Юрий Давыдов - Анатомия террора
Однако по зрелом размышлении взрыв моста показался народовольцам недостаточно надежным способом покушения, к тому же связанным с большим количеством жертв среди случайных прохожих. Они вернулись к идее подкопа под улицу, дополнив ее отрядом метальщиков взрывчатых снарядов, расположившихся в различных местах в центре Петербурга. Подкоп было решено вести на Малой Садовой улице, для чего была куплена сырная лавка в доме графа Менгдена. Отряд же метальщиков поступил под начало С. Л. Перовской. Таким образом, когда Александр II выехал 1 марта 1881 года из Зимнего дворца, он оказался в западне – миновать террористов у него не было никакой возможности.
Впрочем, статья о романе – это все-таки не учебное пособие, а потому, представив общую канву событий, происходивших во властных структурах и революционном лагере, поговорим о вещах не менее важных, дискуссионных и имеющих прямое отношение к роману Давыдова. Как такое могло случиться, что российская полиция – не столько многочисленная, сколько всезнающая – допустила шесть покушений на Александра II и его убийство в центре столицы горстью революционеров (членов «Народной воли» насчитывалась около 500 человек, а непосредственно террором занималось 40 – 60 из них)?
История – наука мифопредполагающая, так как события прошлого не поддаются абсолютно точной реконструкции. Исследователи скрупулезно восстанавливают происходившее, опираясь на не раз проверенные и разнообразные факты, но полной идентичности с прошлым добиться не могут по определению (нельзя в точности воспроизвести то, что случилось вчера, что уж говорить о происшедшем 100, 300 или 1000 лет назад). А потому в узловых точках этого прошлого (в научной литературе они называются очень красиво – точки бифуркации) всегда остается местечко для самых неимоверных предположений. Убийство же Александра II, несомненно, являлось одним из таких узловых событий российской истории. Первое объяснение случившегося – на наш взгляд, достаточно спекулятивное – заключается в следующем.
Желание императора продолжить реформы, попытки его создать всероссийское земство, согласно проекту Лорис-Меликова, оскорбили, вернее, напугали и придворных, и высшую бюрократию империи. Женитьба Александра II после смерти супруги на давней своей любовнице Е. М. Долгорукой, признание им детей, нажитых с Долгорукой вне брака, не могли понравиться его первой семье, так как создавали почву для серьезного династического кризиса. Из этого комплекса объективных и субъективных причин рождается версия о том, что убийство императора стало результатом заговора силовых структур России и некоторых членов первой семьи монарха, интересы которых неожиданно совпали в столь щепетильном и политически важном деле. А дальше эти мощные силы использовали революционеров в своих интересах, намеренно не мешая им организовывать планомерную «охоту на царя».
Кроме соображений формальной логики и наших сегодняшних представлений о методах решения подобных конфликтов, доказательств этого заговора нет никаких, но слухи о нем благополучно дожили до начала XXI века. Произошло это, может быть, и потому, что уже после смерти Александра II высшие полицейские чины попытались использовать террористические кружки в политических играх крупных сановников империи. Так что речь идет, скорее всего, о нарочитом или неумышленном смешении времен, наложении одних событий, случившихся позже, на другие, произошедшие ранее. На самом деле, на наш взгляд, все произошло гораздо прозаичнее. Российская полиция оказалась скандально не готовой к борьбе с такими организованными, строго законспирированными обществами, какие представляли собой «Земля и воля» и «Народная воля».
Силовые структуры империи легко справлялись со студенческими кружками или дружескими «пятницами» социалистов 1840 – 1860-x годов. Особо не напрягаясь, подавляли силой убеждения или оружия разрозненные крестьянские бунты, предупреждающе грозили пальцем в сторону либералов. Однако теперь они пребывали в растерянности, столкнувшись с партизанской тактикой неуловимых, а оттого еще более опасных террористов-заговорщиков, к тому же поддержанных значительной частью либералов. Требовались новые приемы и методы борьбы с крамолой, но полиция пока что до них не додумалась. Вернее, они существовали, однако оставались невостребованными, то ли потому, что казались чересчур радикальными, то ли потому, что являлись слишком непривычными, выходящими за рамки бюрократической морали или логики.
