Камила - Станислава Радецкая
— Опять ты, — процедил он, и я увидела в его глазах ненависть и расчетливый интерес, как будто он уже размышлял, как избавиться от меня.
— Ты убил мою подругу, Аранку, — выпалила я. — Ты ее зарезал! Я все видела! Из-за тебя повесили невинного…
У меня потемнело в глазах, и я прикусила язык, когда он стукнул меня головой о деревянный остов кровати. Рот наполнился кровью, и я видела его побелевшие глаза – кажется, яд не успеет подействовать, прежде чем он убьет меня.
— Отпусти ее, — с трудом сквозь звон в ушах донесся до меня слабый голос баронессы. — У меня есть противоядие. Я отдам его тебе.
— Отпусти ее и встань, — скучно повторил мужской голос. Я была уверена, что у меня начались видения: надо мной блеснула сталь шпаги, и я увидела, как острый кончик дотронулся до горла Штауфеля.
— Я ничего не делал, — хрипло сказал он. Глаза у него выкатились из орбит. — Эта безумная шлюха все выдумывает. Она ничего не видела и не могла видеть. Заберите у второй противоядие! Я не хочу умирать.
— Никто не хочет умирать, — равнодушно отозвался голос.
Штауфель встал, и я с трудом повернула голову. Надо мной стоял давешний господин, который просил рассказывать ему все, что я знаю, а за ним маячила знакомая фигура. Йоханнес смотрел на меня то ли укоризненно, то ли сочувственно, и этот взгляд был хуже любой боли. Сильно пахло вином.
— Ты видела, как он убивал, Камилла? — спросил меня нежданный спаситель.
Я кивнула, а затем помотала головой.
— Я видела, как он ушел с моей подругой в комнату, а через десять минут она уже была мертва. Вся в крови, с перерезанным горлом. Это было в Буде, — говорить мне было сложно.
— И я видела подобное, — неожиданно вставила баронесса. Она поднялась, придерживая ладонью безвольно висевшее запястье правой руки. Должно быть, ей было очень больно, но она держалась очень прямо и гордо, несмотря на то, что кровь заливала ей подбородок и никак не останавливалась. – Я видела, как он убивал свою любовницу. Ты не знал, что я приходила к тебе в тот вечер, — она холодно взглянула на него, и Штауфель грязно выругался. Мой спаситель заставил его отойти к стене, и ко мне присел Йоханнес. Он ласково ощупал мне голову и шею, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке, и я не могла смотреть на него.
— А, — коротко заметил безымянный господин. — Я понял, о каком убийстве вы говорите, баронесса фон Эхт.
— Вы знаете меня? — она удивленно приподняла бровь. — Мне бы не хотелось, чтобы мои родители… Впрочем, уже все равно. Я тоже выпила яд. А противоядие мне не нужно.
— Оно вообще не нужно, — мой добрый доктор потрепал меня по волосам. — Я заметил, как кое-кто взял мои ключи от шкафа с лекарствами. А потом нашел записи, где были выписаны яды. На всякий случай я подменил их на настойку мела.
Я жгуче покраснела.
— В конце концов, я сам был так глуп, что рассказал Камилле о ядах, — пояснил доктор оцепеневшей баронессе. — Мне не хотелось, чтобы она брала на себя грех, и рассказал об этом господину Гренцеру, который очень интересовался моей девочкой гробовщика, — он кивнул на моего безымянного знакомца. Тот не терял времени и связывал Штауфелю руки. Убийца уже не сопротивлялся и покорно позволял ему делать все, что тому вздумается.
Йоханнес протянул моей госпоже платок, но она точно не заметила его жеста, и он стер с ее подбородка и губ кровь сам и заставил наклонить голову вниз, чтобы баронесса ненароком не задохнулась. Я кое-как поднялась, отдышавшись, и села на край кровати.
— Как вы узнали, где мы? — хмуро спросила моя госпожа сквозь зубы, пока доктор осматривал ее запястье.
— Люди господина Гренцера следили за Камиллой, — ответил Йоханнес. Он сосредоточенно огляделся, видимо, желал найти что-нибудь, что могло помочь закрепить кость. — Боюсь, вам придется прекратить играть на музыкальных инструментах на какое-то время, баронесса. Я восхищаюсь вашей решительностью и смелостью, но не могу не осудить и вас, и Камиллу.
— Глупость это была, — неожиданно подал голос господин Гренцер. — Вашей девице стоило бы пойти ко мне, как я просил, и рассказать все честно, что она знает, и тогда бы обошлось без лишних жертв и шума.
— А куда вы его ведете? — все обернулись ко мне, когда я задала тот вопрос, что больше всего волновал меня самое, и даже Штауфель взглянул со слабым интересом.
— Один мой друг, — буднично сказал таинственный господин Гренцер, — очень богатый и влиятельный человек, хочет побеседовать с этим юным господином с глазу на глаз. Юный господин кое-что сделал, чего делать не следовало, благодаря своим милым привычкам. Кстати, баронесса, думаю, вам очень повезло. Вы бы стали одной из тех девиц, которые отправились на небеса от его рук. И уверен, в ближайшее время. Может быть, даже сегодня.
— Ничего подобного, — Штауфель затряс головой. — Это все ложь. Мои друзья отомстят за меня. Бог за меня отомстит. Я ничего не делал. Вы ошибаетесь.
— Он будет наказан? — настойчиво уточнила я, и господин Гренцер очень внимательно на меня посмотрел и еле заметно кивнул.
— Какая неожиданная кровожадность у моей маленькой служанки,
