100 великих катастроф на море - Евгений Викторович Старшов
Ей довелось послужить войсковым транспортом и во Вторую мировую войну. Годы и напряженная служба взяли свое, корабль стал буквально рассыпаться (якобы дымовые трубы проржавели настолько, что держались только на мощном слое накопившейся на них изнутри за долгие годы гари и сажи), и в 1949 г. она была отправлена на разделку.
Пожар «Полтавы» (1919 г.)
Четыре балтийских дредноута – «Гангут», «Севастополь», «Петропавловск» и «Полтава» – были самыми современными и мощными кораблями, доставшимися советской власти от царского режима. Их было решено сохранить и восстановить, несмотря на второсортность по сравнению с зарубежными аналогами и удручающее техническое состояние, в которое привела линкоры война и разруха: «Петропавловск», некогда лучший из них в техническом состоянии, был торпедирован английскими катерами вместе с «Андреем Первозванным» и «Памятью Азова» при атаке на Кронштадт 18 августа 1919 г. – большая часть наших историков хором это отрицает, однако факт фактом: более «Петропавловск» в боевых действия ДОТа (Действующего отряда Балтийского флота – так гордо именовали то, что еще могло плавать) участия не принимал и был заменен «Севастополем». Все бывшие броненосцы, как заслуженные, так и довольно новые, пошли на слом как устаревшие.
Но парадокс: потом мы много слышим и читаем о «воскрешенных» линкорах, их модернизациях, наконец, боевой службе в Великую Отечественную войну, но только о трех. Это «Октябрьская революция» (бывший «Гангут»), «Марат» (бывший «Петропавловск») и «Парижская коммуна» (бывший «Севастополь», переведенный в 1929 г. на Черное море и в войну вновь ставший «Севастополем»). «Полтава» тихо и незаметно исчезла со страниц морской истории. Так в чем же дело?..
В пожаре 24 июля 1919 г.: о нем как-то мало принято упоминать, да и датировка его даже в серьезных исследованиях люфтует вплоть до 1923 г. (это можно попробовать объяснить двумя пожарами, но это лишь гипотеза). Факт в том, что стоявшая на приколе у стенки Адмиралтейского завода «Полтава» выгорела практически дотла. Как правило, находящийся на консервации корабль имеет крайне ограниченный личный состав – практически это флотские сторожа, смотрящие за тем, чтобы что-то где-то не протекло или не загорелось. Вот они и недосмотрели. Электричества на корабле, естественно, не было, светили одной свечкой на целое отделение. Может, от нее и загорелось.
Броненосец «Полтава»
Пожар начался в носовой кочегарке во втором часу дня и бушевал довольно долго – по разным данным, от 12 до 15 часов. Пока заметили, пока прибыли пожарные… Кроме кочегарки, выгорели все важные центры управления корабля – центральный пост, боевые рубки, погибло электрооборудование… В общем, приговор кораблю был ясен, и в последующие годы его просто разбирали по частям для восстановления трех оставшихся однотипных линкоров. При этом официально его не списали, в 1926 г. даже переименовали в «Михаил Фрунзе», но продолжали растаскивать. Были планы перестроить корпус в линейный крейсер, авианосец и т. п., но, как и прочие подобные затеи (например, обратить в авианосец недостроенный линейный крейсер «Измаил»; кстати, при его достройке по проекту именно линейного крейсера можно было использовать башни «Полтавы»), кончились ничем: к началу Великой Отечественной войны на корпусе бывшей «Полтавы» сиротливо оставались первая башня без орудий, выжженная боевая рубка и одна дымовая труба. Его решили отбуксировать в Кронштадт, но при проводке Морским каналом он был поврежден фашистской авиацией и сел на дно. На нем оборудовали наблюдательно-корректировочный пост, за его корпусом скрывались от немцев торпедные катера. После войны корпус бывшей «Полтавы» подняли и наконец-то разделали на металл. Позже это коснулось частично разрушенного попаданием авиабомбы «Марата», доживавшего свои дни несамоходной артиллерийской баржей «Волхов», а в 1956 г., после взрыва «Новороссийска», по решению Н. С. Хрущева пошли на слом оставшиеся два дредноута – «Октябрьская революция» и «Севастополь».
Поэт Н. Флеров проводил «Октябрину» на тот свет следующими горькими и светлыми словами:
Прощай, линкор, броня могучая.
Остался мне лишь ленты шелк.
Ты воды все прошел кипучие.
Огни горячие прошел.
С какой-то силою стремительной
Ты сталью вылился в ковши.
Тебе, как в сказке удивительной,
Шепнули жаркое: «Дыши!»
Через вальцы пройдя с шипением,
Ты лег, прокатанный в листы,
И вновь явился к нам свершением
Большой конструкторской мечты.
Над Тихим взмыл и Атлантическим
И за миры (не за моря!)
В ракетном плаванье космическом
Пронес ты имя Октября.
Но все равно, – какие млечные
Ни покорил бы ты пути,
Я знаю, что во веки вечные
Моей печали не уйти:
Что не прощу расправу скорую,
Что вижу твой я пьедестал.
Где с легендарною «Авророю»
И ты б на невских водах стал.
Пусть мачта в облаках качается, —
Ты вновь уходишь от земли.
И жизнь матроса не кончается,
И там, где флаг морской взвивается, —
Жить остаются корабли.
Вторая гибель «Варяга» (1920 г.)
«Варяг» – самый знаменитый корабль русского флота. Четырехтрубный красавец американской постройки 1898–1901 гг., водоизмещением в 6500 тонн, длиной в 129,56 метра, шириной – 15,9 метра, с осадкой 5,94 метра, грозно ощетинившийся двенадцатью 6-дюмовками, с вертикальными паровыми машинами тройного расширения, работавшими от 30 котлов Никлосса… История его создания и подвига известна широко, и вряд ли здесь стоит их воспроизводить. Гораздо менее известно, что было после, а некоторые подробности повторной гибели крейсера, включая состояние его останков, стали известны вообще только в 2003 г.
Отметим, что в том часовом бою при Чемульпо 27 января 1904 г. два русских корабля, «Варяг» и старая канонерская лодка «Кореец», не имели никакого шанса на успех против 15 японских. Фарватер, контролируемый японцами, был извилист и изобиловал мелями и камнями, кроме того, легендарной 24-узловой скорости крейсер выдать не мог из-за дефектов машин и котлов (возможно к тому же, что рекордсмена просто «загонял» предыдущий командир Бэр, оттого ему и определили почетную представительскую службу у русского посланника в Корее Павлова); да и тихоходного «Корейца» он бросить не мог, ибо только его 8-дюймовые пушки могли пробить броненосную «Асаму», которая одна могла просто расстрелять наши корабли без особого вреда для себя… По расчетам Р. М. Мельникова, одна «Асама» втрое превосходила «Варяг» по мощи бортового залпа и вчетверо по массе выпускаемого по нему металла. А всех крейсеров было 6 плюс 8 миноносцев и одно авизо. Японская эскадра в минуту выпускала с борта в 9,1 раза больше металла, чем наши корабли, а