Помимо этой объективной причины беспомощности полиции, имелась еще и субъективная сторона дела, достаточно случайная, но чрезвычайно важная. В землевольческом и народовольческом подполье (во всяком случае, в его руководстве) собрались не только самоотверженные, целеустремленные, но и на редкость талантливые люди. О гении конспирации А. Д. Михайлове («Дворнике») у того же Ю. В. Давыдова есть прекрасный роман «Завещаю вам, братья...». Сюжеты о таинственном существовании подпольных типографий в Петербурге или о беспрецедентном проникновении в III Отделение революционного контрразведчика, Н. В. Клеточникова, еще ждут высокого художественного воплощения.
Написаны книги и о прирожденном организаторе, одном из создателей и руководителей «Народной воли» А. И. Желябове, и о гениальном изобретателе Н. И. Кибальчиче. Однако и их жизнь остается открытым сюжетом для серьезных исторических романов. Что же касается способностей революционеров, то достаточно вспомнить, что выступавший на суде «первомартовцев» в качестве военного эксперта герой Крымской и Балканской войн генерал Э. И. Тотлебен требовал, чтобы Желябову и Кибальчичу сохранили жизнь и дали возможность трудиться в тюремном заключении на благо России. Один, по его мнению, должен был разрабатывать армейские уставы, другой – создавать новые конструкции гранат, ведь таких взрывных устройств, какими был убит Александр II, не имела на вооружении ни одна армия мира. А в это время в тюремном каземате Кибальчич разрабатывал проект ракетного то ли корабля, то ли снаряда, предназначенного то ли для полетов в космос, то ли для уничтожения живой силы противника. Но об этом стало известно уже после революций 1917 года.
Л. А. Тихомиров. Фотография (около 1875 г.)
В борьбе с подобным созвездием талантов (а ведь мы не упомянули еще о С. Л. Перовской, В. Н. Фигнер, Л. А. Тихомирове, Н. А. Морозове и др.) нужен был свой гений охранки, который мог бы предложить что-то неожиданное и гибельное для революционеров. Самое интересное, что такие люди в полиции работали и даже были известны официальному Петербургу. В Киеве с середины 1879 года не произошло ни одного покушения на жизнь местных жандармов и чиновников. Подполковник Г. П. Судейкин с помощью умело подобранных агентов и перевербованных членов социалистических кружков свел на нет всю местную сеть народовольческого подполья. Его московский коллега А. С. Скандраков внимательно изучал опыт европейских политических полиций и пытался применять его в борьбе с радикалами, развивая свою агентурную сеть. Однако до 1 марта 1881 года их практика не была принята во внимание, а в первые недели после гибели императора «верхи» надеялись, что все разрешится как-то само собой.
В. И. Фигнер. Фотография (около 1880 г.)
И надо сказать, основания для этого имелись. Смерть Александра II не вызвала не то что чаемой народовольцами революции, но даже сколько-нибудь серьезных беспорядков в городах и селах империи. Ее население было оглушено, но никак не революционизировано этим событием. Вопреки расчетам народовольцев народ начал избивать интеллигентов и помещиков за то, что они, по мнению крестьян, убили царя-освободителя, мстя за проведенную им отмену крепостного права. Реалии жизни, господа, это вам не бумажные планы и программы. Разочарованное руководство «Народной воли» успело отправить новому монарху письмо-ультиматум, требуя продолжить реформы и ввести в стране конституцию (что выглядело довольно странно после убийства Александра II, только что одобрившего проект Лорис-Меликова). А вскоре радикалы будто забыли о правилах конспирации, так что аресты членов Исполнительного комитета последовали один за другим.
Вскоре из тридцати руководителей «Народной воли» на свободе остались лишь трое: Л. А. Тихомиров и М. Н. Ошанина – в эмиграции, В. Н. Фигнер – в России. Именно Фигнер попыталась восстановить цепь революционных кружков на Украине, менее затронутой арестами, чем Петербург и Москва, и именно против нее были брошены основные силы полиции империи. Вот тогда-то и оказались востребованы опыт и методы подполковника Судейкина, переведенного после убийства Александра II в Петербург.
По его требованию прошла переподготовка штатных агентов полиции, на которую в год тратилась значительная сумма в 406 480 рублей. Но гораздо в большей степени Судейкин надеялся на сотрудников внештатных, которых он вербовал самолично из числа арестованных революционеров. В конце 1882 года ему несказанно повезло: в Одессе был арестован С. П. Дегаев. К тому времени Дегаев считался далеко не последним человеком в народовольческой среде. Еще при старом, «Великом», Исполнительном комитете он был связан с Центральным студенческим кружком, являлся членом Центрального военного кружка, участвовал в работах на Малой Садовой улице в Петербурге, где народовольцы, как мы помним, надеялись взорвать карету Александра II при помощи подкопа.
