Мишель Ловрик - Книга из человеческой кожи

Споры черной оспы обладают уникальной живучестью. При комнатной температуре они сохраняют жизнеспособность в течение многих лет. В замороженном виде вирус способен пережить десятилетия. Британский врач сообщил, что струпья, высушенные в торфяном дыму и сохраняемые в камфаре, оказались пригодными для прививок по прошествии восьми лет.

Имеются исторические свидетельства существования людей, которые распространяли черную оспу злонамеренно, используя растертые в порошок струпья. Санто вполне справедливо ссылается на случай с британским генералом сэром Джеффри Амхерстом, который в 1763 году прислал различные мелкие изделия, посыпанные измельченными в пыль струпьями, индейцам племени оттава в Пенсильвании. Известна и еще одна история, происшедшая уже в 1860-е годы с грабителем могил, который служил в медицинском колледже в Цинциннати. Ему до смерти надоели шутки и розыгрыши, которые устраивали ему студенты на уроках анатомии, и он намеренно заразил нескольких из них, принеся им на вскрытие труп жертвы, погибшей от черной оспы. В 1901 году зарегистрирован случай передачи болезни письмом, когда одна женщина в городке Сагиноу, штат Мичиган, заразилась после прочтения любовного послания, отправленного ее возлюбленным с Аляски.

В своих исследованиях на медицинскую тему я постаралась использовать как можно большее число источников той поры. Знания Санто далеки от идеала и основаны на том, что он мог вычитать у Чарльза Роу в его «Трактате о черной оспе, с некоторыми наблюдениями и замечаниями о возможности заражения» (1780), или у Роберта Дикинсона в его «Очерках о кожных болезнях и нечистоплотности кожи» (1800), или у Лоренца Хейстера в его «Медицинских, хирургических и анатомических случаях из практики и размышлениях» (1755).

Читатель, разумеется, уже понял, что гангрена, поразившая пальцы Мингуилло, не имеет никакого отношения к черной оспе, хотя оба заболевания достались ему от книги в обложке из человеческой кожи. Первое – через порезы на пальцах, и второе – через измельченные в пыль струпья, которые он вдохнул с ее страниц. Раны на коже, возникающие вследствие заболевания черной оспой, проходят через много стадий – от пятнышек и узелков до пузырьков, гнойничков и струпьев, но они остаются раздельными и не сливаются в сплошную массу.

Следует отметить вот еще что. Концепция о том, что бациллы способны вызывать развитие болезней у человека, была высказана ближе к концу XIX века. Лишь в 1898 году французский ученый Поль-Луи Симон опубликовал результаты своих исследований, свидетельствовавшие о том, что бактерии чумы передаются человеку через блох, которых разносят грызуны. Во время действия романа бытовало мнение, что чума распространяется посредством зараженной пыли, которая попадает в человеческий организм через органы дыхания, с пищей или через порезы на коже. Победить чуму окончательно так и не удалось: последняя массовая ее вспышка зарегистрирована в 1994 году в Индии. Я благодарна Уильяму Хелфанду за то, что он направил меня к первоисточнику в этом вопросе: М. Симон, М. Л. Годли и П. Д. Мурикан «Поль-Луи Симон и его открытие способа переноса чумы блохами крыс столетняя годовщина» (1998).

Равным образом и вина за распространение малярии была возложена на комаров только во второй половине XIX века: в те времена, когда разворачивается действие моего романа, в медицине доминировала теория о «миазмах», выделяемых болезнетворными фрагментами.

Человеческая кожа имеет самое разнообразное применение. Рассказы о ее непредусмотренной природой роли столь же многочисленны, сколь и трудно доказуемы. Вроде бы даже в средневековой Баварии женщины носили пояса и корсеты из человеческой кожи, дабы облегчить деторождение. Утверждают, что предводитель гуситов генерал Ян Жижка распорядился натянуть собственную кожу на барабан, чтобы и после смерти устрашать врагов. Ходят слухи, что некий парижский хирург преподнес пару комнатных туфель из человеческой кожи в дар для королевского кабинета. Херманн Боерхааве, голландский врач, якобы имел в своей коллекции медицинских диковинок три полных комплекта человеческой кожи и рубашку, сделанную из внутренних органов, а также пару женских туфель на высоком каблуке из человеческой кожи. Будто бы кожу для этой цели ему предоставил казненный преступник; его соски украшают подъемы туфель.

Поскольку именно в XVII веке зародилась мода на домашние коллекции, татуированные лоскуты кожи моряков и рабов стали появляться в «кунсткамерах» частных домов «обычных» людей. Относительно недавно доктор Гюнтер фон Хагенс заработал состояние на своей экспозиции «пластинированных»[193] тел, которые сначала были обработаны соответствующим образом, а затем с них сняли кожу и превратили в экспонаты.

