Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии
Варвара уже знала сокровенную тайну взаимоотношений между мужчиной и женщиной, а потому участливо спросила у сестры:
— Вляпалась?
Фетинья грустно кивнула, не глядя на младшую сестру.
— А Терех сбежал, узнав об этом? — вновь спросила Варька.
— Как видишь, — вздохнула Фетинья.
— У-у, кобель белобрысый! — зло промолвила Варвара и уселась на бревно рядом с сестрой. — А это что такое?
Варька указала пальцем на рассыпанную среди древесных стружек халву.
— Прощальное угощение, — невесело усмехнулась Фетинья. — Попробуй, если хочешь. Мне это пришлось по вкусу.
— Что делать-то думаешь? — озабоченно поинтересовалась Варька, собирая кусочки халвы себе в ладонь. — Тятя прибьет тебя, коль узнает, что ты непраздная.
— К знахарке Акулине пойду, — безразличным голосом ответила Фетинья, — а может, в реку брошусь. Все равно мне счастья в этой жизни не видать!
Плакать Фетинья не умела, но по ее лицу было видно, как тяжело у нее на сердце.
Варвара прижалась к сестре, обняв ее за плечи. В ней бурлила и клокотала ненависть к непутевому гридню Тереху, ко всему мужскому племени на свете!
* * *Беспокоясь за сестру, Варвара сообщила Пребране о постигшем Фетинью несчастье. Пребрана тотчас передала все своей матери, которая по доброте душевной продолжала подыскивать жениха для Фетиньи. Привыкнув при любом затруднении советоваться с матерью, Пребрана поступила так и на этот раз.
Васса без промедления взялась за дело. Сначала она пригласила Фетинью к себе в гости и в беседе с глазу на глаз запретила ей даже помышлять об умерщвлении плода.
— Не вздумай брать такой грех на душу! — молвила Васса, глядя в очи Фетинье. — С таким грехом тебе и вовсе удачи в жизни не будет, уж поверь мне, милая.
— А с дитятей на руках кому я буду нужна? — чуть не плача, проговорила Фетинья.
— Добрый человек возьмет тебя в жены и с дитятей, — уверенно сказала Васса. — Неча раньше времени отчаиваться.
— Где же он этот добрый человек, тетя Васса? — простонала Фетинья. — Я уже за любого замуж пойти рада, лишь бы сраму избежать!
— Любому я и сама тебя не отдам, ибо ты — девица ладная и неизбалованная, — ободряюще произнесла мать Пребраны. — По-моему, лучший жених для тебя все-таки Ивор Бокшич. Пусть он гораздо старше тебя, зато с достатком и без ветра в голове в отличие от юнцов-сладострастников.
— Возьмет ли меня замуж Ивор Бокшич, коль узнает, что я непраздная? — засомневалась Фетинья.
— Ивор Бокшич тебя не забыл и по сию пору тобой интересуется, — сказала Васса. — Хватай удачу за хвост, девка, а не то Ивор Бокшич другой молодухе достанется!
— Я согласна стать женой Ивора Бокшича, тетя Васса! — торопливо проговорила Фетинья. — Согласна пойти с ним к алтарю хоть сегодня!
— Вот и славно! — Васса улыбнулась и запечатлела на лбу Фетиньи теплый материнский поцелуй. — А теперь ступай домой и никому ни слова! Как все уладится, я дам тебе знать через Пребрану.
Домой Фетинья не шла, а летела на крыльях! Как это замечательно, думала она, что на свете есть такие чуткие люди, как Пребрана и ее мать!
Венчание Ивора Бокшича и Фетиньи состоялось в начале ноября.
С переездом в дом мужа для Фетиньи началась совсем другая жизнь. Она стала хозяйкой небольшого, но добротного деревянного дома с погребом и пристройкой. Рядом с домом находился небольшой огород. Просторный двор был обнесен высоким тыном. С первого же дня совместной жизни Ивор Бокшич доверил своей юной жене ключи от всех клетей и сундуков.
Фетинья накупила дорогой ткани, нашила себе нарядов. Супруг сработал ей по ноге легкие чиры из тонкой кожи и еще для непогоды сшил из сафьяна добротные полусапожки, в каких боярышни ходят.
Пребрана и Стояна, придя как-то в гости к Фетинье, лишь завистливо вздыхали, видя, как похорошела и преобразилась их подруга, став замужней женщиной.
Глава девятая
Моисей
Пристрастился брат Саломеи в кости играть, благо желающих подразнить удачу среди молодых гридней было немало. Моисею обычно везло, и сноровка у него была заправская, кости почти всегда ложились удачно. Однако верна поговорка: не хвались силой, найдется более сильный; не хвались удачей, сыщется и более удачливый.
