Камиль Яшен - Хамза
Алчинбек Назири, нервно шагавший из угла в угол, как только увидел шейха, набросился на него с упрёками:
- Вы распустили их! Они сели на вас верхом! Построили красную чайхану, организовали колхоз, врываются к вам в дом!.. А завтра могут и вовсе изгнать отсюда! И где всё это происходит? В Шахимардане, считавшемся нашим оплотом! Куда вы смотрели?
- Об этом надо спросить вас! - неожиданно вспылил шейх. - Как вы могли допустить, чтобы в Шахимардан прислали Хамзу?
- Теперь, значит, мы виноваты? - вспыхнул Назири. - Вы, наверное, не ведаете и о том, чем занимались здешние босяки до приезда Хамзы! Письмо, посланное на имя Ахунбабаева, писали всем кишлаком, а вы, кажется, не знали и об этом!.. Послали делегата! Вы его тоже не видели!.. Если бы этот Ташпулат дошёл до Ахунбабаева, гробницу давно бы уже закрыли, а вы с вашими шейхами любовались бы не столь отдалёнными местами, откуда, как говорят, возврата нету! Вы сами стали причиной приезда Хамзы сюда!
Шейх Исмаил мрачно молчал.
- Как заявился этот проклятый, так всё тут перевернулось вверх дном! - злобно заговорил Бузрук-ишан. - Вчерашние рабы поднимают на нас руки - вот что трудно стерпеть! Даже женщин, которые сидели взаперти, они привлекают к выборам, втолковывают им какие-то права...
- Новый местный Совет Шахимардана хочет установить здесь памятник Ленину, - тихо сказал Гиясходжа. - Хамза предложил, остальные с радостью поддержали.
- Доходы гробницы после приезда Хамзы резко упали, - буркнул Исмаил.
- Надо уничтожить его, как бродячую собаку! - крикнул Бузрук-ишан.
Ненависть недавнего жениха к Хамзе не имела предела. Он был опозорен сегодня перед всем кишлаком, перед всеми гостями, прибывшими на той. Это была смертельная обида.
- Перестаньте нервничать, - вдруг сказал паломник из Гилгита.
Все обернулись к нему.
- Этим мы ничего не добьёмся. Надо думать о более крупных делах. - Хромой дервиш посмотрел на Валихана: - Где заявление против Хамзы?
Валихан, поклонившись, протянул бумагу.
- Сколько человек подписало?
- Двое, а сто шесть приложили пальцы.
Арчибальд Лоу, развернув бумагу, быстро пробежал её глазами: "Заявление ста восьми людей... спасите нас от Хамзы Хаким-заде... пусть пришлют комиссию... он с плохими помыслами зарится на наших женщин и девушек... хочет заставить бросить паранджу насильно..."
- Мы написали всё, что вы нам говорили, - исподлобья взглянул на англичанина шейх Исмаил.
- Очень хорошо написали, - сказал паломник и протянул бумагу Алчинбеку Назири. - Необходимо, чтобы она как можно скорее попала в Центральный Комитет...
- Нет ничего более простого. Как только вернусь в Самарканд, сразу же пошлю верного человека, чтобы опустил в почтовый ящик приёмной ЦК.
- Это будет хороший удар, - кивнул хромой дервиш.
Он был раздражён Бузрук-ишаном. "Эти тщеславные дикари думают только о себе. Им лишь бы мстить за личную обиду. Не хотят знать ни о чём другом. Даже не думают о том, что из-за ничтожных сумм, которые они потеряли на этом комическом свадебном тое, может рухнуть самое главное".
- Убить Хамзу не так легко, как вы думаете, - сказал Сайд Агзамхан. - Он человек знаменитый в народе, его любит народ. Как только вы убьёте Хамзу, вас сразу всех арестуют, и никому не удастся избежать кары Советской власти. И тогда уже не может быть никакой речи о вооружённом восстании, которое мы все с вами готовим. И наше великое дело - полное освобождение от тирании большевиков - будет обречено на поражение. А на него возлагают большие надежды наши друзья за границей. Они потратили на это очень большие деньги. Я думаю, уважаемый шейх Исмаил, что вам нужно написать письмо нашему глубокоуважаемому Мияну Кудрату и просить его о том, чтобы он прибыл сюда на молитву, а заодно и помог бы нам разобраться в наших трудностях. Мы не можем терять Шахимардана почти накануне восстания... - Хромой дервиш сделал небольшую паузу. - У меня есть ещё одно предложение, - сказал он. - Вы, уважаемый Бузрук-ишан, и вы, Валихан, должны оба вступить в колхоз.
- Я - в колхоз?! - вскочил как ужаленный Бузрук-ишан. - Боже праведный! Боже праведный! Что это вы такое говорите, таксыр?
- Да, вы, - спокойно сказал паломник. - Это приказ. И он не подлежит обсуждению... Умоляйте, уговаривайте, дайте всем знать, что вы ни за что не примиритесь с отказом. Вы обязательно должны вступить в колхоз.
- А что будет с моим имуществом? - со слезами на глазах спросил Бузрук-ишан. - Ведь его же отберут!
