Энн Райс - Плач к небесам
Оказавшись снова за городом, он понял, что больше не может идти. Постучавшись в двери ближайшего монастыря, вручил отцу-настоятелю половину оставшихся у него денег.
Он с облегчением вздохнул, когда его отвели в постель. Ему принесли хлеба и вина, а платье и сапоги унесли в чистку и починку. За окном виднелся маленький, залитый солнцем садик. И прежде чем закрыть глаза, Тонио спросил, какое сегодня число и сколько дней осталось до Пасхального воскресенья.
Он был уверен лишь в одном: ему необходимо быть с Гвидо и Кристиной в Пасхальное воскресенье.
* * *Проходили дни, складываясь в недели.
Тонио предпочитал не вставать с постели и лежа смотрел на сад. Тот напоминал ему о каком-то другом времени, когда он был доволен жизнью, солнце падало на выложенные плиткой дорожки и поблескивало в струях фонтана, ниши аркады были погружены в тень. Но когда это было и где, он не мог точно вспомнить. В голове у него было пусто.
Он жалел о том, что ныне Великий пост и нельзя послушать пение монахов.
А когда приходила ночь и он оставался в келье один, его охватывало чувство невероятного отчаяния, и он панически боялся, что теперь с каждым годом оно будет все сильнее и мучительнее. Он представлял себе мать, как она спит в своей постели, забывшись пьяным сном, и не мог отделаться от мысли, что она унесла с собой какой-то мудрый секрет.
В нем не происходило никаких изменений. Или так просто казалось. Но постепенно он стал больше есть. Потом начал все раньше вставать и ходить с монахами к утренней мессе. А еще стал ловить себя на том, что все чаще думает о Гвидо и Кристине.
* * *Благополучно ли прошло их путешествие из Рима? Волновался ли о нем Паоло? Тонио надеялся и на то, что Марчелло, певец с Сицилии, тоже поехал с ними, и уж конечно, они не могли уехать без синьоры Бьянки.
Иногда он не столько думал о них, сколько представлял их себе. Он видел, как они обедают все вместе, разговаривают друг с другом. Его беспокоило, что он не знает точно, где они сейчас. Может, они сняли виллу на холмах? Виллу с террасой, на которой могли бы сидеть по вечерам? А может, они в самом сердце города, на какой-нибудь шумной улице рядом с театром и дворцами Медичи?
Наконец как-то утром, без предварительного решения или плана, он оделся, надел сапоги и шпагу и, повесив плащ на руку, отправился к отцу-настоятелю сообщить, что уходит.
Монахи в саду обрезали пальмовые ветви и складывали их на деревянную тележку. Он знал, что нынче пятница Страстной недели, день Семи Скорбей. У него в запасе было всего двенадцать дней до открытия оперы.
* * *К тому времени, когда Тонио добрался до почтовой станции, он зверски проголодался. Плотно поев, он с необычным интересом стал наблюдать за приезжающими и отъезжающими пассажирами. Потом нанял лучшую лошадь, которую только мог себе позволить, и поскакал в сторону Флоренции.
* * *А добравшись до маленького городка Фьесоле, увидел первую оперную афишу.
Было раннее утро, перед самым рассветом. Прихожане как раз выходили с самой первой мессы Вербного воскресенья. Они несли в руках освященные веточки. Открытые двери храма отбрасывали теплый желтый свет на каменные ступени.
Тонио вел свою лошадь под уздцы по площади и вдруг увидел на потрепанной дождями и ветром стене собственное имя заглавными буквами:
СИНЬОР ТОНИО ТРЕСКИ
Сначала это показалось ему галлюцинацией. Но потом его охватило неодолимое возбуждение. И каким бы глупым в то же время ему это ни казалось, он подвел лошадь к стене и уставился на смятую афишу.
Жирно обведенная красным и золотым бордюром, она объявляла о том, что в Пасху в театре на улице Виа-делла-Пергола состоится первое представление оперы «Ксеркс». В афише упоминалось даже имя Гвидо, более мелкими — скромными — буквами. Еще там был весьма лестный портрет Тонио в овальной рамочке и цветистые стихотворные строфы, восхвалявшие его голос.
Тонио водил лошадь взад-вперед, опираясь рукой о стену. И снова и снова перечитывал плакат.
А потом спросил у первого попавшегося прохожего, далеко ли до города.
— Поднимитесь на холм и увидите, — последовал ответ.
* * *Небо было еще синим и усыпанным мелкими звездами, когда он достиг вершины холма, и внизу, в долине, перед ним раскинулся огромный город — Флоренция. Сквозь туман он видел колокольни, сотни мерцающих огней и гладь реки Арно, на которой пока не было никакого движения. Город казался ему таким же красивым, как спящий Вифлеем на рождественских картинках.
