиграцию. Книга вторая

Ариадна Васильева - Возвращение в эмиграцию. Книга вторая

Читать бесплатно Ариадна Васильева - Возвращение в эмиграцию. Книга вторая. Жанр: Историческая проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Константин Леонидович очень серьезно отнесся к желанию Сергея Николаевича уйти из столовой. Он спросил:

— А что вы еще умеете делать?

Тот нерешительно замялся.

— Да так, всего понемножку. Садовником одно время был.

Младшая девочка вытянула к чашке влажные губки и пробормотала:

— «Я садовником родился, не на шутку рассердился…»

— Таня, — строго прервала ее Ольга Кирилловна, — если вы напились чаю, займитесь своими делами.

Девочки вышли из-за стола, поцеловали мать, одновременно с двух сторон, старшая вытащила у нее из-под платка угревшегося серого котенка. Они ушли в другой конец комнаты, там занялись чем-то своим, стали шептаться и раскладывать на краю дивана какие-то вещи. Котенок удрал от них сразу, и снова забрался под платок хозяйки. Изредка он высовывал мордочку и поглядывал на всех любопытными глазами.

— А еще я много малярил, — сказал Сергей Николаевич.

— Вы — маляр? — пророкотал Мордвинов, — так это ж роскошно, роскошно! Маляры сейчас позарез нужны!

И они тут же договорились утрясти завтра вопрос с переходом Сергея Николаевича на малярные работы.

Постепенно из разговора выявилось недавнее прошлое Мордвиновых. Константин Леонидович на войне не был. Он был строителем, и его с первых же дней направили строить эвакуируемые в тыл заводы.

Улановы слушали, затаив дыхание, про сибирские морозы, про немыслимые сроки строительства и бессонные ночи. Они слушали повесть о титаническом подвиге народа, и мелкие собственные их неурядицы стали казаться чем-то незначительным и маловажным.

К концу вечера Константин Леонидович попросил рассказать о Сопротивлении. Сергей Николаевич стал рассказывать. Но рассказывал без увлечения, словно стыдился малости сделанного им во время войны. И в первый раз, за все время их жизни в Брянске, рассказал этим милым людям о матери Марии. Ольга Кирилловна слушала, затаив дыхание, под конец глаза ее наполнились слезами. Она скрыла их, отвернувшись к окну.

— А я был рядовым бойцом, — закончил Сергей Николаевич.

— Да-а, натворили фашисты дел. Сколько прекрасных людей погибло. А сколько чего мы не знаем, вот, как об этой женщине. — Ольга Кирилловна провела ладонью по глазам, перевела досадливый взор на крошки пирога на столе перед собой. Смела крошки, поднялась и ушла за перегородку, в крохотную кухоньку.

— Ничего, — помолчав, отозвался Мордвинов, — отстроимся. Отмучаемся, после заживем. Верно, я говорю, Сергей Николаевич?

Как тут было не согласиться! Всем хотелось пережить тяжелое время, и начать жить. Просто жить.

До позднего вечера Улановы никак не могли угомониться, все обсуждали визит, вспоминали разговоры, обстановку дома.

— Видишь, какие люди, — поднимал палец Сергей Николаевич, — а ты плакалась: «друзей нет, друзей нет».

Да, Мордвиновы понравились им обоим. И простотой, и ясностью суждений.

— Знаешь, — сказал Сергей Николаевич после того, как они дружно поделились впечатлениями, — если все коммунисты такие, как Борис Федорович и Мордвинов, то я поздравляю Россию.

С того вечера началась их дружба. Устраивали совместные ужины. И не было при этом ничего такого, что могло бы проявить неравенство в положении семьи маляра и семьи начальника Брянстройтреста. Картошка, постное масло сдобрить картошку, квашеная капуста. Но пироги Ольга Кирилловна пекла знатные, и угнаться за нею никак не получалось.

Вскоре Сергей Николаевич стал заправским строителем. Зарплата его увеличилась вдвое, появилась возможность покупать немного сливочного масла и раз в неделю приносить немного мяса с базара. Словом, на еду хватало. А Ольга Кирилловна в конце каждого месяца прибегала теперь к Улановым занять рублей десять-двадцать до зарплаты. Сама она не работала. Она вела хозяйство и считала, что воспитание детей, стряпня, шитье и есть удел женщины. Она бросила после третьего курса пединститут, дала возможность мужу делать карьеру, и была вполне счастлива.

Дружба крупного начальника и простого маляра могла показаться кому-нибудь странной. Но Мордвиновых меньше всего беспокоило неравенство их положений.

О Париже, об эмиграции рано или поздно заговорили. Но не в той форме, как до этого доводилось говорить с другими людьми. Зеваки шли косяком поглазеть на Улановых. Интересовала их исключительно материальная сторона. Как там живут? Их томила неосознанная зависть к стране, не знавшей очередей и злостного дефицита. Нет, во время войны (это они допускали) всем было плохо. Но в целом…

Лишь в двух случаях Улановы столкнулись с неподдельным интересом к эмиграции в широком, историческом смысле. Первым был Борис Федорович, совершенно пропавший с горизонта, теперь Мордвиновы.