- Оно и сейчас почти уже не ваше. Его могут отобрать в любое время. Так что будет лучше, если вы отдадите свои богатства добровольно. Приобретёте права и доверие. Нам это необходимо. Нужно уметь приносить жертвы, уважаемый, в нашей великой борьбе с большевиками.
3
Вечер. Хамза сидит у себя дома. Что-то напевая вполголоса, то и дело наигрывает этот же напев на дутаре, потом хватает карандаш и быстро записывает отрывок мелодии в нотную тетрадь...
Вдруг вскочил с места, вырвал страницу, смял, швырнул на пол. Тут же сел, снова начал записывать. На полу уже валялось много скомканных бумаг с нотными знаками.
Пришла от матери Алиджана Зульфизар. С печальным видом села на кровать. Поднялась, перевесила платье с одного гвоздя на другой. Снова села и принялась что-то шить. Словно намереваясь о чём-то спросить, несколько раз поднимала голову и подолгу смотрела на Хамзу, но каждый раз, не желая отвлекать его, снова принималась за своё шитье.
Наконец не выдержав, взглянула на мужа и позвала:
- Хамза-ака!
Помолчав немного, повторила:
- Хамза-ака! Вы бы подумали о своей жизни...
Хамза ничего не ответил жене, даже не обернулся в её сторону. Только махнул рукой: не мешай, мол!
Зульфизар обиженно замолчала, затем, волнуясь, снова позвала мужа:
- Хамза-ака!
- Что скажешь? - недовольно оторвался от дутара Хамза.
- Когда мы уедем отсюда?
- Ещё не скоро, ещё не скоро! - пропел Хамза на мотив наигрываемой им мелодии. - Я перекладываю на музыку для оперы одну замечательную газель поэтессы Зебунисо, которая, как тебе известно, была дочерью знаменитого Абу Зафара Мухиддина Авранзеба. Эта поэтесса однажды вот что сказала о книгах: "И муж, и счастье, и рай для меня - книги".
- Замечательные слова, - усмехнулась Зульфизар. И неожиданно почти крикнула: - Сейчас уедем! Сегодня уедем! Мне здесь страшно!
Упав на подушку, она спрятала в ней лицо и горько заплакала.
Хамза, опустив дутар, с досадой посмотрел на Зульфизар, потом поднялся, подошёл к кровати, сел рядом с женой и погладил её волосы.
- Кто тебя обидел? Что, собственно говоря, случилось?
- Вы! - села на кровати Зульфизар. - Вы обидели меня! Я выскажу сейчас всё, что у меня на душе... Вы не хотите уезжать отсюда специально. Вы упрямитесь нарочно...
- Уехать сейчас отсюда для меня невозможно, - вздохнул Хамза. - Мне поручено очень важное дело. Я не могу отказаться от него.
- Но я не могу больше жить здесь, потому что знаю, из-за чего вы не хотите уезжать! Причина этому - Санобар!
- Почему же она причина? - грустно улыбнулся Хамза.
- Потому что она влезла вам в душу! Она для вас красивее меня! Моложе, поэтому и красивее!
- Глупенькая ты моя, - сказал Хамза, пытаясь обнять жену. - Что это тебе взбрело в голову? У Санобар есть жених... Если Алиджан услышит такой разговор, он обидится. Неужели ты думаешь, что я способен на такую неверность - и тебе, и Алиджану?.. Зачем мне кто-то, если у меня есть ты?
И он снова попытался обнять жену.
- Не трогайте меня! - отстранилась Зульфизар. - Идите и обнимайтесь со своей Санобар. Покажите на деле свою новую мораль, о которой вы так много говорите.
- Зульфизар, тебе всё это мерещится! Оставь свои подозрения, худой мир лучше доброй ссоры... О каких объятьях ты говоришь? Мне даже и во сне не снилось такое.
Он поднялся и начал шагать по комнате из угла в угол.
Внезапно резко остановился у стола, взял лист бумаги с нотами, долго смотрел на него, положил и сказал взволнованно:
- Если бы ты слышала её голос!.. Когда-нибудь она будет настоящей актрисой. Большой актрисой. Наш народ, может быть, будет гордиться ею. Она ещё прославится на всю нашу республику!
- Пока ею гордитесь только вы... А этот самый простофиля Алиджан доверил овцу волку...
- Хватит! Счастье посещает дом, где цветёт улыбка... Не говори мне больше таких глупостей!.. - Не выдержав, Хамза ударил кулаком по столу. - Или ты хочешь поссорить Алиджана со мной? Хочешь лишить меня друзей, на которых я опираюсь в своей борьбе против шейхов!.. И не стыдно тебе повторять всю эту ересь? Я думал, что ты мне друг, готовый делить со мной все радости и горести, а ты собираешь чьи-то сплетни!..
- Уедем отсюда, уедем, - упрямо твердила Зульфизар. - Если вы послушаете меня, я буду знать, что вы ещё любите меня, что я вам нужна...
- Уж не шейхи ли посоветовали тебе увезти меня из Шахимардана? - спросил Хамза, еле сдерживая бушующую в груди ярость.
- Да, шейхи! - немного подумав, с вызовом сказала Зульфизар. - Все шейхи видеть вас не могут. Все они желают, чтобы вы как можно скорее покинули Шахимардан...
