Горничная Карнеги - Мари Бенедикт
Ее взгляд поразил меня. В нем было что-то знакомое. Острый ум. Несгибаемая решимость. Вероятно, даже упрямая твердость. Твердость, которую не ожидаешь встретить в даме из высшего света. Но я хорошо знала это качество, ведь им обладал мой отец. Именно его упрямая твердость обеспечила нашей семье крупный земельный участок под ферму. Благодаря ей мы выжили во время Великого голода, имея возможность выращивать не только картофель. А теперь благополучие нашей семьи во многом зависело от меня.
Эта твердость меня восхищала. Но и пугала тоже. Как и моя будущая хозяйка.
Глава седьмая
11 ноября 1863 года
Питсбург, штат Пенсильвания
В следующий раз мы с миссис Карнеги увиделись лишь после ужина.
После сорока двух дней, проведенных на «Страннике» в бурных водах Атлантики, — дней, наполненных скукой и непреходящей тревогой, — и еще восьми дней пути до Питсбурга в трясущейся душной карете моя новая жизнь в качестве другой Клары Келли началась незамедлительно. Разумеется, я не рассчитывала на долгую передышку в своих новых покоях — вряд ли мне сразу дали бы возможность помыться с дороги и хорошенько передохнуть, — но я думала, что меня официально представят всему штату прислуги и проведут небольшую экскурсию по особняку Карнеги, ознакомив с планировкой здания. Однако миссис Сили сразу ушла, оставив меня наедине с миссис Карнеги. Та передала меня в руки угрюмого мистера Холируда, а дворецкий тут же отправил меня работать — объявив, что можно начинать готовить на вечер хозяйскую спальню.
Пресвятая Дева Мария! Что значит готовить? Почему спальню надо готовить, если там просто спят?! Я никогда не чуралась тяжелой работы на родительской ферме, но это была совершенно другая работа: я ухаживала за животными, наводила порядок в доме, полола грядки на поле, собирала урожай, помогала маме стирать и стряпать на всю семью. Я не имела никакого понятия, чем занимаются личные горничные богатых хозяек. Немногие знания о жизни домашней прислуги я почерпнула из маминых воспоминаний о тех давних днях, когда она подвизалась посудомойкой. Все мои помыслы были сосредоточены лишь на получении этой работы, и я напрочь забыла о том, что мне придется ее выполнять.
Но миссис Карнеги считала, что я все знаю и все умею, и потому я попыталась получить необходимые сведения у мистера Холируда, пока он вел меня по лабиринту запутанных коридоров и черных лестниц в хозяйскую спальню. Придав лицу выражение почтительной кротости, я смиренно произнесла:
— Мне хотелось бы служить миссис Карнеги как можно лучше. Может быть, вы расскажете мне о ее предпочтениях и привычках? У каждой хозяйки свои запросы.
Мистер Холируд сдержанно хмыкнул.
— Я полагаю, ее запросы не отличаются от запросов ваших прежних хозяек. Ей нужна помощь с переодеванием, прической и прочими дамскими процедурами. Ее одежду следует содержать в чистоте и порядке, то же касается и ее личных покоев. Ей требуется сопровождение на прогулках и светских мероприятиях.
Когда мы поднялись на верхнюю площадку изогнутой лестницы из красного дерева, мистер Холируд помедлил и обернулся ко мне:
— Только не ждите, мисс Келли, что я буду давать вам какие-то указания. Не знаю, как принято в Европе, но здесь, в Америке, ни дворецкий, ни экономка не надзирают за личной горничной хозяйки дома. Личная горничная подчиняется только хозяйке. В связи с чем ее положение в доме является, можно сказать, исключительным, и она независима от прочего штата прислуги.
Меня удивило, что дворецкий не захотел помочь мне. Неужели он настолько загружен собственными делами, что не мог выделить десять минут на инструктаж новой служанки, пусть даже это и не входило в его обязанности, как он не преминул уточнить? Разве это такая уж непосильная задача? Я всегда думала, что если счастливы хозяева, то счастлива и прислуга. Но, конечно, не стала высказывать эту мысль. Вслух я произнесла совсем другое:
— Разумеется, мистер Холируд. Спасибо за разъяснения.
Он открыл дверь, выходящую на лестничную площадку, и отступил в сторону, освободив мне проход. Я вошла в спальню — не менее роскошную, чем гостиная на первом этаже. Обтянутая ярко-синими шелковыми обоями, расписанными вручную молочно-белыми розами, декорированная шторами и покрывалом с таким же пышным узором, комната напоминала маленький садик с настоящими цветами, вьющимися по декоративным шпалерным решеткам. Рядом с кроватью находилась мягкая кушетка, видимо предназначенная для дневного отдыха и позволяющая прилечь, не снимая корсета. Деревянные изголовье и изножье широкой кровати украшали резные розы, а прямо напротив располагался мраморный туалетный столик. И над всем этим великолепием возвышался огромный камин с массивной полкой из красного дерева, посередине которой стояла раскрашенная статуэтка херувима.
Ошеломленная пышным убранством, я застыла на месте, изумленно озираясь и представляя себе, как хорошо спится посреди этой шелковой роскоши! К тому времени, когда я более-менее пришла в себя и обернулась поблагодарить мистера Холируда, он уже ушел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Удалился незаметно, как и подобает хорошо вышколенному дворецкому. Оставшись одна, я окончательно растерялась — в отсутствие зрителей я совершенно не знала, что делать.
Но нельзя же бесконечно стоять столбом. Для начала я решила ознакомиться с обстановкой, чтобы потом притвориться опытной в обращении с хозяйкиными вещами. Я обошла спальню, открывая шкафы, сундуки и комоды с верхней и нижней одеждой и запоминая, где что лежит. Но, как бы мне ни хотелось задержаться среди изысканных тканей и тонкой вышивки, я перешла к туалетному столику, выдвинула ящик под зеркалом и принялась изучать кремы, духи и лосьоны, которыми пользовалась миссис Карнеги. Я попыталась запомнить точное расположение вещей, разложенных на белой мраморной столешнице: набор из четырех щеток для волос с ручками из слоновой кости, такие же расческа и зеркальце, маленький кожаный футляр, четыре флакона с ароматическими маслами. Платья миссис Карнеги — все в темных тонах — хранились в смежной со спальней небольшой гардеробной. Я внимательно рассмотрела их, пытаясь понять, каким образом всевозможные съемные воланы и турнюры крепятся к самому платью. Долго дивилась я и на ванную комнату — настоящее чудо с огромной ванной на бронзовых львиных лапах, с туалетом со смывом и с проточной водой, лившейся в фарфоровую раковину с мраморной полкой.
Но больше всего меня поразил — и удивил — примыкающий к спальне кабинет миссис Карнеги. Там стоял