Константин Леонидович считал эмиграцию великим несчастьем для русского народа. И ему по сердцу была сталинская затея — возвратить всех эмигрантов назад, домой. Русский человек должен жить дома, в России, а не гибнуть в зарубежье.

— Положим, не все гибли, — старался быть объективным Сергей Николаевич.

Мордвинов махал рукой.

— А Рахманинов, а Шаляпин! — вставляла Наталья Александровна.

— Минуточку! — Мордвинов разворачивался к ней большим телом, — Шаляпин и Рахманинов уехали в эмиграцию уже сформировавшимися гениями. Но вы, Сергей Николаевич, не стали врачом, а Наталья Александровна не стала артисткой. Вот и судите, где есть правда для русского человека. А правда там, где Советская власть и будущий социализм.

Сергей Николаевич сильно откидывался на стуле и прищуривал один глаз.

— А не утопия ли, Константин Леонидович?

— Принимаю вызов, — подавался вперед Мордвинов, — можно было бы признать утопией, если бы я собственными глазами не видел той самоотверженности, с какой люди проходили через войну. Так пройти войну мог только советский человек.

— Перестаньте, русский человек всегда воевал отважно. Вспомните войну 1812 года?

— Так это когда было!

— Какая разница! Давно — недавно. Факт, воевали прекрасно, и французов гнали до самого Парижа.

Мордвинов поджал губы и промолчал, всем видом показывая, что Бородино, Наполеон — все это достояние истории и школьных учебников.

— Поймите, — горячился Сергей Николаевич, я не против Советской власти. Будь я против нее, мне бы незачем было сюда соваться. Но я понять хочу…

— Что?

— Некоторые неувязки.

Мордвинов вскидывал бровь.

— Что именно?

— Начну с себя, своя рубашка ближе к телу. Вопрос. Почему нас называют реэмигрантами?

— Ах ты, господи, чепуха какая! Меня не так назвали, стало быть, социализм плох. Да хоть горшком назови, только в печку не ставь. Знаете такую русскую поговорку?

— Поговорку знаю. Однако получается хоть и «ре», но все равно эмигранты. «Обратно эмигранты», так сказать.

— Ой, Сергей Николаевич, что-то вы преувеличиваете, — скрыла улыбку Ольга Кирилловна и налила в его чашку свежий чай.

— Что еще? Какие у вас еще претензии к социализму? — без улыбки спросил Мордвинов.

— Знаете ли вы, Константин Леонидович, в каком месте нас разместили, когда эшелон прибыл в Гродно.

— Вы имеете в виду всех приехавших с вами?

— Да, всех. Две тысячи человек.

— И где же вас разместили?

— В бывшем немецком концентрационном лагере.

Мордвиновы переглянулись.

— Как это? — испуганно спросила Ольга Кирилловна.

— Вот так. Поселили за колючей проволокой в бараках с земляными полами, с нарами. Жили мы там, считайте, месяц, ждали начальство из переселенческого отдела.

— А в город вас пускали?

— Пускали. В определенные часы. Иначе бы мы там ноги протянули на одной баланде.

— Хм, — Мордвинов шумно вздохнул, недоверчиво глянул на Сергея Николаевича, перевел взгляд и засмотрелся в потолок, — но, может быть, в разрушенном Гродно негде было разместить две тысячи человек?

— Может быть. Но зачем тогда было мариновать нас в разрушенном Гродно столько времени? Кстати, многие остались в этом концлагере и после нашего отъезда. В зиму остались. И еще. Нам не разрешили ехать туда, где бы нам хотелось жить. Нас всех раскидали по разным городам. Мы приехали в Брянск против собственного желания.

— А куда вы хотели?

— Допустим, я хотел на родину, в Полтаву.

— Езжайте. Вас никто не держит. Только я не советую вам. Ох, не советую.

Мордвинов встал с места, прошелся по комнате, глубоко засунул руки в карманы, остановился против Сергея Николаевича.

— Друг мой, вы тянете одеяло на себя и на небольшую группу людей. Я полагаю, в истории с концлагерем это чей-то преступный недочет, халатность, дурость, в конце концов. У нас это часто бывает, смею вас заверить, и к социализму, как таковому, это не имеет ни малейшего отношения. Некуда было деть такую массу людей, вот и сунули в первое попавшееся свободное… гм… — он запнулся, и тут же загремел голосом, — но вы не можете отрицать того факта, что в Брянске вас встретили хорошо! Квартиру дали. Заметьте, в центре города. Работой обеспечили. Так или не так?

Перейти на страницу:

Ариадна Васильева читать все книги автора по порядку

Ариадна Васильева - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Возвращение в эмиграцию. Книга вторая отзывы

Отзывы читателей о книге Возвращение в эмиграцию. Книга вторая, автор: Ариадна Васильева. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*