Применение же человеческой кожи в сугубо военных целях вообще уходит корнями в глубь веков. Геродот писал, что древние скифы сдирали кожу со своих врагов и дубили ее. В письменных хрониках упоминается о том, что с викингов, захваченных в плен в ходе их разбойничьих набегов на Британию, сдирали кожу, которую затем прибивали гвоздями к вратам церквей, оскверненных ими. (Даже если это была выдумка, то она все равно послужила средством устрашения для прочих их соотечественников, замышлявших набеги.) Эпизодом со свежеванием отмечено и начало современной истории Венеции: в 1571 году после битвы при Фамагосте турки сняли кожу живьем с Маркантонио Брагадина. Затем чучело его набили соломой и пронесли по улицам города. В конце концов патриотично настроенные венецианцы совершили налет на арсенал турок в Константинополе и похитили оттуда чучело Брагадина. Ныне кожа его покоится в черной мраморной урне на его гробнице в церкви Санти Джованни-э-Паоло, а сам процесс сдирания с него кожи живьем запечатлен рисунком пастелью, висящим над бюстом героя.

Раб по имени Джон Браун участвовал (помимо своей воли) в экспериментах, проводимых врачом-южанином Томасом Гамильтоном из города Клинтон, штат Джорджия, впоследствии составившим себе состояние на лекарствах от стенокардии. Помимо всего прочего, Гамильтон на протяжении девяти месяцев сдирал кожу со своего раба живьем, чтобы посмотреть, насколько глубоко уходит черная пигментация. Страдания Брауна нашли отражение в его мемуарах «Жизнь рабов в Джорджии», впервые опубликованных в 1855 году.

Колода игральных карт, сделанных из человеческой кожи, была выставлена на обозрение во время проведения «Столетней выставки» в Филадельфии в 1876 году. На табличке под ними значилось, что колода захвачена у индейцев.

Книги в обложке из человеческой кожи – процесс их изготовления называется «искусством антроподермического переплетного дела» – всегда считались раритетами. Но и коллекционеры-букинисты тоже отличались необычными нравами. Например, Леон Г. Винсент писал в своем трактате «Библиотафы[194] и все остальные» (1899): «…даже самый враждебно настроенный критик вынужден признать, что братство библиофилов отличается необычайной живописностью. Поступки их, оставаясь непостижимыми и загадочными, пронизаны духом романтики; если их пороки и многочисленны, то последствия их злодейств смягчаются осознанием того, что можно грешить с юмором».

Гарри Лайман Купман в своей работе «Книголюб и его книги», вышедшей в свет в 1916 году, отмечал: «…обложка, таким образом, является составной частью окружения книги, причем самой интимной ее частью, подобно нашей одежде, поскольку необычайно напоминает оную и своим предназначением, и извращенным ее отражением».

В Национальной библиотеке Франции якобы хранятся несколько книг в обложке из человеческой кожи: Библия XIII века (фонды Сорбонны № 1297), которая, как предполагается, изготовлена из женской кожи, но на самом деле, скорее всего, это лишь пергамент из шкуры мертворожденного ирландского ягненка; а вот еще одна Библия, тоже XIII века (фонды Сорбонны № 1625), и текст декреталий[195] (фонды Сорбонны № 1625), похоже, действительно переплетены в человеческую кожу.

Первое упоминание о переплетах из человеческой кожи встречается в конце XVI века. Зачастую прослеживалась тематическая связь между обложкой и содержанием таких книг. Например, в библиотеке Джона Хея университета Брауна хранится пособие по анатомии, датированное 1568 годом, под названием «De Humani Corporis Fabrica» («О материи человеческого тела»), принадлежащее перу Андреаса Везалия, а также два антроподермических издания «Пляски смерти».

По слухам, Энтони Аскью, врач, живший в XVIII веке, владел «Трактатом по анатомии», переплетенным в человеческую кожу. Американские врачи начали проявлять интерес к антроподермическому переплетному делу в XIX веке. Джозеф Лейди владел изданием «Начального курса анатомии человека» 1861 года со следующим кратким посвящением: «Кожа, из которой изготовлен переплет для этой книги, принадлежала солдату, погибшему но время Гражданской войны 1861–1865 гг.» Доктор Джон Стоктон-Хью, первым диагностировавший трихинеллез в Филадельфии, использовал кожу пациентов, которых он потерял в филадельфийской клинике, для переплетения различных медицинских текстов, включая две работы о способности женщин к оплодотворению. Доктор Стоктон-Хью отмечал, что кожу с женского бедра очень трудно отличить от свиной кожи. Две из его книг, вместе с теми, что принадлежали Джозефу Лейди, можно найти в библиотеке Филадельфийского колледжа врачей общей практики.