Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии
В русские станы на Сити вместе с обозами и ратными людьми доходили тяжелые слухи о взятии татарами Ростова, Ярославля, Углича и Костромы. От Углича было совсем недалеко до реки Мологи, по ледяному руслу которой на Сить доставлялось продовольствие для русской рати.
Понимая, что татары наверняка всюду разыскивают его полки, Георгий Всеволодович рассылал дозорных далеко на юго-восток, чтобы загодя обнаружить приближающихся врагов и успеть изготовить русскую рать к битве. Главная трудность состояла в том, что полки и дружины были растянуты вдоль русла Сити почти на три версты. Все окрестные деревни были забиты ратниками.
Проведя еще одну бессонную ночь, князь Георгий отправился в маленькую бревенчатую церковь, поставленную на возвышенном месте за сельской околицей, куда не доходили весенние талые воды. Это стало для него неким ритуалом. Каждое утро Георгий Всеволодович молился в одиночестве за упокой душ своих близких, погибших во Владимире.
Уже возле самой церкви великого князя догнал его дружинник верхом на коне, крикнувший ему, что в лесной просеке к северо-западу от Сити показалась татарская конница.
— Что ты мелешь?! — раздраженно заговорил князь Георгий. — Откуда там взяться нехристям? В той стороне и дорог-то нету!
Гридень сослался на князя Всеволода Константиновича, воины которого случайно наткнулись на татар в лесу, куда они отправились за дровами.
— Пришли ко мне воеводу Дорогомила! — повелел гридню Георгий Всеволодович. — Живо!
Пришпорив коня, дружинник умчался.
Ругаясь себе под нос, князь Георгий поспешил к избе, где он жил с первого дня своего пребывания на Сити. Эту потемневшую от времени избу из сосновых бревен, с двускатной крышей и оконцами, затянутыми бычьим пузырем, хорошо знали все воеводы русского войска.
Дорогомил предстал перед великим князем с сонным лицом и всклокоченной бородой.
— Дрыхнешь, воевода, а мне сообщили, что в нашем тылу татары объявились, — проворчал князь Георгий, роясь в сундуке. — Нехристи вышли прямо из леса к стану Всеволода Константиновича. Поднимай конный полк, друже. Выдвигайся к деревне Ходче и погляди сам, есть ли там татары.
Дорогомил широко зевнул и с поклоном удалился.
Торопя своих слуг с завтраком, Георгий Всеволодович то выходил во двор, то возвращался в дом. Его снедало какое-то внутреннее беспокойство. В последнее время он стал обращать внимание на различные приметы, стараясь через них предугадать события в ближайшем будущем. Вчера вечером соседская собака долго выла на лес, обернувшись как раз на северо-запад.
Услышав топот копыт, князь Георгий выскочил из избы без шубы и без шапки, чтобы поглядеть, сколько всадников взял с собой в дозор воевода Дорогомил. Если в лесу у села Ходча и впрямь появилось войско мунгалов, то большой битвы будет никак не избежать.
Дорогомил взял с собой всю великокняжескую дружину.
Сев за стол, Георгий Всеволодович продолжал вслушиваться в звуки, доносящиеся с улицы. Он еще не окончил свою скромную трапезу, как в избу вломился Дорогомил с горящими глазами и взволнованным лицом.
— Беда, княже! — с порога воскликнул он. — Обошли нас нехристи! Валом валит татарская конница со стороны Ходчи и из леса близ Роища! Дружина Всеволода Константиновича и полк его брата Владимира уже сражаются с мунгалами! Но им одним не выстоять, княже. Надо спешить к ним на выручку.
Георгий Всеволодович вскочил, едва не опрокинув стол. Крича и ругаясь, он сзывал своих отроков, веля им седлать коня, достать его боевое облачение, выносить на улицу его княжеский стяг.
— Ступай, воевода! — рявкнул князь Георгий на Дорогомила. — Подымай ратников! Пусть трубачи играют тревогу! Проспали мунгалов, твою мать!
Покуда Георгий Всеволодович и его воеводы собирали воедино своих конных и пеших воинов, со стороны деревень Ходча и Роище прямо по льду Сити бежали разбитые дружины двух братьев Константиновичей. Не задерживаясь подле великокняжеского полка, объятые смятением ратники спешили к стану ростовского князя Василька.
Увидев мчащегося на неоседланном коне Владимира Константиновича, князь Георгий окликнул его, спросив, где его брат Всеволод и много ли татар вышло из лесу.
Юный Владимир, щит которого был утыкан стрелами, чуть придержав коня, ответил великому князю, что Всеволод убит, а татар надвигается великое множество.
— Уходи к стану Василько, государь! — крикнул Владимир. — Спасайся!
Едва схлынул поток бегущих ратников, как на заснеженной реке показались идущие на рысях отряды татар, сверкая саблями и копьями в лучах восходящего над лесом солнца. Конница степняков издали напоминала длинную черную змею, которая выползла из заснеженных дебрей.
Гридничий Жирослав предложил было Георгию Всеволодовичу последовать совету Владимира Константиновича, но получил в ответ гневную отповедь:
— Стыдись, воевода! Не хватало нам от нехристей бегать! Здесь стоять будем.
Увидев черно-багряный великокняжеский стяг, татары стали разворачиваться широким полукругом, дабы охватить фланги русского войска. Глубокие снега на берегах Сити не позволяли татарской коннице проявить всю свою стремительность. Конная лавина степняков, сминая кусты и просачиваясь через светлый сосновый бор, со зловещим свистом множества стрел навалилась на полки князя Георгия. Боевой клич мунгалов разорвал чуткую тишину векового леса.
Дорогомил кричал Георгию Всеволодовичу, что надо продержаться до подхода полков Святослава и Василько. Но великий князь не слушал его, объятый одним-единственным стремлением. Выхватив меч, князь Георгий ринулся в самую гущу сражения. Длинный клинок в его сильной руке звенел и высекал искры, сталкиваясь с кривыми саблями татар. Клокочущая ярость, переполнявшая сердце великого князя, прибавляла ему сил. Не чувствуя ран, князь Георгий крушил татар направо и налево, не обращая внимания, что творится у него на флангах. Перед ним были враги, лишившие его всех радостей жизни, кровью которых он так сильно жаждал напоить свою месть.
Георгий Всеволодович не заметил, как был убит татарской стрелой гридничий Жирослав, как пал под ударами татарских сабель воевода Дорогомил.
Зловещее и неумолимое превосходство врагов низвергло князя Георгия в бездну отчаяния, когда он увидел повальное бегство своих пеших ратников и дружины, увидел свой падающий стяг с ликом Спасителя. Повернуть коня и бежать вместе со всеми князь Георгий не мог. В нем не было страха перед татарами, которых он был готов убивать, даже оставшись в одиночестве перед всей Батыевой ордой.
Никто из дружинников не видел, как князь Георгий упал из седла на тела сраженных им татар.
Добравшись до стана князя Василько, поредевший великокняжеский полк до полудня сдерживал натиск татарской конницы вместе с ростовской дружиной. Оттеснив русичей на лед реки Сити, татары в конце концов обратили их в бегство. Лишь когда лилово-алый свет вечерней зари лег на леса и долы, степняки прекратили преследование разбитых русских полков.
Было 4 марта 1238 года.