Лучшим игроком в кости среди младших дружинников рязанского князя был Терех Левша. Гридни, знавшие Тереха и игравшие с ним в кости, полагали, что везение его основывается на том, что тот кости левой рукой метает. Мол, с леворуким противником и в сече нелегко совладать, и в кости обыграть такого непросто.
Осознал это и Моисей, который однажды много денег поставил на кон, желая отыграться, но в результате остался в проигрыше. Тогда разгорячившийся Моисей стал играть с Терехом на свое будущее жалованье и опять проиграл. Не желая влезать в долги к ростовщикам, Моисей пришел домой к сестре и стал просить у нее взаймы восемь гривен серебром.
— Куда тебе столько? — недовольно спросила Саломея.
— Долг отдать нужно одному хорошему человеку, — пряча глаза, ответил Моисей.
— Этот хороший человек тебя, случаем, не в кости обыграл? — подозрительно прищурилась Саломея, знавшая о пагубном пристрастии брата. — Опять небось в кости проигрался! Забыл отцовские наставления, братец!
— Проигрался — не проигрался, какая тебе разница? — проворчал Моисей. — У твоего мужа гривен много, чай, не обеднеет.
— Гривен-то у Бронислава много, да токмо щедрости мало, — с усмешкой заметила Саломея. — Не выдает мне Бронислав по стольку гривен сразу.
— А сколько у тебя есть? — жадно спросил у сестры Моисей.
Саломея заглянула в шкатулку из слоновой кости, достав ее с полки.
— Три гривны наберется, — пересчитав серебряные монеты, сказала Саломея, — но эти деньги мне самой нужны. Так что, извини, братец!
Саломея захлопнула крышку шкатулки.
— Умоляю, сестричка! — простонал Моисей. — Выручи, иначе мне хоть в омут головой!
— Не даст мне Бронислав столько денег, ибо в раздоре мы с ним, — промолвила Саломея, оттолкнув брата.
— Хотя бы три гривны дай, — умолял Моисей.
— Сначала признайся, для чего тебе эти гривны надобны, — выставила условие Саломея и побренчала серебром в шкатулке, — тогда дам.
— Обыграл меня в кости Тереха-подлец! — раздраженно вымолвил Моисей, с надеждой взирая на сестру. — Ну, и требует расплаты, а мне до жалованья еще две седьмицы ждать.
Моисей умолчал, что будущее жалованье им тоже проиграно.
— Ты же обещал отцу больше не играть в кости, — рассердилась Саломея, — при мне же обещал! Опять за старое принялся! Проваливай отсель, не дам я тебе ни ногаты.
— Ты же обещала, змеючка! — нервно взвизгнул Моисей.
— Передумала я, — отрезала Саломея. — Проваливай, говорю! В омуте тебе и место!
Вышел Моисей из хором Бронислава на подкашивающихся ногах. Постоял на вечерней улице, теребя застежку на плаще. У кого еще можно взаймы попросить? Кроме Саломеи и ее мужа, у Моисея в Рязани родни больше не было.
«Поскачу к отцу в Ольгов!» — мысленно решил гридень.
Чтобы отлучиться из города на несколько дней, нужно было получить дозволение от гридничего. На свадьбу, похороны или к больным родителям обычно гридней отпускали без разговоров, но для этого был нужен человек, подтверждающий случившееся торжество или несчастье. За самовольную отлучку могли посадить под замок на хлеб и квас, могли тяжелой работой загрузить на конюшне или в кузнице. Для ленивого Моисея это было худшей из пыток.
Конечно, гридничему можно дать взятку, чтобы отлучиться из Рязани по своим делам на пару деньков. Обычно так и поступают те из гридней, которые ладят с гридничим и у которых водятся денежки. Впрочем, гридничий потворствует далеко не каждому, но лишь тому, кто преуспел в воинском мастерстве и за кого ему перед князем не стыдно. А Моисей к таковым дружинникам не относился.
Шагая ко княжескому терему, Моисей ломал голову над тем, как ему уговорить гридничего отпустить его в Ольгов, какую выдумать причину, если денег на взятку у него все равно нет.
Последующие два дня Моисей терзался теми же мыслями, упражняясь ли в стрельбе из лука, затачивая ли меч, находясь ли ночью на страже.
Помог Моисею случай.
Понадобилось Юрию Игоревичу отправить гонца в укрепленный городок Нузу, что на самой границе степей. Юрий Игоревич хотел известить тамошнего воеводу Воинега о том, что сын у него родился и по этому случаю тот может ненадолго приехать в Рязань, оставив гарнизон Нузы на своего помощника сотника Лукояна.
Гридничий хотел было поручить это дело Тереху, но у того внезапно конь захромал. Оказавшийся рядом Моисей вызвался заменить Тереха.
— Дорогу до Нузы знаешь? — спросил гридничий.
