Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр
– Боюсь, леди Джейн слишком тверда в своих убеждениях, чтобы обратиться в другую веру, – устало произнес аббат. – Она обращалась со мной так, будто сам Сатана пришел ее искушать. Увы, мадам, тут я бессилен.
– Вы сделали все, что могли, – заверила старика Мария. – Мы оба пытались спасти Джейн, но она сама решила свою участь. Нам больше ничего не остается, как молиться за нее.
– Лейтенант Тауэра сообщил мне, что в отличие от Джейн лорд Гилфорд Дадли находится в полуобморочном состоянии, непрерывно рыдает и сетует на судьбу. Он умолял дать ему возможность попрощаться с женой, и я обещал передать его просьбу.
– Разрешаю, – сказала Мария. – Я отправлю приказ лейтенанту Тауэра. Казни должны состояться утром двенадцатого февраля. Гилфорд будет казнен публично на Тауэр-хилле. Джейн, учитывая ее королевское происхождение, умрет на Тауэр-грин.
– Я предложил леди Джейн сопровождать ее на эшафот, – сказал Фекенхэм. – Она согласилась. Кажется, я сумел завоевать симпатию этой грешницы. Но она ясно дала понять, что мне не стоит ждать ее обращения перед лицом смерти.
– И все же ваше присутствие будет для нее большим утешением, – проронила Мария, с трудом сдерживая слезы.
* * *
Когда забрезжило утро казни, Мария поднялась с постели после бессонной ночи. Надев халат, она встала на колени перед аналоем, чтобы помолиться за душу Джейн, и, орошая носовой платок слезами, молилась до тех пор, пока не миновал роковой час.
Однако, когда появился Фекенхэм, Мария уже успела одеться и взять себя в руки.
– Леди Джейн встретила смерть очень мужественно, – сообщил он. – Все закончилось в мгновение ока. Уверен, она ничего не почувствовала.
Мария осенила себя крестным знамением:
– Да упокой Господь ее грешную душу! И благодарю вас, святой отец, за вашу доброту.
В то утро Мария не стала откладывать совещание со своими советниками, поскольку накопилось много государственных дел, но так и не смогла сосредоточиться и, лишь когда Гардинер упомянул леди Анну Клевскую, внимательно прислушалась к разговору.
– Мадам, – сказал Гардинер, – мы получили информацию, согласно которой леди Анна была посвящена в планы бунтовщиков и вместе со своим братом герцогом Клевским, а также королем Франции плела интриги с целью посадить на престол леди Елизавету.
Мария не могла поверить, что тихая, милая, благожелательная Анна способна на подобные вещи, но советники показали письма, свидетельствующие об ее участии в заговоре.
– Мы просим разрешения вашего величества нанести визит этой даме и устроить ей допрос, – произнес Гардинер.
– Очень хорошо, – согласилась Мария, – хотя я не верю, что она на такое способна.
Советники смотрели на королеву чуть ли не с жалостью, словно она совершала ужасную глупость, игнорируя возможность предательства, отчего у нее сразу возник соблазн напомнить им об их собственной измене, когда они поддержали леди Джейн.
– Леди Анна очень близка с леди Елизаветой. Разве нет? – поинтересовался Паджет.
– Она и со мной очень близка, – возразила Мария. – Впрочем, идите и допросите ее, чтобы снять все сомнения.
– Благодарю вас, мадам. Мы так и сделаем, – заявил Гардинер. – Увы, есть более неотложный вопрос, связанный с вашей сестрой. И его нужно непременно решить.
– Ваша правда, – ответила Мария. – Она по-прежнему в Эшридже и по-прежнему жалуется на нездоровье.
– Предлагаю навестить леди Елизавету и взять с собой двух врачей вашего величества, чтобы определить, действительно ли она так серьезно больна.
– Очень мудрый шаг, – кивнула Мария, – ибо я уверена, что она замешана в мятеже Уайетта.
Лорды, все как один, что-то одобрительно пробормотали.
– Велите докторам взять мои личные носилки и доставить ее ко двору, если с их профессиональной точки зрения здоровье позволяет ей переезды.
– А еще необходимо решить вопрос с Куртене, – подал голос Арундел. – Он виновен в преступной небрежности, поскольку не оказал нам содействия, когда армия Уайетта собиралась войти в Лондон. Он должен быть за решеткой.
С готовностью подписав протянутый ей советниками ордер на арест, Мария заявила:
– Пусть его посадят в Тауэр. И отлучите леди Эксетер от двора.
Мария не могла позволить себе иметь дело с матерью изменника.
В тот же день две депутации отправились в путь. Мария, стоя на галерее, проводила их взглядом, после чего обратилась к Ренару.
– А вы верите, что Елизавета замешана в заговоре? – спросила она.
– Лично я верю, – уверенно произнес он. – Что касается ее недуга, на который она постоянно ссылается… может, она ждет ребенка от Куртене?
Мария в шоке уставилась на Ренара:
– Я сомневаюсь…
– По крайней мере, так говорят люди. Если ваше величество считает, что это притянуто за уши, то спешу поставить вас в известность, что мессир де Ноай разносит слухи, будто она болеет из-за того, что вы пытались ее отравить.
– Прошу прощения? Как он смеет возводить на меня напраслину?! Я потребую, чтобы его отозвали.
Ренар покачал головой:
– Мадам, в таком случае вы придадите его бредням достоверность, которой они не заслуживают.
* * *
Когда лорды вернулись после визита к леди Анне и попросили встречи с королевой, она не прочла на их лицах особого облегчения. Вид у них был скорее недовольный.
– Мы ничего из нее не вытянули, – доложил Гардинер. – По ее словам, она не знала об их интригах, с леди Елизаветой не контактировала со времени коронации, да и вообще не сделала бы ничего, что могло бы изменить благосклонное отношение к ней вашего величества. Она утверждает, что является вашей лояльной подданной и таковой и останется.
– Возможно, она говорит правду. Как ни крути, у вас нет твердых доказательств обратного.
– Тем не менее мы не можем снять с нее подозрения, – заявил Гардинер. – Поэтому будет разумнее, если ваше величество откажет леди Анне в своей милости, пока мы будем держать ее под наблюдением.
Мария вздохнула. Ее снова загнали в угол. Она отнюдь не желала демонстрировать Анне свою холодность, но, пожалуй, так будет лучше для всех. К тому же сейчас нужно думать о более серьезной проблеме.
Из Эшриджа сообщили, что врачи обнаружили дурные жидкости в моче Елизаветы, но, по их мнению, она была в состоянии прибыть ко двору. Со своей стороны, Елизавета уверяла, что не выдержит путешествия и оно окончательно подорвет ей здоровье. Однако ей пришлось уступить требованиям лордов, и прямо сейчас она направлялась в сторону Лондона, непрерывно жалуясь на плохое самочувствие. Мария не завидовала сопровождающим