И, глядя на далекие шпили, Тонио подумал, что никогда в жизни не переживал еще такого момента.
Может быть, разве тогда, когда ждал в кулисах театра в Риме в ночь премьеры, он испытывал подобное все нарастающее предвкушение. А может быть, он чувствовал то же самое и много лет назад, в Венеции, когда участвовал в водном празднике Сенца.
Но он не стал углубляться в эти воспоминания.
Солнце не успеет встать, а он уже будет с Гвидо и Кристиной. И в первый раз они действительно окажутся вместе.
Послесловие
«Плач к Небесам» не мог быть написан без объемной исследовательской работы, и я глубоко обязана не только многочисленным писателям того времени, но и авторам многих научных и популярных сочинений по опере, восемнадцатому веку, искусству, музыке, Италии и ее городам — Неаполю, Риму и Венеции.
Кроме того, я получила много консультаций по вопросу физиологии евнухов и выражаю особую признательность доктору медицины Роберту Оуэну за помощь в ориентировании в море специальной литературы по этому предмету.
Я бы также хотела поблагодарить Анн-Мари Бейтс, которая великодушно предоставила в мое распоряжение магнитофонную запись Алессандро Морески, последнего кастрата, певшего в Сикстинской капелле, и единственного певца-кастрата, запись пения которого вообще была произведена.
* * *Все основные персонажи книги вымышлены. И хотя были приложены все усилия для того, чтобы изобразить кастратов и восемнадцатое столетие как можно более точно, некоторые вольности в отношении людей и эпохи все же были допущены. Николино, Фаринелли и Каффарелли существовали реально и были знаменитыми певцами-кастратами своего времени. Тем не менее сцены появления Каффарелли в книге являются вымышленными.
* * *Преподавательские методы Гвидо основаны на «Ранней истории пения» У. Дж. Хендерсона, и я несу всю ответственность за упрощения и неточности.
«Барочная Венеция. Музыка Габриэли, Бассано, Монтеверди» (Baroque Venice, Music of Gabrieli, Bassano, Monteverdi), записанная Decca Recording Company в 1972 году, вместе с альбомными записями, описывающими посещение Жаном Батистом Дювалем (Jean Baptiste Duval) собора Сан-Марко в 1607 году, непосредственно вдохновили меня на описание первого музыкального опыта Тонио в этом соборе.
Произведение Алессандро Скарлатти «Сад любви» в исполнении Кэтрин Гэйер (Catherine Gayer), сопрано, партия Адониса, и Бригитте Фасбендер (Brigitte Fassbaender), контральто, партия Венеры, в записи Deutsche Grammophon 1964 года послужило вдохновением для описания дуэта Тонио с графиней в Неаполе, и это единственный эпизод книги, написанный с непосредственной опорой на музыку.
«Ахиллес на Сиросе» (Achille en Sciro) Метастазио — либретто, выбранное Гвидо для дебюта Тонио в Риме, подробно описано Верной Ли (Vemon Lee) в ее уникальных «Очерках Италии восемнадцатого века» (Studies in the 18th Century in Italy).
В наши дни существует много записей барочных опер, бывших популярными в ту эпоху.
Однако для подлинного понимания этой музыки я настойчиво рекомендую читателям поискать такие записи, где партии кастратов поют женщины. Кастраты были настоящими сопрано и контральто. Контртеноры или мужчины-фальцетисты не дают полного представления о красоте их голосов.
Примечания
1
Скарлатти Алессандро (1660, Палермо — 1725, Неаполь) — итальянский композитор, дирижер и педагог, руководитель придворных оркестров и церковных капелл в Риме, Неаполе и других городах Италии. Крупнейший представитель итальянской оперной школы, классик неаполитанской оперы-сериа, автор около 125 опер (среди которых и опера // Tigrane — «Тигран»), кантат, месс, симфоний и других произведений.
2
Вивальди Антонио (1678, Венеция — 1741, Вена) — итальянский композитор, скрипач, дирижер. Его первым учителем был отец — скрипач собора Сан-Марко. Вивальди был преподавателем и руководителем оркестра знаменитой венецианской женской консерватории «Пиета». После этого концертировал в Италии и Европе. Больше известен в истории музыки как создатель скрипичного концерта (написал 220 концертов для скрипки с оркестром), но был также автором 27 опер (среди которых и опера Narone fatta Cesare — «Нерон, сделанный цезарем»), которые снискали ему славу во многих городах Италии.
