Горничная Карнеги - Мари Бенедикт
Пробили маленькие часы на каминной полке, и я поняла, что хозяйский ужин скоро закончится. Вспомнив о замеченной мною в шкафу стопке белья, нуждающегося в починке, я уселась на простой стул у стены и занялась штопкой. Пусть миссис Карнеги войдет и увидит, что я уже приступила к своим обязанностям, как и пристало хорошей горничной.
Я начала латать черный шелковый чулок, стараясь делать стежки с лицевой стороны незаметными, — как меня научила мама. В безопасном убежище хозяйской спальни, согретой горящим в камине огнем, меня быстро поклонило в сон. Веки отяжелели, иголка с ниткой выскользнула из пальцев, но тут в коридоре послышались шаги. Я встрепенулась, открыла глаза и даже успела поднять упавшую на пол иголку и вернуться к работе, прежде чем в комнату вошла миссис Карнеги.
Дверь широко распахнулась, я вскочила на ноги и застыла по стойке смирно. Не сказав мне ни слова, даже не посмотрев в мою сторону, миссис Карнеги прошла через комнату, села в мягкое кресло перед туалетным столиком и, не глядя в зеркало, принялась вынимать из волос шпильки. Она вела себя так, словно меня и не было. У меня возникло странное чувство, будто ей мешало мое присутствие. Хотя, возможно, она меня проверяла.
Я бросилась к ней. Ничего не зная о конкретных обязанностях личной горничной, я предположила, что служанка должна помогать госпоже переодеваться ко сну.
— Позвольте мне помочь вам, мэм.
Сощурив и без того крошечные глаза, она посмотрела на мое отражение в зеркале. Ее лицо оставалось непроницаемым, но она убрала руки и разрешила мне распустить волосы. Вынимая шпильки — миссис Карнеги носила старомодную прическу с прямым пробором, высоким узлом на затылке и обрамляющими лицо прядями, уложенными гладкими петлями над ушами, — я заметила, что она вся напряглась, застыла каменным изваянием. Ее как будто стеснял этот простой ритуал, по идее привычный для женщины ее положения. Но почему хозяйку богатого дома смущают услуги служанки? Возможно, семейство Карнеги и вправду разбогатело совсем недавно, как судачили мисс Куинн и мисс Койн?
Когда я закончила с прической, миссис Карнеги поднялась с кресла, чтобы я занялась ее нарядом. Я уверена, многие дамы сочли бы ее черное платье слишком строгим и слишком простым: гладкая ткань без узоров, никаких украшений, кроме вертикальных складок по бокам, — но фасон все равно был гораздо затейливее и изящней всего того, что мы носили дома. Я быстро оглядела платье, пытаясь понять, как его расстегнуть, и наконец обнаружила ряд крючков, скрытых под декоративным швом на спине. От волнения у меня тряслись руки, и я так долго возилась с крошечными крючками, что уже отчаялась добраться до нижних слоев одежды. Я ждала раздосадованных замечаний хозяйки, но она как-то странно притихла и спокойно наблюдала за моими усилиями в зеркале. Окаянные часы на камине размеренно тикали, отсчитывая долгие минуты, в которые я медленно освобождала миссис Карнеги от мягкого кринолина из конского волоса, обтянутого защитным чехлом, от корсета, нижних юбок и пояса, на котором держались шелковые чулки.
Наконец я сняла с нее все, кроме нижней сорочки. В этой простой хлопковой рубашке без рукавов, доходящей ей до колен, с распущенными белоснежными волосами, рассыпанными по плечам, миссис Карнеги стала похожа на девочку, крошечную и совсем беззащитную. Такая миссис Карнеги меня не пугала, но я ощутила неловкость и смущенно уставилась в пол.
Наверное, что-то почувствовав, она нахмурилась и строго проговорила в попытке напомнить мне о моей роли:
— Ты ничего не забыла?
Я совершенно не представляла, что она имела в виду. Я попыталась быстро сообразить, какие еще обязательные процедуры могут понадобиться светской даме перед отходом ко сну, но на ум ничего не пришло.
— Прошу прощения, мэм. Я жду указаний.
— Ты не обработала мне ногти, девочка, — сказала она, указав на столик, где, должно быть, находился маникюрный набор.
Видимо, на моем лице отразилось полное недоумение, потому что миссис Карнеги ткнула пальцем в хрустальную чашу, рядом с которой лежали посеребренные инструменты, и раздраженно пояснила:
— Набери сюда горячей воды и начинай подпиливать и полировать.
— Да, мэм. Впредь я уже не забуду. — Я сделала ей реверанс, схватила хрустальную чашу и со всех ног бросилась в ванную.
Мама часто рассказывала о запросах требовательных дам из семьи лорда Мартина, но, наблюдая за тем, как в чашу льется вода, я не вспомнила ничего такого, что было хоть как-то связано с уходом за ногтями. Да и откуда бы мама об этом знала? Она мыла посуду, чистила картошку, и дальше кухни ее не пускали. Пресвятая Дева Мария! Что же мне делать?
Когда я вернулась в спальню, миссис Карнеги снова сидела в кресле рядом с туалетным столиком. Я поставила хрустальную чашу на столик, опустилась перед хозяйкой на колени и спросила:
— Я могу уточнить, в каком порядке вы предпочитаете проводить процедуру, мэм?
Она секунду помедлила, пристально вглядываясь мне в лицо.
— В каком порядке она проходила у твоих прошлых хозяек?
По выражению ее лица было трудно понять: она проверяет мою компетентность или сама мало что смыслит в данном предмете. Быстро взглянув на разложенные на столе инструменты — две пары тонких маникюрных ножниц, кожаный полировальный брусок и несколько флаконов с ароматическими маслами, — я решила импровизировать.
— Обычно мои хозяйки сперва держали руки в воде, чтобы размягчить кожу вокруг ногтей. Потом я подравнивала ногти, полировала их мягким бруском и втирала в кожу крем или масло. Но если вы предпочитаете другой порядок, я сделаю так, как вы скажете, мэм.
— Меня устроит обычный порядок. При условии, что на полировку ногтей уйдет не меньше пяти минут, — сказала она, опустив руки в воду.
Занимаясь ногтями, я обратила внимание, что руки у миссис Карнеги очень шершавые, покрытые трещинками и темными пятнами, суставы же на пальцах распухли, словно
